И так далее, все в этом духе. И мы тоже поведали ей все. Хорошо было вместе, когда еще есть уверенность в чем-то. Наши с девочками дни вместе были чудесными, красивыми, наполненными запахами духов, видом юных тел, горящими глазами, жаждущими покорить этот строптивый мир. С годами таких встреч становилось все меньше, их значимость гасла, мы все меньше потом знали друг о друге, все больше виделись чтобы обсудить какие-то общие, никому не нужные вещи. Наша теплая женская атмосфера, в которой все друг о друге знают все с пеленок, рассыпалась, как карточный домик, превратившись в скучное, опустевшее здание рухнувших грез.

Я рассказала им тогда про лже Джека, что весьма удивило Владу, но она, на пару с остальными, заявила, что непременно надо с ним встретиться. И я согласилась. Да, хорошо, я встречусь с ним. Я хочу быть с кем-то. Господи, мне так надоело быть одной! Сколько можно, нет, надо развеяться. Я даже купила ему подарок. Проходя по угрюмой холодной улице, наткнулась на небольшой магазинчик. В нем было тепло и ярко. Витрины с большими лампами венчали мелкие коробочки, куклы, рассыпные украшения. Среди этого богатства я нашла перьевую ручку, она была совсем небольшой, украшенной ветвями из позолоты и большой буквой М. Ручка недорогая. Недорогая и до умопомрачения красивая. Подарок был послан судьбой, я не могла его не заметить.

В день рождения Джека я очень переживала. Мне почему-то было важно, чтобы ему понравился мой более чем скромный подарок. В последнюю минуту пришла мысль о том, что буква М на ручке довольно навязчивая, намекает толи на его имя, толи на мое. Но с чего бы стал он, мой случайный знакомый, думать о наших отношениях или даже надеяться на их развитие.

Его день рождения прошел чудесно. По правде говоря, я давно так не веселилась. Макс встретил меня у дома с букетом лилий и ромашек, красиво переплетающихся в одном белом растительном царстве. Букет затмевал его по размерам, вместо этого он придавал золотой блеск его волосам. Передо мной стоит лже Джек, красивый, статный, большой. Я убедила его прийти ко мне домой, ибо искать его в непонятных закромах города и добираться к нему самой было уж никак не по мне. О том, что ему в новом месте будет нелегко найти мой богом забытый дворик, я и думать не желала. Он же мужчина, он старше, в конце концов, это он ищет встречи со мной, а не я с ним. И он нашел меня. В свой тридцать третий день рождения, как мальчишка семнадцати лет поджидал меня у дверей, так нервничая, что нещадный пар изо рта делал его похожим на паровозик. Да, там было неимоверно холодно и сыро. Весна еще не вздохнула полной грудью. Я вышла к нему в пуховике, шапке со свисающими бумбончиками. Лицо расплылось в глупой улыбке от вида замерзших цветов. Я быстро занесла букет домой, обдумывая заодно и как буду объяснять его появление маме. Наверное, скажу, что Влад подарил. Этот недотепа давно за мной ходит. Надоеда. Но что ж это я. Надо возвращаться к Максу. Он вызвал нам такси, и мы поехали в центр. Я показала ему немного Одессы, немногое, из того, что я могла тут показать, я ведь и сама тут как чужая. Но выложенные камнем бульвары поманили нас на прогулку дальше, дальше. День шел неторопливо и странно. Джек был молчалив, угрюм. Я с трудом понимала, что крутится у него в голове. Чтобы разговориться, надо было выпить.

- Не хочешь пойти в ресторан? Мы бы отметили... Сегодня же твой день.

Он как-то смущенно улыбнулся и замешкался. Мы стояли на Потемкинской лестнице, разглядывая распластавшееся вдалеке море, что покрывало здание мор вокзала. Он взял меня за продрогшую руку и вновь нервно выдохнул:

- Пойдем. Пойдем, куда захочешь. Куда угодно пойдем.

Я потащила его в первый попавшийся ресторан в самом сердце города. Тут, в тепле я могла снять верхнюю одежду и не без упоения смотреть на его дрожащие, блуждающие по мне голубые глаза. Я была в черной водолазке, без белья. Его губы заметно обсохли, он стал жадно их облизывать, что вызвало у меня нападок смеха.

- Не переживай так, после тридцати уже легче.

Джек ничего не ответил мне, но все еще таращился на меня, уже сидящую с меню в руках. Я заказала нам какого-то салата и стейки, а он взял вино и шампанское. Разговор никак не шел, и, когда меня стал напрягать его взгляд, пришлось завести тему:

- Странный у нас какой-то праздник, да? Даже никого нет.

- У меня и так никого нет, - сухо ответит Макс.

- Ну, я же тут.

- Ты сегодня выглядишь иначе.

- Хуже?

- Нет, я бы сказал, холод тебя приукрасил.

Я глянула на свое отражение в окне и от вида затвердевших сосков и ярко розовых от холода щек, мне стало неловко:

- Ужасно...

- Ну что ты. Твои чары стали только сильнее.

- Макс, скажи, я тебе так сильно понравилась, что ты решил поехать за мной?

- Нет, просто хотелось напоить семнадцатилетнюю еще разок в жизни.

Мы посмотрели друг на друга серьезными глазами, рассмеявшись через секунду, как дети. Понемногу атмосфера разрядилась.

Наша беседа развилась, переходя с одной темы на другую. Принесли шампанское. Мы подняли бокалы за его празднование, потом за здоровье, потом за любовь, за СМИ, еще раз за него и еще раз за любовь. Я наконец вспомнила о подарке. В моих наманикюренных пальцах показалась фиолетовая коробочка.

- Это тебе, друг мой.

Он вертел коробочку в руках, а открыв ее, ахнул, как ребенок:

- Стоящая вещица!

Лицо расплылось в улыбке, мы вновь чуть опьяненные. Макс наклонился ко мне и поцеловал в щеку, совсем легко, поблагодарив еще раз.

- Мне жаль, что подарок такой скромный, - сказала я, понимая, что ему этот день обошелся в сотню раз дороже, чем мне.

- Дорогая, - вино уже делало свое дело, - тебя одной уже было достаточно.

Он одарил меня своим поцелуем еще раз. Мои ноги подкосились. В этот момент мне написал Джек. А я тут целуюсь с его ходячей копией.

- Это он пишет? - сдержано спросил Макс, глядя на мой иступленный взгляд в телефон.

- Да. - грустно ответила я. - Не целуй меня больше.

Он опустил глаза:

- Как пожелаешь, принцесса...

Это мучительное "принцесса". Джек написал с работы. Он нашел лишнюю минутку на пару сообщений. С полчаса я молча сидела с Максом, проводя все время в сети с другим.

- На самом деле, - сказал вдруг Максим, - мне обидно, что я не тот Джек. А ведь не хуже.

Я ответила ему со смешком, не отрывая глаз от экрана:

- "Малыш, ну я же лучше собаки".

Он наиграно улыбнулся мне. Но грусть его не давала мне покоя. Не хотелось надолго задерживать взгляд на нем, чтобы в который раз не ловить себя на их странной схожести. К счастью, характером Джек и Макс были более чем разными, и это немного уравновешивало ситуацию. Мой Джек тогда так ласково сказал мне, что напишет еще немного позже, что в эти дни он так занят, и что ему жаль, что времени на наши разговоры стало меньше. Сказал и снова пропал из онлайна. Я с нескрываемой тоской отложила телефон:

- Ушел...

Макс с минуту молчал, а потом, бросив на стол деньги, встал:

- Не терплю грустных глаз у девушки. Кошмар! - он обрел твердость в голосе. - Идем.

- Куда? - я торопливо укрывала плечи в пуховик.

- Как куда? - он нахмурился. - К морю. Это Одесса, черт побери, тут ходят только к морю!

Я безропотно пошла за ним, подхватив под руку своего сильного, ставшего внезапно дерзким, друга и не смела ему перечить, хоть и думала только о Джеке.

Такая дивная женская особенность - доводить мужчину до раздражения и крика, и чуть заслышав его злой рев, уподобляться овце, идущей на убой. Лже Джек отвел меня к морю, как и обещал. Впрочем, он содержал и обещание не целовать меня. За весь вечер он не дотронулся своими губами ни до одной части моего тела. Так замечательно знать, что ты можешь быть в полной безопасности с человеком, тебе с ним будет хорошо, а ты не обязана ему ничем, он тебя никогда не обидит и не позволит себе лишнего. А чуть что не так, можно смело отвесить ему пощечину и дуть свои большие губки в возмущении. Это, кажется, называется подкаблучник, но куда там! Я же не ношу каблуки.