Кстати, тот период, когда мы жили во второй квартире, я плохо помню школу. Гораздо больше я запомнила моменты, происходящие в самом доме. Может, потому что там всегда кто-то гостевал, а может, потому что школа была тогда так скучна, однообразна и бедна на события. Просто в куда большей мере мой мир формировала семья и первые друзья.

Много времени уходит в ребячестве на изучение всего окружающего. Сюда можно отнести, главным образом, жилье (свое или чужое), кинематограф с мультипликацией, речь и, о владык всего детского внимания, людей. И если родители думают, что наши игрушки – это куклы и машинки, то нет, дорогие, наши игрушки – это люди. Звучит странно, но стоит только вспомнить малейшую деталь из ранних лет, как любой человек вспомнит те яркие воспоминания, в которых самыми большими были дома и люди вокруг. И тут же ловишь себя на мысли, как сильно те же дома и те же люди помельчали, значение их выражений уменьшилось, а потом и вовсе стало видеться как самая обычная вещь, каких миллион. И хотя года уносят многие детали, все же именно они, эти мелочи, больше всего запоминаются и формируют нас дальше. Таких я могу вспомнить очень много. Например, много нового в мой туманный мозг внесла первая учительница. Некоторые из ее выражений я могу и с удовольствием вспоминаю дословно. «Эх, горе ты мое!». «Когда я ем я глух и нем» - ненавистное и впервые услышанное мной. «Ну же, ребятки, шагаем, шагаем!». Вроде ничего особенного, то это важно. Важно, потому что потом уже ничего не западет в память и не примется так беспрекословно и внимательно, как тогда. Конечно, затем мы собираем интересные выражения и цитаты, но это уже не так интересно – это ты уже понимаешь.

И дома, как было сказано, привлекают внимание. Почему-то редко кто заметит блуждающий взгляд ребенка, который шагает в новое место с разинутым ртом. Всегда любопытно приехать в старое убежище по типу бабулиного дома, бывшей квартиры или города, где жил когда-то. Приезжаешь, а потом никак не узнаешь этот домик. Он вроде был выше, да и качели уходили прямо в небо, ого, а там, оказывается, и крышу видно! С тех пор, как в мои тринадцать мы переехали в новую квартиру, я больше не бывала в старой. Но она часто снилась мне в самых причудливых формах. Пока мы там жили, мама нещадно травила тараканов, нередко портивших мне весь день, и давалось ей это, поскольку она женщина усердная, хорошо. Думаю, после того, как мы съехали, их заметно прибавилось. В этом плане нам жутко повезло с новым жилищем – тут из насекомых только комары, и те летом. В прочем, я благодарна той квартире. В ней все начиналось. Кажется, кто-то сказал: «Мир начинается с комнаты», полностью согласна. Именно оттуда у меня появилась привычка все время лазить по закромам и искать интересные местечки. В той квартире это была моя комната и гостиная. Моя комната была крохотной и при этом заваленной вещами. Тут уда ни посмотри – всюду либо игрушки, либо мебель. Помню, как не хотелось покупать письменный стол перед первым классом. Мне казалось, он сильно испортит мне пространство. Так и случилось. В комнате он занял почетной место за окном, а сразу за ним стоял широкий шкаф, так что, поставив между ними еще и стул, нам совсем не оставалось прохода от двери до кровати. И кровать была приличных размеров, она находилась в конце комнаты. В начале же ее, сразу перед дверью стояла тумбочка, на ней телевизор и рядом – высокое зеркало. Вот вам и вся комната. Добавьте ко всему этому еще и тонны разбросанных плюшевых зверушек и в полной мере сможете представить себе то место, в котором я жила с шести до тринадцати лет. Ах, нет, вот еще что: была там еще кладовка, занятное местечко. Для меня она тогда казалась целой добавочной комнатой в два раза выше меня. Туда свободно помещался только один человек, а хлама хватило бы на семерых. Внизу стояло две громадных клетчатых сумки, набитых всеми моими старыми игрушками, за ними еще что-то, а выше уже хранилась всякая всячина. Чего я только не находила там со скуки: банки, склянки, старые журналы мод из 70-х, оставленные хозяевами, запыленные инструменты, носки, старое замусоленное зеркальце, картонки. А венцом всего служили елочные украшения. Они в большой оранжевой коробке лежали на самом верху. Чтобы добраться до них, нужно было буквально взбираться наверх, подставляя вниз все, что попадется под руку. Когда однажды Катя пришла ко мне в гости, точнее в один из тех многих разов, когда она была у меня, нам взбрел в голову достать и пересмотреть их. Всего лишь игрушки, а адреналин, будто мы взрывчатку хотели незаметно пронести. И таких моментов была тьма. Вполне реально написать однажды целый цикл книг: «Мари и ее друзья в поисках сокровищ кладовки» или «Мари, Катя и Моника вызывают духов во время ночевки» или «Как Мари и Катя уговаривали Свету им погадать», а можно еще «Влада и Мари в поисках попкорна под фильм». Нет, наоборот «В поисках фильма под попкорн». Ну вот и как в такой комнате не развиться детскому воображению до крайней степени?! Да, это было время, когда мне было мечтательно и весело практически каждый день. Вот только там же случилось и мое первое разочарование. Самыми грустными днями в той квартире были новогодние праздники. В особенности, первый Новый год, который мы отмечали уже без папы. Мне до сих пор очень стыдно за то, как я себя вела в тот период, когда он ушел. И ведь меньше любви не стало, но его стало меньше. Позже с Джеком стало то же самое. И мне было порядком тошно от этой тоски. С каждым годом после этого все рушилось. Мое маленькое королевство быстро развалилось, отправив всех королевичей на гильотину. Все происходило так неправильно, так подло и обидно, что во многом определило мой скепсис в отношениях. При разговоре я потом часто говорила: «Не вижу смысла выходить замуж, все равно придется разводиться. Ну, разве что, в крайнем случае». Это сейчас все кажется таким нормальным и обыденным. Куда более странным было бы, если бы они прожили всю жизнь долго и счастливо. Вот это настоящая сказка. А сказки, как известно, существуют только на книжных строфах. Так дом наполнялся чувством досады, с которой ты уже ничего не сделаешь. Вот уже и папа не твой бесконечный гарант безопасности и счастья, а кого-то другого. До сих пор для меня существует только он, без прошлого, без его дома и семьи. Всегда легче не думать, что что-то происходит в другой реальности и тебя совсем не касается, закрыть глаза и идти дальше по своей жизни. Ведь родители остаются твоими родителями навсегда, а вместе или порознь - не имеет значения. Я выучила два хороших выражения: «Хорошее дело браком не назовут» и «Еще ни один счастливый брак не кончился разводом». Как только отпускаешь ситуацию – все вдруг идет дальше с новыми поворотами. И наконец мы перебрались в новое место.

Наша третья квартира привнесла свои, совсем новые веяния. Мне понравилось впервые заходить туда. Отворять двери, прежде невиданные, застыть на миг в том трепетном ожидании перед ней и вдруг найти для себя совсем новую картинку, что-то непривычное. Признаться, не сразу привыкаешь к новому жилью, каким бы оно ни было. Кажется, первые недели было тяжело просыпаться в новом месте. Все время казалось, что откроешь глаза и встретишь книжную полку, знакомые обои. Разгружаться приходилось долго, и поначалу мы, по сути, жили на сумках и пакетах. Все, буквально, каждый метр, кроме кровати, был обложен вещами. Поэтому определить, как квартира выглядит на самом деле мог только зоркий глаз опытного выдумщика. И это помогло прижиться и продержаться долгое время. По размерам новое жилье не сильно превосходило старое, так что тут было уютно. Мне тут вскоре понравилось, потому что в каждой комнате – свой цвет. Кода утром просыпаешься – все розовое. В конце моей комнаты, перед балконом, весели длинные розовые занавески. И солнышко утром восходит по эту сторону. Солнце, упорно идя к цели разбудить меня, всякий раз преображало свои лучи в мягкий розовый оттенок, который и заливал собой небольшое, еще теплое, сонное, утреннее пространство. Как выходишь в гостиную, и сразу из теплых красных цветов попадаешь в зелено-желтое поле. Поле, потому что места четь больше и всегда немного прохладнее. Там были большие окна, возле которых на почетном месте стоял мольберт. Тут можно было удобно устроиться и, поджидая солнце, погрузиться в живопись. И тут же, рядом, два кресла, которым была отведена почетная роль читального места. И, признаться, то было одно из уютнейших мест. Днем попадало много света, а, приоткрыв окошко, можно было заслушиваться чириканием и уличным шумом. Как сейчас помню: возьмешь любимую книгу, усядешься, перекинешь ноги на соседнее кресло, сама садишься, непременно, в левое и читаешь, не замечая времени. Если отвести взгляд, сразу видишь покачивание растущего рядом дерева, небо и погружаешься в свои бесконечные мысли и мечты. Постою, бывало, и иду дальше мимо маминой комнаты. А там все оранжевое, светлое. Мамина комната была совсем маленькой, но симпатичной. Самым большим там было зеркало, а под ним тумба. Эдакая большая косметичка. Все ритуалы, что касались красоты, неизменно происходили там. И вот что я вам скажу: жить вдвоем с мамой оказалось куда спокойнее. Никаких тебе мужчин, их потребностей, боязни выйти нагишом из комнаты и прочее. Хочешь, убирайся, не хочешь – нет. Мой лучший друг как-то сказал мне, что мы с мамой больше похожи на подруг. По большей части, так и было, хотя ругались мы как самые настоящие родственники.