ними я готова жить в пустыне, в жалкой бедуинской па¬

латке, и буду счастлива. О, если бы аллах уготовил мне

такую участь!

—      Аллах всемогущ, сейида! Но ты забыла — пора воз¬

вращаться во дворец. Рассвет близок. Как бы не встретить

кого по пути...

—      О, я несчастная! Как мучительно расставание! Од¬

нако ты права, Атба. Вознагради Риаша. У тебя еще оста¬

лись деньги, которые я дала поутру?

Служанка кивнула.

Риаш принял горсть динаров, подошел к Аббасе, по¬

целовал ей руку. За ним последовала Барра.

—      Благодарим тебя, сейида!

—      Мне не нужно читать вам наставлений, вы сами

хорошо все знаете; Хасан и Хусейн — две половинки моего

сердца, — ласково проговорила Аббаса.

Неожиданно старший мальчик, поняв, что пора ухо¬

дить, прильнул к матери, прижался щекой к ее горячей

ладони.

—      Мамочка, пойдем с нами! И пусть папа к нам

придет!

Голос у Хасана был сдавленный, в глазах стояли слезы.

Мальчик хотел еще что-то добавить и не смог.

Аббаса вздрогнула. С первых минут встречи она боя¬

лась расставания. Сдерживала себя, напрягая силы, вся¬

чески подавляла душевное волнение. Ей как будто уже

удалось полностью овладеть собой, как вдруг слова сына

в одно мгновение уничтожили ее решимость. Хасан вспо¬

мнил отца! Хасан не хочет расставаться!

—      Помоги нам, аллах! — вскрикнула она, протяжно

охнула иг потеряв сознание, упала на ложе.

—      Сейиде дурно! — С этими словами служанка схва¬

тила подсвечник и, не теряя времени, побежала к

двери.

Дверь распахнулась. Абуль Атахия едва успел выпря¬

миться.

—      Воды! — крикнула Атба, впопыхах приняв его за

раба. — Скорей принеси воды! Госпоже дурпо!

Растерявшийся поэт не шевельнулся.

—      Ну что ты стоишь как истукан?! Говорят тебе, при¬

неси воды! О, аллах, никогда не видела такого разишо! —

скороговоркой повторяла она и вдруг запнулась, разглядев

вышитую джалябию. В испуге вскрикнула: — Кто ты? Что

здесь делаешь? — Стремглав проскользнула мимо Абуль

Атахии и с криком: — Дайте скорее воды! — исчезла в

конце галереи.

Оправившись от неожиданности, незадачливый поэт

бросился в противоположную сторону и юркнул в отведен¬

ную ему комнату.

Через несколько минут, когда Аббасу привели в чув¬

ство, Атба смогла наконец обдумать случившееся. Она

узнала Абуль Атахию и теперь с ужасом вспоминала, что

у него был вид человека, застигнутого на месте преступле¬

ния. Он подглядывал и подслушивал! Но как много он

узнал? Давно ли пристроился возле двери? Перед своим

обмороком госпожа как раз обвиняла эмира правоверных...

О, аллах! Неужели стихоплет настолько опустился, что

предаст женщину? Рассказывать госпоже обо всем, пожалуй,

было преждевременно, это надо будет сделать позднее,

сейчас ей снова может стать дурно. Остается действовать

на собственный страх и риск. Иначе всех ожидает смерть.

Пощады не будет. Но что предпринять? Первым делом

спрятать детей! Затем взяться за Абуль Атахию. Заставить

его молчать! Любым способом. Это единственный путь

к спасению.

Она поманила ожидавшего распоряжений Риаша.

—      Приготовься к отъезду. Развлеки пока детей, пообе¬

щай им что-нибудь — словом, как-нибудь успокой.

Затем велела позвать Хайяпа. Когда привратник по¬

явился — глаза у него были опухшие от сна, — распо¬

рядилась:

—      Проводи уезжающих! Помоги достать лодку, чтобы

они благополучно перебрались через Тигр! Это приказ

сейиды.

Глава IX

ТРЕВОГА

В знак повиновения Хайян нагнулся, склонив голову,

вытянув руки вперед, и попятился к двери.

Нет ничего томительней ожидания! После ухода при¬

вратника Атба не находила себе места: а вдруг с детьми

что-то случилось, вдруг они погибли?

Но вот во дворе заскрипели ворота, и Атба побежала

навстречу Хайяну. И только узнав, что Хасан и Хусейн

благополучно переправились через Тигр, вздохнула свобод¬

ней. Она отвела негра в сторону, вручила ему небольшой,

туго набитый кошелек:

—      Передай господину Фанхасу! Это ему от сейиды.

Затем вытащила носовой платок с завернутыми в него

монетами и вложила Хайяну в руку:

—      Сейида вознаграждает тебя за услуги.

И тотчас, перебив привратника, который стал ее бла¬

годарить, спросила напрямик:

—      Абуль Атахия давно пожаловал?

Если негр заодно с поэтом, вопрос застигнет его врас¬

плох и ои смутится. Если пет, пусть думает, что ей извест¬

но больше, чем есть на самом деле.

—      В полночь, имраа.

—      Говори правду!

—      Правду, только правду. Он приехал в полночь. Хо¬

зяин лег спать. Я отвел гостя, решил — пусть переночует.

По тому, как отвечал привратник, Атба поняла, что'он

пе лжет.

—      Послушай, Хайян, — сказала она приветливо, —

окажи мне услугу. Это не составит для тебя большого тру¬

да. Сделаешь ради меня, да?

—      С удовольствием, имраа! Кляпусь моими глазами,

с удовольствием!

—      Я провожу сейиду во дворец, и быстро вернусь. А ты,

будь добр, задержи Абуль Атахию.

—      Задержи... Абуль Атахию... — повторил озадаченный

Хайян. — Боюсь, имраа... Хозяип прикажет ничтожному

слуге, я повинуюсь... Как я могу?

—      Абуль Атахия не выйдет из этого дома до моего

возвращения! — отчеканила Атба. —Передай господину

Фанхасу, что так распорядилась моя сейида. А это все

равно, что сказал сам Харун ар-Рашид.

Упоминание об эмире правоверных, на что, собственно, и

рассчитывала Атба, возымело действие. Хайян знал, что

Аббаса — богатая госпожа из Багдада — время от вре¬

мени снимает комнату и встречается с детьми, но разве

он мог предположить, что эта госпожа вправе приказывать

от имени халифа.

—      Слушаю и повинуюсь! — воскликнул он, склоняясь

чуть не до земли. — Все передам хозяину, как есть пе¬

редам.

—      Будь осторожен, — предупредила Атба, и в голосе ее

прозвучала угроза, — а то придется пенять па себя. Понял?

—      Как не понять, имраа.

—      Ну ладно. А теперь живо запряги мулов!

Атба возвратилась в дом, успокоила Аббасу, и вскоре

обе они уехали.

Хайян крепко запер ворота. Он не задумывался, почему

надо задержать Абуль Атахию, — поэт вроде никому не

причинил зла; но, коли приказ отдан от имени эмира пра¬

воверных, шутки плохи. Какое, в конце концов, ему дело

до господ! Наступит утро, и он передаст хозяину слова

госпожи. Пусть разбираются сами. А ему соснуть бы хоть

часок. Вот уж выдалась ночка!

Что касается Абуль Атахии, то после встречи с Атбой

он проскользнул в отведенную ему комнату и запер дверь

на засов. Затем бросился на постель и, лежа с открытыми

глазами, в страхе стал прислушиваться к малейшему шо¬

роху. Не раздадутся ли голоса людей, которые пришли,

чтобы убить его, пе зашуршат ли наали? Вдруг прямо

перед ним появилась Атба. Он так перепугался, что живо

вскочил на ноги. Кровь, казалось, заледенела в жилах.

Вскрикнул:

—      Ты откуда?! — И тотчас сплюнул в сердцах: —

Тьфу! Привиделось...

Со двора, куда выходило зарешеченное двустворчатое

окошко, донеслось фырканье мулов, бряцание уздечек.

Поэт подкрался к окошку, осторожно глянул во двор.

Уезжали Риаш, Барра п мальчики. Позднее он увидел

две закутанные в абу женские фигуры с легкими тюрба¬

нами на головах. Худощавый конюший вывел мулов, под¬

держал стремя и помог одной женщине сесть верхом.

Вторая села сама.