Глория умело повела плечами, деля вид, будто ей страшно, но на самом деле преследуя совсем другую цель.

— Я упала в обморок, — сказала она просто. — Это был какой-то кошмар. В известном смысле это напоминало мне сцену из одного нового фильма. Я вам уже рассказывала, мальчики, как я играла роль миловидной, но затравленной девушки, которая…

Я уже почти прошел мимо этой толпы газетчиков, когда один из них повернулся и заявил с блеском в глазах:

— Глория поистине фантастическая женщина!

— Конечно, — вежливо ответил я. — И очень добрая.

Придя в свой домик, я закурил и растянулся на кровати. Из другого домика, расположенного неподалеку, до меня доносилось меланхолическое соло, исполняемое на трубе, и я поневоле подумал, что было бы очень интересно знать, как будет реагировать Мускат, когда узнает, что весь вечер провел рядом с трупом. Минут через пять в мою дверь постучались, и я крикнул:

— Войдите!

Дверь открылась, и в комнату вошла Эприл Мауэр. Она быстро закрыла за собой дверь и сказала:

— Доброе утро, мистер Бойд.

На ней были кожаные шорты цвета морской волны и белый бюстгальтер. Ее светлые волосы были заколоты толстым пучком и эффектно контрастировали со смуглым загорелым телом.

— Если вы хотите достигнуть своей цели, то вам надо почаще принимать душ, — сказал я, намекая на ее имя.

— Предоставляю это вам. Уж если вы к кому-нибудь пристанете, то будет нелегко от вас отделаться, — кисло заметила она.

— Ваш вид возбуждает, — покорно сказал я. — Вы всегда так возбуждающе выглядите?

— Конечно, — спокойно ответила она.

— Если я когда-нибудь сойду с ума до такой степени, чтобы жениться, то я хотел бы, чтобы моя будущая жена имела такой же возбуждающий вид по утрам. В этом случае я спокойно спал бы по ночам, не страшась того, что утренний кофе мне будет подавать страшилище, — ответил я.

— Любая девушка, которая возымеет желание выйти за вас замуж, должна сперва побывать у психиатра, — ответила она.

— Лучше бы — у френолога, — сказал я с надеждой. — Вы хотите, чтобы я исследовал ваш череп?

— О, боже ты мой, мистер Бойд, какие мысли рождаются в вашей голове! — заметила она и посмотрела на меня своими голубыми глазами. — Видимо, все зависит от формы вашего профиля. Вы считаете, что вам достаточно показать девушке ваш замечательный профиль, и все будет в порядке?

— Ну ладно, черт возьми, зачем вы ко мне пожаловали? — крикнул я. — Если вы хотите, чтобы вас утешили, поскольку вы, бросив взгляд на убитую, плохо провели ночь, то почему вы об этом не скажете без обиняков?

— Все имеет какую-нибудь причину, — холодно ответила она. — Но когда речь заходит о вас, мне трудно ее отгадать. — Эприл посмотрела на меня взглядом врача, исследующего пациента. — Возможно, ваша ненависть к женщинам объясняется тем, что еще ребенком вы возненавидели свою мать.

— Какую из них? — быстро спросил я. — К моему совершеннолетию у меня было четыре матери. Моего старика все звали Данни-Разведенец.

Она сунула руки в карманы шорт, и те сразу обтянули ее бедра и ляжки.

— Сдаюсь, — сказала она. — Я только что разговаривала с лейтенантом Хардингом, и он сказал мне, что никто не имеет права уехать, пока он не найдет убийцу. И я спрашиваю себя, как на это будет реагировать студия.

— Об этом я уже узнал, — ответил я со вздохом. — Я звонил Гуггенхаймеру, и он снова пропел мне старую песенку: если Глория не вернется ко вторнику, то…

— Что «то»?

— То я не получу своего гонорара, и он внесет меня в черный список, так что мне будет трудно найти работу, как на восточном, так и на западном побережье. После того как он перечислил все, что предпримет против меня, если я не доставлю Глорию своевременно, он добавил, что предпримет еще ряд других — весьма подлых мер.

— Я тоже хотела бы, чтобы Глория вернулась на студию своевременно, — сказала Эприл.

— Вот как? — Я недоверчиво уставился на нее. — У вас есть какие-либо причины желать этого?

— Я очень ценю регулярное питание, — ответила она. — А финансовое положение Глории в настоящий момент очень неважное. Все, что ей принадлежит, это заложенный дом, кабриолет, который может понадобиться только сумасшедшему, да два меховых манто. Я ничего не имею против меховых манто, но ведь они же несъедобны!

— Неужели ее дела действительно так плохи? — спросил я.

Она кивнула.

— Если не хуже. Мне кажется, она верила в то, что Вулрих окажет ей помощь, которая была так необходима. И, должно быть, узнав вчера вечером, что он банкрот, она чуть не впала в шоковое состояние.

— Теперь дело уже обстоит не так, — ответил я. — Он был настолько предусмотрителен и заботлив, этот парень, что застраховал свою жену сразу после свадьбы на огромную сумму.

Эприл удивленно подняла брови.

— Для этого он, должно быть, имел веские основания, не правда ли?

— Правильно, Шерлок Холмс, — ответил я. — Вы правы, и копы тоже успели об этом подумать. Но не только Эдди имел мотив. Он был один из многих. Хардинг считает, что это с таким же успехом мог быть и один из его кредиторов, которому пришла в голову мысль убить Эллен: или Луи Барон, или хотя бы Грег Бейли. Глории тоже могла прийти в голову такая мысль, или же она сделала это из ревности, после того как узнала, что Эллен Фицрой вышла замуж за Вулриха.

— А как насчет Муската Муллинса? — спросила Эприл. — Как я слышала, на борту находились две парочки: Глория — Эдвард Вулрих и Мускат — Эллен Фицрой.

— Теперь положение немножко осложнилось, — заметил я.

— Весь вопрос заключается в том… что вы теперь будете делать.

— Гуггенхаймер предложил мне самому найти убийцу, если копам это будет не по силам, — сказал я.

— И вы попытаетесь это сделать?

— Подумываю. Ведь если я этого не сделаю, то останусь в сплошных убытках.

— Я вам помогу, — спокойно сказала она.

— Благодарю от всего сердца, — буркнул я. — Теперь я уверен в удаче!

— Я сделаю это не ради вас, — умерила она мой восторг. — Я с удовольствием выполняю секретарские обязанности при Глории. Работа хорошо оплачивается — в тех случаях, когда вообще оплачивается, — и от нее не сильно устаешь. Но если Глория не появится в срок на студии, я останусь без работы. Поэтому мое предложение диктуется материальными соображениями, Денни.

— О’кей! Теперь у меня есть бесплатный помощник. У вас уже имеется какая-нибудь разумная идея?

— Конечно! — ответила она. — Надо поймать убийцу.

— Великолепно! — В отчаянии я даже закатил глаза. — А с чего мы начнем?

— Не имею понятия, — призналась она. — Но надеюсь, что вам что-нибудь придет в голову.

— Очень хорошо. — Я глубоко вздохнул. — Почему бы нам вдвоем не прогуляться по гавани. Может быть, на свежем воздухе нам что-нибудь и придет в голову.

— Согласна, — ответила она. — Вы действительно не знаете, кто убил Эллен Фицрой.

— Если бы я знал, то не сидел бы тут и не болтал с вами, — сказал я. — А уже катил бы вместе с Глорией в Голливуд.

— Я разочарована, — ответила она. — Я думала, что вы — настоящий детектив, мистер Бойд.

— Так мы пойдем прогуляться или нет? — вежливо спросил я и поднялся с постели. — Или вы предпочитаете, чтобы я вас придушил где-нибудь в темном уголке?

Мы медленно пошли по берегу мимо яхт, яхт и снова яхт. Постепенно мне наскучило это занятие, и у меня возникло желание прогуливаться где-нибудь подальше вдоль Гудзонова залива или вдоль Ист-Ривер. Но потом я увидел в акватории гавани нечто такое, что даже не поверил своим глазам. Я закрыл глаза в надежде, что видение будет вести себя благоразумно и исчезнет, но когда несколько секунд спустя я вновь открыл их, все оставалось по-прежнему. Когда видишь красных слонов, взбирающихся по стене, — это еще пустяки, но когда видишь, что в бассейн Бахиа-Мар входит испанская галера, совершенно такая же, какие строили лет пятьсот назад, это уже чересчур.