Отец, поселившись в уборной Макса, стал наблюдать за его реквизитом, подновлял его, красил, упаковывал и распаковывал при переездах. В свободное время он оклеил уборную Макса старыми афишами, выложил ему пол досками и досками защитил крышу от дождя.

Постепенно все артисты, раньше уносившие домой свои костюмы, стали оставлять их с разрешения Макса в максовой уборной.

В дни, когда не было представлений, Высокинский звал отца на прогулку, потом уводил его домой, где жена Макса кормила их обедом. Во время одной из таких прогулок отец чистосердечно покаялся Максу, что знает все его номера и очень хотел бы перейти на амплуа клоуна. Тут же в лесу он показал Максу все, чему он научился от него.

Макс очень смеялся и предложил отцу поговорить с Тюриным, чтобы отца выпускали в дневных представлениях. Сказал отцу, что ему надо будет придумать свой номер, чтобы артисты не говорили, что он копирует Макса и что Макс работает лучше.

На другой день после репетиции Высокинский позвал отца и предложил ему обдумать и проработать клоунско-акробатический номер без слов. Недели через две номер с помощью Макса был готов и прошел с успехом. Макс воспользовался тем, что отец хорошо работал на руках, заставил его проделать «пирамиду» в костюме клоуна и под музыку. Номер отца, как клоунско-акробатический номер, был включен в первое отделение вечерней программы. Сам Макс выступал во втором отделении.

С этих пор Высокинский все чаще стал привлекать отца к своей работе, причем отец исполнял обязанности шпрех-шталмейстера. Отцу этого было мало, — он стал копить деньги и мечтать о том, чтобы летом перейти в другой цирк на амплуа клоуна.

Зимой Тюрин обычно выбирал большой город и строил цирк с деревянной крышей. Стены такого цирка бывали из двойных досок, в промежуток насыпалась земля. В боковых проходах ставились две печки, третью печку ставили на конюшне. За два часа до представления печки топились, для сохранения тепла в них клались кирпичи. Несмотря на это, работать все же было очень холодно. Иногда Тюрин снимал большой пустующий сарай для засыпки хлеба. Публика сидела тогда не вокруг манежа, а по бокам его. В таком здании было теплее, но для работы оно было менее удобно, и артисты не любили цирков-сараев.

Макс советовал отцу учиться играть на одном из музыкальных инструментов. Отец с детства хорошо играл на губной гармошке. Случайно ему удалось купить подержанный корнета-пистон, и он стал учиться играть на нем.

Прозимовав в Елисаветграде, Тюрин решил к пасхе переехать в Ростов. Там к этому времени должна была открыться ярмарка. По приезде в Ростов Тюрин построил свой цирк между городом и ярмаркой, усилил ламповое освещение, купил новый ковер, увеличил оркестр. Этот цирк по размерам своим был гораздо больше елисаветградского; но крыша у него была брезентовая.

Первое представление в Ростове состоялось на второй день пасхи в час дня.

Для завлечения публики перед зданием цирка играл цирковой оркестр. В программе участвовала вся труппа. Цирк был переполнен. Второе представление дали с таким же успехом в три часа. Хотели в пять часов дать третье представление, но по настоянию архиерея в эти часы были запрещены всякие увеселения, так как шла церковная служба. Полиция предупредила Тюрина, что на вечернее представление прибудет наказной атаман, который приказал оставить для него целый ряд мест в партере. К восьми часам вечера все билеты на вечернее представление были проданы, а желающих попасть в цирк было много.

Собравшаяся публика хлопками и топанием ног выражала нетерпение. Оркестр играл одну вещь за другой. Наконец, явился атаман и несколько человек военных.

Все артисты имели шумный успех. Отец выступал как клоун с акробатическим номером, и ему сильно аплодировали.

Во втором отделении выступал Макс Высокинский. По словам отца, он был в большом ударе. Работал так, что цирк стонал от смеха. Когда он кончил, публика потребовала биса.

Тюрин думал, что публика похлопает и успокоится и приказал вывести лошадь для наездницы. Но публика неистовствовала, требуя Макса. Лошадь увели. Вышел Макс и под несмолкаемые аплодисменты проделал антре на ходулях.

Едва началось третье отделение, как публика начала кричать: «Макса!.. Макса!..».

Тогда, по соглашению с Максом, вышел Тюрин и заявил, что, идя навстречу желанию публики, артист Макс согласился выступить и в третьем отделении.

Во втором антракте отец с женою Макса сбегали к ним на квартиру и принесли ему другой костюм. Макс вторично загримировался и исполнил номер «пародия на танцы».

Этот номер был триумфом Макса. По окончании этого номера публика никак не могла успокоиться и требовала новых номеров. Тогда Макс снял парик, вышел на арену и сказал:

— Господа, простите, больше я выступать не могу, я устал, — и убежал в свою уборную. Отец бросился за ним следом. В уборной Макс залпом выпил топленого молока, которое всегда для него приготовляла его жена, и сказал:

— Ну и публика. Прямо с ума сошла. Правда, что сегодня и я был в ударе.

Тюрин был в восторге и от удачных спектаклей и от полных сборов. Он усиленно благодарил Макса.

На третий день Тюрин выпустил громадную афишу, извещавшую о том, что клоун Макс выступает только в вечернем представлении, и поднял, цены на билеты. Макс все больше и больше завоевывал симпатии публики, и по Ростову шли о нем усиленные толки. В день его бенефиса, по словам отца, его буквально закидали цветами. После бенефиса Тюрин устроил в честь Макса ужин всей труппе. По инициативе отца, труппа в складчину преподнесла Максу серебряный жетон с надписью: «Нашему любимцу». На ужине растроганный Макс сказал, что подарок артистов ему так дорог, что он с ним никогда не расстанется. Тюрин объявил на ужине, что по желанию Макса цирк из Ростова переедет в Новочеркасск, а оттуда поедет в Оренбург и, далее, в Закаспийский край. Предупредил, что по Закаспийскому краю они поедут сухим путем. Если же кто из артистов труппы ехать не пожелает, то пусть заявит об этом еще в Ростове,

Как раз в это время в Ростове был директор большого провинциального цирка Таурик. Свое пребывание в Ростове Таурик объяснял тем, что он набирает себе труппу на Кавказ. Настоящей же целью, которую он скрывал, было переманить к себе Высокинского. Оказывается, что о клоуне Максе знали, и как только цирк Таурика приезжал куда-нибудь, публика спрашивала, будет ли выступать клоун Макс. На Кавказе Макс был любимцем циркового зрителя, Таурик предложил Высокинскому большее жалование, но Макс не согласился перейти в другой цирк, потому что Тюрин по его просьбе ехал в Туркестан, куда Максу давно хотелось попасть.

Разговоры Макса с Тауриком происходили в присутствии отца на квартире Макса. Отец набрался храбрости и предложил Таурику свои услуги: в качестве клоуна. Макс со своей стороны рекомендовал Таурику взять отца.

В один из последующих дней Таурик пришел в цирк посмотреть, как работает отец. Отец выступал только в том акробатическом номере, который ему составил Макс. После представления Таурик сказал, что это не то, чего ему хотелось бы. Отец ответил, что может исполнять номера «танец на лопатке» и «хождение на ходулях». Таурик захотел посмотреть, как отец делает эти номера.

Отец пошел к Максу, рассказал ему о своем разговоре с Тауриком, признался, что последние полгода только и делает, что репетирует все номера Маиса и что очень хотел бы показать их ему и Таурику.

Макс долго молчал, потом сказал:

— Пойми, если ты будешь показывать работу только мне и

Таурику и при этом не будет публики, ты провалишься. Публика — залог успеха. Почему у меня в Ростове такой успех? Цирк большой. Публики — море. Она заражает. Смех — вещь необходимая. Человек любит смеяться, и когда он видит, что кто-нибудь смеется, то старается сам пристроиться к чужой веселости. Не знаю, что тебе придумать. Знаю, что из моего репертуара ты умеешь танцовать на лопате, ходить на ходулях, делать номер с пером. Умеешь все, кроме танца с куклой.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: