Израиль советские евреи, хотя и далеко не все, будут ко-
лебаться, если возникнет вопрос, ради кого жертвовать
своей жизнью — ради СССР или Израиля и, может быть,
даже предпочтут Израиль.
Такая постановка вопроса требовала немедленного
удаления евреев из властных, и идеологических струк-
тур, а также научных верхов. Нет, это не значило, что со-
ветские евреи были хуже других народов, — вопрос сто-
ял о верхушке советских евреев, о тех, кто присвоил себе
право говорить от имени советских евреев, тех, кто вне-
дрял в сознание советских евреев идеи их исключитель-
ности.
Скорее всего, отношение евреев к Израилю и лич-
но к Голде Мейер интересовало Сталина и Маленкова
меньше всего. Но то, насколько евреи оказались ор-
ганизованы, и кто оказался в первых рядах встречаю-
щих, зародило подозрение. Была отдана отмашка на
тщательную проверку. Оказалось, что в партии (и не
только в ней, но и в армии и т.д.) вызрела мощная по-
литическая группировка, тесно спаянная между собой
и имеющая далеко идущие планы, весьма отличающие-
ся от основного курса партии, да еще плотно связан-
ная с Западом (естественно, не просто с приятелями, их
связи контролировались, наверняка, западными спец-
службами).
Интересно, что когда у судьи, ведущего дело ЕАК,
возникли сомнения в материалах следствия, Сталин его
поддержал, и 15 мая 1952 года процесс по делу ЕАК был
приостановлен. Председатель Военной коллегии Вер-
ховного суда СССР А.А. Чепцов указал на недоработки
предварительного следствия, обуславливающие необ-
ходимость проведения доследования. После доработ-
ки обвинения процесс возобновился 22 мая 1952 года.
Если сравнить данный факт с процессами 1930-х годов,
то видно, что Сталин в отношении евреев действовал
сверхосторожно и только на основе тщательно прове-
ренных фактов.
* **
В-третьих, поводом для обвинения Г.М. Маленкова в
«антисемитизме» служит «дело врачей». Однако при объ-
ективном анализе выясняется, что оно, так же как и ди-
рективное письмо Маленкова 1944 года, было реакцией
советского правительства на продолжающиеся группов-
щину, кумовство и коррупцию еврейской общины.
Еще в записке Абакумова Маленкову от 4 июля
1950 года обращалось внимание на быстрое развитие
групповщины, кумовства и коррупции среди врачей
еврейской национальности. Абакумов сообщал. «По
имеющимся в МГБ СССР данным, в результате наруше-
ния большевистского принципа подбора кадров в кли-
нике лечебного питания Академии медицинских наук
СССР создалась обстановка семейственности и груп-
повщины. По этой причине из 43 должностей руково-
дящих и научных работников клиники 36 занимают
лица еврейской национальности, на излечение в кли-
нику попадают, главным образом, евреи. Заместитель
директора института питания Белков А.С. по этому во-
просу заявил: «Поближе ознакомившись с аппаратов
клиники, я увидел, что 75—80 % научных работников
составляют лица еврейской национальности. В клини-
ке при заполнении истории болезни исключались гра-
фы «национальность» и «партийность». Я предложил
заместителю директора клиники Беликову включите
эти графы, так как они нужны для статистики. Они были
включены, но через пять дней Певзнером снова были
аннулированы».
По существующему положению в клинику лечебного
питания больные должны поступать по путевкам Мини-
стерства здравоохранения СССР и некоторых поликли-
ник Москвы, а также по тематике института лечебного
питания Академии медицинских наук СССР. В действи-
тельности в клинику поступают в большинстве своем
лица еврейской национальности по тематике институ-
та питания, то есть с разрешения директора института
Певзнера и заведующего приемным покоем Бремене-
ра. Старшая медицинская сестра клиники Гладкевич Е.А.,
ведающая регистрацией больных, заявила: «Характерно
отметить, что большинство лечащихся в клинике боль-
ных это евреи. Как правило, они помещаются на лечение
с документами за подписью Певзнера, Гордона или Бре-
менера». (Полный текст письма Абакумова публикуется в
данной книге.)
«Дело врачей» началось, в сущности, со смерти
А.А. Жданова. Врач Карпай не нашла у него признаков
инфаркта, хотя Жданов давно страдал от болезни серд-
ца и до войны уже перенес один инфаркт. Другая врач,
Тимашук, посчитала, что инфаркт есть. Консилиум врачей
решил, что инфаркта нет. Они направили Жданова в са-
наторий, вместо того, чтобы прописать строгий постель-
ный режим. Тимашук на всякий случай написала письмо
со своим особым мнением о том, что у Жданова инфаркт.
Вскоре в санатории А.А. Жданов и умер от инфарк-
та. Консилиум врачей под председательством профес-
сора Виноградова дал такое заключение, которое мож-
но было трактовать и так и этак. Вокруг Виноградова,
как выяснилось позже, сплотилась достаточно большая
группа врачей, которая свила себе в Лечсанупре Кремля
теплое гнездышко.
В 1952 году обстоятельства смерти А.А. Жданова вновь
привлекли к себе внимание советского руководства, когда
всплыли похожие факты, касающиеся лечения и прежде-
временной смерти Первого секретаря МГК ВКП(б)
А.С. Щербакова. Под стражу взяли профессора В.Н. Вино-
градова, В.Х. Василенко, М.С. Вовси, Б.Б. Когана, профес-
сора A.M. Гринштейна, А.И. Фельдмана, Я.С. Темкина.
Виноградов сообщил, что М.Б. Коган вплоть до сво-
ей смерти от рака 26 ноября 1951 года спрашивал у
него сведения о состоянии здоровья и положении дел
в семьях Сталина и других руководителей, которых он
лечил. По материалам следствия, большинство вра-
чей из окружения Виноградова были связаны с еврей-
ской буржуазно-националистической организацией
«Джойнт».
Наконец, 13 января 1953 года в «Правде» была опуб-
ликована статья, в которой говорилось, что А.А. Жда-
нов умер в результате неправильного лечения. Это было
обоснованное и подтвержденное медицинскими экспер-
тизами заключение, отрицать которое бессмысленно —
Жданов действительно умер от неправильного лечения.
Мотивы, по которым лечение проводилось неправиль-
но, до сих пор остаются непонятными, но трудно пове-
рить, что доктора такой высокой квалификации могли
дважды в течение короткого времени — в случае Щер-
бакова, а затем Жданова — «просмотреть» инфаркт, да
еще назначить лечение, которое прямо вело к обостре-
нию болезни и смерти пациентов.
Тогда, в 1952 — начале 1953 года, утверждалось, что
кремлевские врачи действовали по заданию иностран-
ных разведок, а посредником выступала «Джойнт». По-
сле смерти Сталина «дело врачей» было прекращено, а
их показания о связях с «Джойнт» объяснялись «недоз-
воленными методами следствия». Все фигуранты «дела
врачей» были реабилитированы, а само это дело поз-
же объявлено свидетельством антисемитизма Сталина и
Маленкова.
* **
На XIX съезде партии (октябрь 1952 г.) основной док-
лад делал Г.М. Маленков. Это значило, что именно Ма-
ленкова следовало рассматривать как официального
преемника Сталина. Об укреплении позиции Маленкова
свидетельствовало и то, что к тому времени он получил
право подписи за Сталина. Маленков был единственным
человеком из его близкого окружения, кто разделял и
был способен реализовать фундаментальную мысль Ста-
лина, к которой он пришел в результате исторического
опыта Великой Отечественной войны, — мысль о веду-
щей роли русского народа в нашем многонациональном