Когда старуха кормилица выслушала эти речи, словно отравленная стрела пронзила ее сердце: она прониклась жалостью к Рамину, но не обнаружила этого и вот что ему сказала:

— Рамин, напрасно ты безумствуешь, этим ты не добьешься благосклонности Вис. Неужели ты питаешь в сердце надежду получить ее? Это солнце никогда не будет сиять для тебя. Твоя обольстительность и твое мужество никчемны, ибо она, как пугливое созданье, ни на кого не смотрит. Не думай также, что ты сможешь соединиться с дочерью Шахро силой или хитростью. Знай, что лучше тебе изгнать эту мысль из сердца, ибо желание твое будет напрасным.

Человек всегда должен уметь использовать силу ума, знания и свою прозорливость, чтобы отличить уродство от красоты, добро от зла; он должен совершать поступки, достойные его сердца.

Если ты даже возвысишься до небес и иссушишь море, добьешься того, что Мтквари разлилась по полям, ухитришься заставить камень дать плод, если ты колдовством сумеешь отрешиться от мира и заставишь землю держаться на волоске, — и тогда не сможешь сблизиться с Вис. Она полюбит тебя и ты обретешь ее солнце тогда лишь, когда финики вырастут на ветках сосны. Кто осмелится передать ей такое поручение и кто сможет поведать ей об этом? Ты не знаешь странности ее характера, от которого она сама страдает. Если бы я обладала даже храбростью тысячи львов, я бы не поведала ей о твоих домогательствах. Когда она узнает о твоей любви, она разгневается на меня, и я буду опозорена. Как же можешь ты допустить, чтобы я на старости лет осталась посрамленной! Моя воспитанница в гордости своей возносит голову до небес, и, надменная, она не снизойдет к словам сынов Адама. Никаким подвигом ты на нее не повлияешь, и она не соблазнится никакими богатствами. Вис сама очень страдает от одиночества и от того, что в чужой стране она оказалась далеко от родины. Она стала пугливой и робкой и стала чуждаться человеческих радостей. Иногда она льет слезы из глаз и царапает до крови ланиты. Она жалуется на свою судьбу и на то, что родилась под несчастливым созвездием. Когда она вспоминает брата и родителей, она сгорает, как алоэ в огне. Она проклинает день своего зачатия и рождения, говоря: «Зачем я родилась столь несчастной!» Шахро вымолила ее у бога и воспитала ее в большой неге. Ныне она вздыхает беспрестанно и оплакивает свое одиночество на чужбине и разлуку со своими. Кто осмелится упомянуть ей о тебе и передать твое злосчастное поручение? Если бы я имела даже больше языков, чем дождь капель, я бы ни один из них не использовала для этой услуги. Не приказывай мне выполнить это поручение, ибо, как говорится, на голове нельзя так ходить, как на ногах.

Когда удрученный Рамин услыхал эту речь, он столько пролил слез, что превратил землю в болото; огонь любви охватил его с ног до головы; он разодрал на платье ворот, цвет его лица, подобный алому кораллу, стал желтым, как шафран, и Рамин затрепетал, как обезглавленная птица; он не мог заставить язык повиноваться, не мог сказать ни слова. Сколь достоин сожаления горюющий влюбленный!

Хотя Рамин долго был без сил, все же сердце его наконец успокоилось.

Затем он начал опять говорить с кормилицей. Он заклинал и умолял ее помочь ему. Но кормилица оставалась непреклонной. Наконец Рамин обнял ее, окропил кровавыми слезами и обратился к ней с такими жалостными словами;

— О кормилица! Заклинаю тебя, заклинаю, не лишай души моей надежды, не лишай меня молодой жизни, не делай ее горше желчи. Что тебе стоит пожалеть меня, освободить от когтей несчастий, открыть двери милосердия и показать, как милость, лицо Вис? Если не обнадежишь меня, я умру здесь, пред тобой, тяжкой смертью. Я твой раб, повелевай мной, найди способ освободить меня от этого горя… Ты — лекарство от моей болезни. Я не знаю никого на земле, кто бы мог обрадовать меня. Поведай ей о тайне моего сердца, передай мое поручение этому очаровательному созданию. Перестань уклоняться. Чего только не достигают умением! Строят ветряные мельницы, сбивают птиц в полете, выманивают змею из норы, очаровывая заклинаниями. Ты знаешь заклинания лучше, чем кто-либо другой, знаешь, какими кому помочь, — это было всегда твоим ремеслом. В беседе никто не сравнится с тобой красноречием. Никто лучше тебя не доведет до конца задуманное. Соедини красноречие и хитрость и ими подчини Вис. Мне улыбнулось счастье, иначе не состоялась бы наша неожиданная встреча.

Сказав так, он заплакал, обнял ее и начал целовать. Тут же он уложил ее с собой и исполнил желание своего сердца. На кормилицу ласки Рамина подействовали, как целебный бальзам.

Притча. Получив однажды власть над женщиной, ты можешь надеть на нее недоуздок.

После того, что произошло, Рамин встал, сердце же кормилицы тотчас обратилось к нему, разорвав завесу стыда. Она смягчила свою суровую речь и сказала ему следующее:

— О соблазнитель, превосходящий всех людей бесподобным красноречием! Я любила тебя и до сих пор, но теперь, с сегодняшнего дня, между нами устранено всякое несогласие, ибо ты угодил мне. Ныне приказывай, что хочешь, и я не буду ослушницей. Я исполню твое желание в отношении Вис и устрою все, как тебе хочется.

Когда раненный в сердце Рамин услыхал это, он ответил ей так:

— О избранница моих глаз! Ты сама увидишь, как я буду служить тебе с сегодняшнего дня до последнего дыхания. Ты сама знаешь мое состояние; я не уверен, что проживу от сумерек до зари, и не надеюсь, что жизнь моя продлится от зари до сумерек. Я подобен человеку, очутившемуся в море, который видит силу ветра и ярость волн и с минуты на минуту ожидает, что утонет. То же происходит и со мной вследствие тоски по Вис. Я не могу различить день от ночи. Ныне только ты моя надежда и упование. Помоги мне изжить мое горе и выкажи свою ловкость в делах, ибо обещать и не выполнять — очень худо. Сказки, когда ты снова покажешь мне твое радостное лицо, придя повидаться со мной? Ныне я буду считать минуты до нашей встречи и не спущу глаз с дороги. Пока, счастливый, не увижу тебя снова, до тех пор буду гореть в огне.

Чародейка-кормилица, улыбаясь, ответила ему:

— Ты образец красноречия, такими мольбами и обольщающими словами ты можешь привлечь на свою сторону и врагов. Мое сердце ранено столь многими твоими просьбами, клятвами и увещеваниями; цепи сняты с ног твоих и надеты на мои. Не печалься больше. Настало время твоего освобождения от горестей. Ты сам увидишь, как я исполню твое желание и превращу твою печаль в радость. Вис будет у тебя на поводу, и чего бы ты ни пожелал, она все выполнит. Приходи сюда каждый день в это время, ожидай меня здесь. Я тебе буду сообщать обо всем, что буду делать.

И, договорившись, они поклялись друг другу в преданности, взялись за руки, поцеловались и расстались.

Когда кормилица увидела Вис, она обратилась к ней с заранее приготовленной подкупающей речью. Разлученная с братом и матерью, раненная в сердце Вис, отказавшаяся от всяких украшений, тосковала и обливала слезами подушку. Кормилица сказала ей следующее:

— О избранница души моей! Ты же не больна, почему же всегда лежишь? Стрелоподобный стан ты обратила в лук. Ты так ведешь себя, словно ты в темнице, а не в городе Мораве. Облегчи тяжесть своего горя. Нет ничего хуже печали, а верное средство от нее — это терпение. Если ты послушаешься меня, то будешь жить в радости и поминать добром свою судьбу. Для человека упование на бога — лучшая опора, печаль же и недоверие к нему станут его мстителями.

Когда Вис услыхала эти слова, она несколько успокоилась и подняла с колен отягченную горем голову. Показался лик ее, подобный восходящему солнцу. Повеяло ароматом от ее волос, и воздух заблагоухал амброй. От сияния ее лица земля превратилась в ран и дворец стал еще прекраснее. Лик ее уподобился весенней туче, которая проливала дождь; бессонные и заплаканные очи ее были прекраснее нарцисса, окропленного росой.