Конечно же, лорд Якос отказал в просьбе своего сына. Его наследник никогда не отправится в Делфи, чтобы работать со старыми записями и смехотворными артефактами из архива.

— В этом нет смысла, — сказал он. Как и в большинстве того, чем занималась его дочь, о чем он никогда не забывал упомянуть.

Теперь брат с сестрой пребывали в мрачном настроении, чувствуя, что их надежду на побег забрали из-под носа. Даже Джессамина заметила, что с ними что-то не так, хоть никак это не прокомментировала. Но Кориана знала, что их старая кузина делала ей много поблажек в первый месяц при дворе. Зато она начала налегать на спиртное. Сколько бы Джессамина ни распылялась об Археоне и Саммертоне, ей здесь не особо нравилось, судя по количеству употребляемого джина.

Чаще всего, когда кузина ложилась «подремать», Кориана сбегала. Бродила по городу, пытаясь найти место, которое пришлось бы ей по душе — якорь в штормящем море ее жизни.

Такого места не нашлось… зато появился человек.

Через пару недель он попросил называть его Тибом. Так его звали только родители, родственники и близкие друзья.

— Как скажешь, — согласилась на его просьбу Кориана. — А то у меня уже язык отваливается от постоянных «Ваших высочеств»!

Первый раз они встретились случайно, на мосту между Столичной рекой, соединяющем две части Археона. Величественное сооружение из витой стали и изогнутого железа, поддерживающее три уровня трасс, стоянок и торговых площадей. Кориану не так захватывали магазинчики тканей и модные рестораны, нависающие над водой, сколько сам мост и его конструкция. Она пыталась представить, сколько тонн металла под ее ногами, в уме просчитывая целый шквал уравнений. Девушка не сразу заметила приближавшихся стражей и принца. На этот раз он был трезв и без бутылки в руке, потому она не ожидала, что он подойдет.

Вместо этого он остановился рядом с ней, его тепло ласково согревало ее тело, как летнее солнышко.

— Леди Якос, — он проследил за ее взглядом на стальной мост. — Нашли что-нибудь интересное?

Она склонила перед ним голову, но не стала позориться в попытке сделать реверанс.

— Похоже на то. Я как раз гадала, сколько под нами тонн металла, и надеялась, что он выдержит наш вес.

Принц нервно хохотнул. Затем неловко затоптался на месте, будто внезапно понял, как высоко над водой они находились.

— Я стараюсь об этом не задумываться, — пробормотал он. — Какими еще страшилками поделитесь?

— А у вас много времени? — спросила она с полуулыбкой. Что-то мешало ей улыбаться во все зубы. Столичная клетка не была счастливым местом для Корианы.

Как и для Тиберия Калора.

— Не могли бы вы оказать мне любезность и прогуляться со мной? — протянул он ей руку. Кориана не заметила ни колебания, ни даже намека на сомнение в его вопросе. Он уже знал ответ.

— Конечно, — она взяла его за руку.

«Это последний раз, когда я держусь за руку с принцем», — подумала она, когда они пошли по мосту. Такая мысль преследовала ее каждый раз, и она всегда ошибалась.

В начале июня, за неделю до того, как все придворные должны были улететь в Археон в роскошный летний дворец, Тиб решил познакомить ее кое с кем. Встреча была назначена в Восточном Археоне, в скульптурном саду за театром Гексаприн. Кориана пришла раньше времени, поскольку Джессамина начала пить еще с завтрака, и ей не терпелось убраться из дома. Впервые ее частичная недееспособность стала преимуществом. Одежда девушки была самой обычной, хоть и под стать серебряной, с цветами ее дома, но ничего примечательного. Никаких драгоценностей, которые выявили бы в ней леди из Верховного дома — значительную особу. Не было даже слуги в униформе, стоящего поодаль. Другие серебряные, бродящие среди мраморных фигур, едва ее замечали. И ей впервые это нравилось.

Зеленый купол Гексаприна бросал на нее тень, скрывая от лучей восходящего солнца. На его вершине был черный лебедь из самого гладкого, безупречного гранита. Его длинная шея элегантно изгибалась, крылья были широко раскрыты, каждое перышко тщательно высечено. Прекрасный памятник серебряным излишествам.

«Наверняка его сделал красный», — подумала Кориана, оглядываясь вокруг. Поблизости не было ни одного красного — они все суетились на улице. Некоторые останавливались, чтобы поглазеть на театр, на место, в которое никогда не ступит их нога.

«Может, когда-нибудь мне удастся провести сюда Элизу и Мелани».

Она гадала, понравится ли это ее служанкам, или их смутит такая щедрость.

Ей так и не довелось это узнать. Приход Тиба отбросил все мысли о красных служанках из ее головы, как, в принципе, и все остальные.

Он не унаследовал отцовскую красоту, но это не мешало ему быть симпатичным. У Тиба был мужественный подбородок, выразительные золотые глаза и хитрая улыбка. Он упорно пытался отрастить бороду. Когда он пил, его щеки краснели, а смех становился громче, разрастался, как и тепло его тела. Но в тот момент он был трезв, как стеклышко, и беспокоен.

«Принц нервничает», — поняла Кориана, шагнув навстречу ему и его свите.

Сегодня он выглядел довольно скромно.

«Но не так бедно, как я».

Ни униформы, ни медалей, ничего официального, чтобы выдать его положение. На юноше был обычный угольно-черный плащ, белая рубашка, темно-красные штаны и отполированные до блеска туфли. А вот стража не пыталась замаскироваться. Их маски и пламенные мантии сразу же указывали на то, кому они служат.

— Доброе утро, — сказал принц, барабаня пальцами по ноге. — Я подумал, что мы могли бы сходить на «Конец зимы». Это новая пьеса из самого Пьедмонта.

Ее сердце дрогнуло от такого предложения. Театр считался роскошью, которую ее семья не могла себе позволить и, судя по блеску глаз Тиба, он об этом знал.

— Конечно, звучит интересно.

— Отлично, — он взял ее за руку. Теперь это движение было для них естественным, но рука Корианы каждый раз зудела от прилива чувств. Она давно для себя решила, что между ними возможна только дружба — он принц, и вскоре его ждет Королевское испытание — но это не мешало ей наслаждаться его компанией.

Они покинули сад и поднялись по плиточным ступенькам к площади с фонтаном. Люди расступались перед ними, наблюдая, как их принц и благородная девушка идут к театру. Некоторые делали фотографии, и яркие вспышки слепили Кориану, но Тиб только улыбался. Он привык к такому отношению. Она тоже была не против. На самом деле, девушка гадала, есть ли какой-то способ уменьшить яркость вспышки. Ее мысли были заняты лампочками, проводами и темным стеклом, пока Тиб не отвлек ее:

— Кстати, к нам присоединится Роберт, — выпалил он, когда они перешли через порог и ступили на мозаику в виде черных лебедей, готовящихся взлететь. Сперва Кориана не расслышала его, пораженная красотой Гексаприна с его мраморными стенами, высокими лестницами, разнообразием цветочных букетов и зеркальным потолком с десятком золотых люстр. Но через секунду она закрыла рот и повернулась к Тибу, который еще никогда в жизни не выглядел таким смущенным.

Девушка окинула его обеспокоенным взглядом. Мысленно представила любовника короля — принца не королевской крови.

— Я не против, — тихо ответила Кориана. Вокруг них начала собираться толпа желающих поскорее попасть на представление. — Если, конечно, ты не против?

— Нет-нет, я очень рад, что он пришел. Я… я сам его попросил, — принц начал запинаться, но Кориана никак не могла понять тому причину. — Я хотел вас познакомить.

— О, — она не знала, что еще сказать. Затем посмотрела на свое платье — обычное, отнюдь не модное — и нахмурилась. — Жаль, что я не надела что-нибудь понарядней. Все-таки не каждый день предоставляется возможность пообщаться с принцем, — подмигнула она.

Тиберий расслабился и громко засмеялся.

— Умно, Кориана, очень умно.

Они прошли мимо билетной кассы и основного входа в театр. Тиб повел ее к одной из спиральных лестниц, с которой открывался хороший вид на фойе. Как и когда-то на мосту, Кориана гадала, кто построил это место, но в глубине души знала: красный труженик, красный ремесленник. Может, еще парочка магнетронов. Ее восторгу не было предела.