И чего декан так над ним раскудахталась? Подумаешь, подвиг? Ну и превратил? Ну и что?

– Подумаешь? – озвучил её мысль Сириус. – Какая–то дурацкая спичка…

– Все когда–то начинали с малого, – напыщенно заявила профессор. – Вам пока и такого результата достичь не удалось…

Красивый мальчик отодвинул ладонь. Под ней лежало с десяток острых игл. Правда, без ушка. Шить такими не получится. Но в остальном иглы были идеальны.

МакГонагалл оборвала фразу на полуслове.

В классе, досель восторженно гудящем из–за успеха Очкастого, повисло недовольное молчание.

Лили с торжеством увидела, как сияющий от гордости Поттер потух, словно свечку задули.

Так тебе и надо! Надутый ты индюк!

– Тридцать очков Гриффиндору! – провозгласила колдунья. – Десять – Поттеру. И двадцать – Блэку…

– Это несправедливо! – вскинулась Лили.

Все взгляды неприязненно обратились к ней.

Лили улыбнулась, памятуя, что у неё при этом всегда появляются очаровательные ямочки.

– Что вы имеете в виду, мисс Эванс?

– Если из–за Поттера Гриффиндор получил десять очков, то Блэк должен принести нам… – Лили быстро пересчитала полученные иглы, – восемьдесят. Итого – девяносто! Девяносто очков Гриффиндору!

Класс поддержал предложение дружными аплодисментами.

Поттер состроил гримасу.

Лили в ответ похлопала ресницами.

– Девяносто баллов Гриффиндору, – легко согласилась МакГонагалл.

В конце концов, начислять лишние баллы своим она всегда любила.

***

– Эванс!

Лили подобралась, услышав за спиной противный Лягушачий голос.

– Эванс! Да посмотри на меня, говорят тебе!

Лили остановилась, не удосужившись повернуться к противнику лицом и презрительно демонстрируя ему спину.

– Я тут подумал… – начал Поттер.

– Обнадеживающе звучит – «подумал». А у меня сложилось впечатление, что кулак под дых – это все, на что ты способен…

– Ой, ладно! Я погорячился. С кем не бывает?

– Со многими, вообще–то.

Поттер сжал челюсть.

– Знаешь что? Эванс, я был не прав.. Если ты так хочешь, я готов признать это. Что ещё тебе нужно?

– От тебя? Нужно?! Мне? Ты это о чем вообще сейчас говоришь, Поттер?

– Эванс! – сжал кулаки мальчишка.

– Молодец! Уже мою фамилию выучил. Делаешь успехи. Так, глядишь, и к седьмому году обучения моё имя запомнишь…

– Эванс!!!

– Вряд ли, да? Ну что ж…? Как говорится, на нет – и суда нет.

– Гадюка!

Злись, злись, Гриффиндорский лев.

Хотя какой там лев? В лучшем случае – очкастый кот.

Лягушонок из Гриффиндора.

Глава 13

Ослиные уши, метла и сортир

Лили за завтраком, обедом и ужином занимала место подальше от Поттера, стараясь при этом сесть так, чтобы можно было наблюдать за Северусом и видеть Блэка.

– Ой, посмотрите на Их Величество! Спектакль того стоит!

Лили даже жевать перестала. Спектакль был и впрямь занимателен.

Блэк смотрел перед собой отсутствующим взглядом и отрешенно поглощал еду. Взяв яйцо, сваренное вкрутую, он зачем–то потянулся к вилке и ножу. Блестящим острым лезвием отрезал тонкие, светящиеся на свету яичные пласты и аккуратно отправлял их в рот.

Так режут яблоки. Но – яйца…?

Лили почувствовала себя стаей диких обезьян в одном лице. Она и не знала, что так можно. А быть может, даже нужно?

Судя по ошарашенным лицам вокруг, остальные разделяли её недоумение.

Всеобщее внимание от Блэка отвлекла совиная почта.

Белоснежная сова села девочке на плечо, приветственно ухая.

Лили была в восторге: помимо мамы, письмо написала Петуния. Скупое, короткое, без единого лишнего слова. Но все–таки написала!

Пока её внимание было всецело поглощено письмом, Лили не слышала слащавый, высокий женский голос, звучащий навязчиво, словно комар.

Но потом все равно пришлось прислушаться.

«Ах, дорогой мой мальчик! Я так рада! Ты единственный фрукт из нашего сада, исхитрившийся попасть в число заносчивых наследников Годрика Гриффиндора. Ты не как все Блэки, Сириус… – голос сорвался на высокой ноте. – Ты – хуже всех!».

С виду мальчик оставался спокойным.

«Я уже думала, что ты не в состоянии меня чем–то удивить! Но я ошиблась! Ты – кладезь сюрпризов, отродье троллей!

Со стороны змееносцев послышались неприкрытые ядовитые смешки. Северус, склонившись к своему соседу, кажется, Мальсиберу, уродливому типу с худым, нездоровым лицом, что–то говорил. По тонким губам друга змеилась кривая усмешка.

Перехватив взгляд Лили, Снейп даже не поздоровался с ней! Глядел на неё как на пустое место.

Что бы это могло значить?

Лили отвернулась, делая вид, что это ни в малейшей степени её не задевает.

Из алого, точно пылающего треугольника письма на Сириуса продолжали низвергаться потоки брани:

«Позор моего чрева! Проклятое отродье! Гнус! Лучше бы сдох ещё в колыбели!».

Даже за слизеринским столом стихли смешки.

Лили не сводила с Блэка задумчивых глаз. Тот, перехватив её взгляд, зарычал:

– Глаза не сломай!

– Эй! Не груби…

Блэк порывисто отбросил с глаз упрямую челку:

– Я тебе не «Эй!», Поттер.

«Тем не менее, – продолжил ужасный визгливый голос из конверта, – я приготовила тебе подарок…».

Зеленое блестящее облачко повисло над столом, вытянулось и обернулось змеёй, которая набросилась на Сириуса. Коснувшись Блэка, облако украсило его голову ослиными ушами.

– Чего ржёте? – воинственно выкрикнул Поттер, обращаясь к товарищам. – Ничего смешного.

Увидев растерянность и смятение в синих глазах Блэка, услышав справедливый укор Поттера, Лили подавилась собственным смехом, сразу устыдившись. Но это действительно было смешно, слишком уж не подходили они друг другу: высокомерный утонченный Блэк и ослиные уши.

Однако, наверное, ужасно, когда на посмешище тебя выставляет родная мать?

– Минус пятьдесят очков Гриффиндору! – кричала профессор МакГонагалл. – Где же заявленные благородство, отвага и честь?!

– Что же вы предлагаете? – смеялась рыжеволосая кареглазая старшекурсница Молли. – Отодрать ему эти уши?

– Минус ещё десять баллов Гриффиндору! – рявкнула МакГонагалл.

По решительному виду декана было видно, что она не успокоится, пока не снимет все, до нуля, если кто–нибудь ещё только посмеет открыть рот.

Блэк сидел сгорбившись.

Это Блэк–то!

Лили поняла, что завтракать дальше она не будет. Кусок вставал поперёк горла.

Что за семья у этого парня?

***

В половине четвертого на задней части двора, где располагался ровный мягкий газон, должно было состояться первое занятие по полётам на метле. Вдалеке виднелись темные, зловещие деревья Запретного Леса, куда первокурсникам ходить строго–настрого запрещалось.

День выдался пасмурным, сумеречным. Тучи низко ползли над землёй, угрожая пролиться дождем. Ветер задувал порывами, заставляя траву колыхаться.

На земле были разложены пятнадцать мётел. Невысокий худой мужчина с экзотической прической стоял над ними, уперев руки в бока и осматривая ряды школьников орлиным взором. Словно готовясь каждого впечатать в стену.

– Итак, Гриффиндор! Вам предстоит оседлать метлу. Большинство из вас с детства знакомы с этим способом перемещения. Однако есть и такие, для которых метла является не большим, чем средством уборки помещения. Не так ли, мисс Эванс?

Лили покраснела. Алиса МакМиланн бросила ей полный сочувствия взгляд. Мэри нахмурилась.

– Вытяните руку, вот так, и прикажите метле подняться. Сносно…. на счет три дружно взлетаем.

– Он даже не объяснил нам, как этим управлять, – негодовала Лили.

– А зачем? – сузил противные глазки Петтигрю. – Всем, кроме тебя, это давно известно.

– Учитель на то и учитель, чтобы обучать и объяснять! – пристыдила Питера Мэри. – Всё очень просто, Лили. Смотри. Если потянуть рукоятку метлы на себя, она начнет набирать высоту. Отпустишь – понесешься к земле. Старайся все выполнять плавно, без рывков. Понятно?