Экшиоглу. Целыми днями он не отходит от них. Сегодня

Али зазвал нас к себе в камеру. Заказал всем своим товари-

щам и нам кофе. Покручивая мозолистыми пальцами

длинные, словно заиндевевшие, седые усы, он мягко говорит:

— Наше ремесло трудное, грязное. Выделка кож тоже. Зато

славные, веселые вещи мы делаем. Нагрев и закалка стали —

ведь это одно удовольствие! Кто еще сможет выделать такой

кисет с узором из коже, как наш Экши?! А работа ткача? Вот

это искусники! Мы любим свой труд, свое ремесло, но в нашей

богом проклятой стране оно даже семью прокормить не может.

А ведь могло бы быть иначе!..

Кузнец задумывается, медленно выбивает трубку и вдруг,

повеселев, продолжает:

— Чтобы не соврать, было это... в ноябре девятнадцатого

года. Англичане и американцы давно уже вошли в Стамбул.

Появились они и у нас на побережье. Возвращались пленные.

Помню, тогда живы - здоровы вернулись седельник Мехмед,

котельщик Хамид, мастер по парусам Дурмуш. Каждый вечер

собирались мы у кого-нибудь в доме. Они рассказывали нам

без конца: в России свалили царя, поднялся народ. Впереди

пошли рабочие. Во главе стали коммунисты. Главного зовут

Ленин. Рассказывали люди, он очень справедлив. Беев

прогнали, землю роздали крестьянам. Устроили Советы и

сказали: «Пусть все народы, сколько их ни есть на свете, живут

по-братски».

В это время стали объявлять по городу: скоро будут выборы

в муниципалитет. Как только эта весть разнеслась по рынку,

бывшие пленные решили: сделаем Советы у себя — и весь

сказ! Заохотили они и нас к этому.

— Хватит, натерпелись! Не хотим над собой ни кулаков,

ни беев!

Не успели мы подумать, что к чему, как однажды утром,

только я стал открывать ставни своей мастерской, глядь,

является котельщик Хамид.

— Закрывай ставни, Али!

— Что случилось?

— Будем делать Советы!

Собрались все наши ремесленники. Достали красное знамя.

Такое же, как наш турецкий флаг, только без полумесяца и

звезды. Вместо них были огромные серп и молот. Знамя это

дали мне в руки и сказали, чтобы я не снимал фартука. Все

нацепили красные ленты — кто в петлицу, кто в башлык.

И отправились на Узунчарши через Шейтанпазар. Шли и

кричали: «Да здравствуют Советы!»

Не успели мы подойти к дому вали, как на площади у кре-

пости затрещали выстрелы. Я несу знамя высоко над головой,

как покрывало невесты... Купцы позакрывали лавки — и

удирать...

Тогда в нашей округе действовал небольшой повстанческий

отряд. Его возглавлял один дезертир по имени Кечели. Был

он так зол на Энвера-пашу, что если б тот попался ему в руки,

разорвал бы его на куски. Отряд его был невелик. Крестьяне

очень любили Кечели. Он доводился родственником нашему

седельнику Мехмеду.

Оказывается, наши тайком от всех дали весть Кечели, и он

спустился с гор со своим отрядом. Первым делом отряд напал

на тюрьму. Распахнула настежь ворота этой вот самой

тюрьмы, где мы с вами сидим сейчас, всех выпустили. Мы же

ворвались в дом вали. Но его уже и след простыл.

Знамя я все время нес на плече. Освобожденные из тюрьмы

просят: «Дай мы понесем!» Но я не отдал. Смотрю, в толпе

все больше и больше с оружием.

Ворвался народ и в суд, прямо в зал заседаний. Как раз

в это время судья говорит крестьянину:

— Приведи свидетелей!

Кечели вскочил на место судьи и заорал во весь голос:

— Вот они, свидетели, пришли!

Суд разогнали, а крестьянину говорят:

— Иди, дядя, бери свою землю!

А он все стоит и растерянно оглядывается по сторонам.

В тот день до вечера улицы были полны народа.

— Соберем меджлис, устроим Советы! — сказали мы народу.

Жандармов и властей след простыл. Никто из богачей на

улице не показывался. На следующий день начал валить народ

из соседних деревень. Голод был. Для бедняков открыли мы

склады, стали раздавать кукурузу, соль. Составили списки

в Советы. И меня кандидатом записали. Обязательно выберем,

говорят.

Весь наш ремесленный рынок поднялся. Но мы ничего

не знали, что делается даже в соседней деревне Фетекоз,

Тюрьму открыли, а поместья деребеев не тронули...

Прошло три дня. В этот день мы должны были выбирать

Советы. Тем временем из Трабзона против нас выслали

войска. Они вошли в город, началась стрельба, аресты. Мы ушли

в горы, на Демирдаг. Долго мы еще носили оружие.

Правительство не больно гонялось за нами. Началась война за

независимость, и мы ушли на фронт...

Так и не выбрили мы Советов Правду говорят: куй железо,

пока горячо. Но кто берется за дело, как мы, без всякой,

подготовки, у того всегда по усам течет, а в рот не попадает.

Конечно, никто в материнской утробе не научится Советы делать.

Но как бы там ни было, хоть один день, а были мы сами себе

хозяева!

Я передаю рассказ Кузнеца Али так, как он запечатлелся

? моей памяти.

Старый кузнец недаром собрал нас и рассказал обо всем.

Сегодня 7 ноября. Годовщина Великой Октябрьской

социалистической революции.

ВЕРНОСТЬ ДОЛГУ

Октябрьская революция в России землетрясением прошла

по всему миру, всколыхнула колониальные и зависимые

народы. Поднялся на борьбу против гнета англо-американских

империалистов, разделивших тогда между собой Анатолию,

и турецкий народ. Слабый, еще не успевший созреть"

турецкий капитализм, испугавшись широкого народного движения,

разродился ублюдком — кемализмом, верхушечной

буржуазной «революцией». Обстановка сложилась так, что народные

массы — рабочие, крестьяне - сражались с интервентами и

умирали, а власть захватили капиталисты и помещики.

Во время национально-освободительной войны 1919 — 1923

годов рабочий класс Турции был малочислен, неорганизован,

неопытен. Компартия делала еще только первые шаги.

Главные промышленные центры страны были оккупированы

Антантой. Все это привело к тому, что народные массы вышли

из войны с пустыми руками.

Кемалисты только под давлением взявшихся за оружие

народных масс были вынуждены тогда принять участие, в

национально-освободительной войне. Но уже с самого начала

Они исподтишка вступили в торг с империалистами и никогда

Ке отказывались от сговора с ними.

Придя к власти, кемалисты, представлявшие наиболее реак-

ционные и шовинистические круги страны, обрушили

беспощадный террор на рабочий класс, на коммунистическую пар-

тию, на патриотов. Их террор усиливался каждый раз, как

только они вступали в новый сговор с какой-нибудь из

империалистических группировок. Еще в самые тяжелые дни

национально-освободительной войны кемалисты всадили нож

в опину турецкому народу — они зверски убили вождей с

коммунистической партии, подлинных защитников национальных

интересов Турции. Не случайно эта кровавая драма на

Нервном море разыгралась в гот период, когда прибывший из

Вашингтона американский генерал Харборд вел «частные

переговоры» в Анкаре.

И теперь, отдав страну на откуп американским империали-

стам, кемалисты мечтают о «Великой Турции на трех конти-

нентах». Расстелив перед собой карты авантюриста Энвера

они бредят: «Мы перейдем Кавказские горы. Мы выйдем к бе-

регам Дуная!» Каждый день главари турецких фашистов —

пантюркистов — на каждом перекрестке кричат, что они гото-

вы к войне против Советского Союза и стран народной демо-

кратии. Но обезумевшие янычары американского империализм

ма в своих планах не учитывают самого главного — воли тру-

дящихся масс.

История возложила на нас, на коммунистическую партию