Это была одна из самых длинных толковых речей Софии, которую Джеймс когда-либо слышал.

«Бедная София! Сара оказалась для тебя слишком трудной задачей! А мне приходится исправлять твои ошибки и терпеть всех этих художников, портных и грубых уличных мальчишек».

…Прошло несколько недель, и Сара, к своему удивлению, обнаружила, что рада его приезду. Джеймс был общительным и всерьез интересовался ее делами. Ей нравилось сопровождать его, когда он делал обход их маленького поместья, и наблюдать за изменениями, которые он вносил. Они вместе отыскивали любимые места их детства, и Сара вскоре заметила, что стала забывать о своем намерении избавиться от него.

Как-то, когда они возвращались через парк, Джеймс кивнул на огромное развесистое дерево:

— Моя любимая ель.

— Пари, что сейчас ты не сможешь залезть на нее, — сказала Сара, засовывая руки в карманы и немного важничая. — Должно быть, прошло много лет с тех пор, как ты в последний раз влезал на дерево.

— Ты не должна попрекать меня моим возрастом, Сара! — сказал Джеймс, быстро сняв плащ и бросив его на траву.

— Пари, что я заберусь выше! — азартно воскликнула Сара и начала быстро и легко карабкаться на дерево.

Он последовал за ней, с некоторой опаской отыскивая ветки, которые могли бы выдержать его вес.

Они были уже высоко от земли, когда к дому подъехала машина.

— Это Болларды, — захихикала Сара. — А мы на дереве.

Джеймс едва слышно застонал. Выхода не было… Массивная туша леди Боллард приближалась к их убежищу, ее дочь шла за ней. Они услышали, как София гостеприимно приглашала их.

— Как поживаете, леди Боллард? — беспомощно произнес Джеймс. — Сейчас мы спустимся.

Он поспешно слез с дерева. Услышав пронзительный визг храбро спрыгнувшей вниз Сары, сильно ободравшей при этом коленки, он поймал ее у самой земли.

— Мне кажется, — прогудела леди Боллард, неодобрительно рассматривая их обоих, — что вам стоило бы отказаться от лазания по деревьям в вашем возрасте, Джеймс!

— Видите ли, Сара подзадоривала меня, предполагая, что я слишком дряхлый, чтобы залезть на дерево.

— Очень странно, — протянула леди Боллард. — Вы помните Дафни, не так ли?

Он с трудом вспомнил благонравного белокурого ребенка. Дафни и в свои двадцать пять лет была столь же благонравна. Она держалась позади матери, и ее большие голубые глаза с интересом изучали Джеймса.

Сара была раздосадована. Ей так нравилось с Джи. Би., но они все испортили. Теперь эта Боллард будет делать ей колкие замечания за столом и говорить всякий вздор Джи. Би.

Ее опасения вскоре оправдались. Леди Боллард приехала, потому что хотела серьезно поговорить с Джеймсом, но еще и потому, что Джеймс, несмотря на то, что был обременен этой ужасной рыжей девчонкой, все-таки был самым подходящим холостяком в Херонсгилле.

— Как вы уживаетесь с этой молодой леди? — приторно-любезно обратилась она к Джеймсу.

— Мы неплохо уживаемся, да, Сара? — ответил Джеймс и весело посмотрел на девушку.

— Угу, — ответила она, уткнувшись в чашку.

— К тому же мы очень давно не ссорились, — добавил Джеймс.

Леди Боллард нахмурилась.

— Я думаю, вы осведомлены о ее дурном поведении прошлой ночью в «Скайлаке»?

— Нет, — невинно сказал Джеймс. — И что же произошло в «Скайлаке»? Вы там были?

— Я? В трактире?! Конечно же меня там не было! Но в городке не происходит ничего, о чем бы я не знала.

— Дорогая! — сказал Джеймс, и леди Боллард уловила в его словах насмешку. — Все это звучит довольно дурно. Была ли ты в «Скайлаке», Сара, била там посуду или делала что-то еще в этом роде?

— Да, я была там, но я не била посуду, — усмехнулась Сара.

— Я уверена, — прощебетала София, которая уже давно не могла вставить в разговор и словечка, — что в этом нет ничего плохого, леди Боллард. Для молодежи вполне допустимо посещение бара или гостиницы.

Леди Боллард одарила Софию взглядом, который ясно говорил: «Дорогая моя, ты дура!», и протянула чашку, чтобы ей налили еще чаю.

— Дорогая мисс Бранд, — заметила она, — существуют люди, которые всегда будут бросать вызов обычаям и называть это модным. Но я думала, что вы или мистер Фэйн позаботитесь о том, чтобы о Саре не сплетничали.

— Я должен заметить, — сдерживая раздражение, произнес Джеймс, — что не вижу ничего плохого, если девушка ненадолго заглянет в бар.

— У тебя устаревшие взгляды, мама, — произнесла Дафни недовольно. Она немного завидовала Саре: имеет взрослого опекуна, такого привлекательного, появившегося как гром среди ясного неба! Конечно же Сара совершенно невыносима, а ее милый опекун защищает ее. Возможно, он даже немного влюблен в нее. Наверное, мужчин привлекают рыжие волосы. Но она не ожидала обнаружить их вдвоем на дереве, как маленьких детей.

Так текли ее мысли, когда ее мать протрещала:

— Помолчи, Дафни, раз ты не понимаешь, о чем говоришь! Дорогой мой Джеймс, может быть, как выразилась Дафни, мои взгляды и устарели, но я думаю, что молодой девушке незачем посещать бары, где она общается с деревенскими алкоголиками. Вы позволите мне продолжить?

Лицо Сары напряглось. Она вскочила.

— Я не думаю, леди Боллард, — закричала она, малиново покраснев, — что это как-нибудь вас касается! Это мои личные дела, и никто, никто не имеет права вмешиваться.

Джеймс промолчал, и леди Боллард поджала свои тонкие губы. Она начала понимать, что ей не удастся повлиять на Джеймса.

— Хорошо. Все, что я могу сказать, — это то, что я вам не завидую, — сказала она. — Слава Богу, моя Дафни хорошо воспитана. В наши дни вся молодежь плохо воспитана и безнравственна.

— Я не нахожу Сару плохо воспитанной, — мягко сказал Джеймс, — и не думаю, что у нее что-нибудь не в порядке с нравственностью.

На самом деле он был разгневан, как никогда. Она думала, что он станет удовлетворять ее вульгарное любопытноство и выслушивать ее пошлые намеки! Пришло время закончить разговор.

Леди Боллард шла с ним по ухоженной лужайке и испытывала неудовлетворение, потому что день прошел не так, как она планировала. Фаллоу был прекрасным местом. Дом, хотя и был ужасным, но деньгами, уходящими на его содержание, Дафни могла бы распорядиться лучше, а для Джеймса было самое время остепениться и занять более серьезное положение в обществе.

— Не поймите меня превратно, Джеймс. Я говорю о ваших… э-э… обязанностях. Я хочу вам помочь. Почему бы девочке не окончить школу за границей?

— Я не думаю, что захочу так поступить, — учтиво ответил он.

— Она будет помехой для вас, пока не научится вести себя.

— Помехой?

— Ну, дорогой мой, вам захочется остепениться. Вам нужно жениться, и вы знаете об этом. Вы стареете, и неужели вы будете ждать, пока Сара вырастет, чтобы привести в Фаллоу жену.

— Но у меня нет никакого желания жениться, леди Боллард, — засмеялся он. — К тому же на будущее Сары это никак не повлияет. Как вы знаете, Фаллоу — такой же ее дом, как и мой.

— Есть еще одна вещь, — сказала леди Боллард, мысленно сравнивая стройные голые ножки стоящей рядом Сары с предусмотрительно прикрытыми ногами Дафни. — Вам лучше отказаться от карабканья по деревьям. Вы никогда не повлияете на девочку, если будете вести себя так, как если бы вам было столько же лет, сколько и ей.

Сара услышала это и, повернувшись к Джеймсу, одарила его лукавой улыбкой. Она перестала на него злиться. Бедный Джи. Би.! Сколько ему пришлось выдержать!

— Сара, как много правды во всех этих сплетнях? — спросил Джеймс после отъезда гостей.

На ее лице появилось озорное выражение.

— Ты имеешь в виду слоновьи намеки этой Боллард?

Они подошли к пруду. Джеймс сел на качели и зажег сигарету. Сара плюхнулась на траву рядом с ним и скрестила ноги. Выражение ее лица оставалось по-прежнему озорным.

— Нам предстоит серьезный разговор, Джи. Би.? — спросила она.

— Боюсь, что да, — ответил он. — Ты ведь не думаешь, что я буду выслушивать всякие сплетни, не пытаясь ничего сделать?