Ищу рукавицы, а обе за поясом

Хотя повествование в «Часах» ведется не от первого лица, этого как-то не замечаешь. Очень уж активно ведет себя рассказчик: охотно комментирует события, то и дело подтрунивает над Петькой… Чувствуется, что он хорошо знает и самого Петьку, и его старых и новых друзей. Рассказчик с удовольствием наблюдает, как исправляется Петька, как медленно, но верно выходит на правильную дорогу в жизни. Рассказчик понимает его и сочувствует ему с самого начала, и явная (или не слишком явная) улыбка его сопровождает почти все Петькины поступки. По мере исправления Петьки улыбка эта теряет свою иронию — становится просто добродушной. Вспоминаешь юмор гайдаровской «Голубой чашки» или «Чука и Гека».

Но механизм смеха у Пантелеева несколько иной.

Чем же смешна история Петьки Валета? Почему мы смеемся над ней и над ним?

Два крупнейших события происходят в Петькиной жизни.

Во-первых, он «удачно» крадет золотые часы. Во-вторых, попадает в приют, лишающий его возможности этими часами воспользоваться.

Главный источник комизма, возникающий при этом, — в разнице между Петькиным и читательским восприятием событий (хотя читательское восприятие, разумеется, подсказано автором). Самому Петьке кажется, что золотые часы — это величайшее счастье, которое ни в коем случае нельзя упускать, а приют — это проклятие, от которого надо любой ценой (и как можно скорей!) избавляться.

Нам же, напротив, прекрасно видно, что дело обстоит как раз наоборот. Украденные часы — это проклятие, это камень на Петькиной шее, приют же — его спасение и даже счастье.

И чем больше суетится Петька, чем упорней цепляется за свою идею, нелепость которой становится для читателя все ясней, — спрятать часы, а потом потихоньку бежать из приюта, — тем громче мы смеемся над ним, человеком, упорно ищущим рукавицы, которые торчат у него за поясом…