С голодухи…

Но почему автор смеется над Петькой сочувственно, почему его смех нигде не становится сатирически гневным? Ведь как-никак золотые часы украл, да еще у пьяного, когда тот был в беспамятстве. А у того, как выясняется вскоре, детишки маленькие, жена больная…

Может, просто не умеет Пантелеев пользоваться сатирическими красками? Думается, что нет. Если бы авторское возмущение Петькиным поступком было достаточно велико, могла получиться и сатира.

А может, так вышло потому, что Пантелеев и сам когда-то побывал в подобном положении?

Что ж, возможно, и потому. Но не только.

Давайте посмотрим, как и для чего совершает Петька эту кражу.

Мы знакомимся с ним в тот момент, когда ему «есть хотелось и не было денег даже колбасных обрезков купить.

И негде было достать».

Есть-то мальчишке надо. Не помирать же с голоду. А иного выхода, кроме кражи, Петька себе не представляет.

Сегодня — в совсем иное время! — нам хорошо рассуждать: дескать, чего же он растерялся, чудак? Зашел бы в милицию, попросился в детдом или приют…

Но ведь не один Петька — тысячи его сверстников не просились в приют, хотя прекрасно знали о его существовании. Прятались по подвалам и чердакам, грелись в неуютных асфальтовых ямах, отчаянно голодали — а в приют не просились. Почему? Больше всего — по недомыслию, по несознательности своей. По нелепому обывательскому предрассудку (заимствованному у взрослых!), что от милиционеров надо бегать, а не на прием к ним ходить…

Заслуживает ли это сатирического осмеяния?

Вряд ли. Не случайно сатирические повести о беспризорниках — редкость необычайная. Лично я ни одной такой не встречал.