Золотая мечта Петьки Валета

Как же думал распорядиться часами Петька Валет? О чем он мечтал, когда они чуть не сами попали ему в руки?

«Куплю, — думает, — перво-наперво булку. Огромадную булку. Сала куплю. Буду булку салом заедать, а запивать буду какавом. Потом колбасы куплю цельное колечко. Папирос наилучших куплю… Из одежи чего-нибудь… Клеш, френчик. Майку полосатую… Штиблеты».

Мечта и смешная, и грустная — думает Петька лишь о еде и одежде. Только «какаво» да «папиросы наилучшие» можно посчитать излишеством; все остальное — законное желание обычного человека.

Вот и разгадка того, казалось бы, странного факта, что автор почти не осуждает Петьку за совершенную кражу. Рассказчик, несомненно близкий к автору (в конце повести он и вовсе сливается с ним), только слегка иронизирует над Петькиной мечтой, прерывая его внутренний монолог насмешливым замечанием: «Действительно все хорошо, одно только нехорошо — сидит Петька. Сидит Петька в камере, как мышь в банке: на окне решетка, на дверях замок. И счастье в руках, а не вырвешься. Крепко припаян парнишка».

Но вот Петька в приюте. Обут, одет, накормлен — о чем он мечтает теперь? Да снова о еде и одежде, хотя и повыше качеством: «Чухонку куплю. С барашком. Ножик куплю. Наган, может быть, куплю… Конфеток каких-нибудь с начинкой. Яблок…»

Смешная мечта — но опять-таки немного с грустинкой: мечтает Петька о том, о чем мечтают все дети его возраста. Модная одежда, наган, сласти… На сей раз это мечта мальчишки лишенного детства.

Наивна и примитивна мечта, а смеяться над ней и тем более возмущаться ею не хочется. И следующая фраза — от рассказчика — вполне серьезна: «Опять замечтался Петька и снова грустить перестал».

В третий раз мечта приходит к Петьке во сне. Тут уж она вырисовывается до полного профиля. Наелся Петька до отвала свинины, пампушек с молоком наглотался, а когда пришла пара расплачиваться с накормившей его бабкой Феклой, он, для начала покуражившись («Нет у меня, бабка Фекла, денег»), вытащил из кармана штук сто червонцев и штуки четыре ей протягивает. «— На, — говорит, — бабка Фекла. Получи.

Кланяется бабка Фекла в ноги. Благодарит Петьку за такую щедрость. А тут входят откуда-то кордонские ребята. Митька Ежик входит, Васька Протопоп, Козырь, Мичман… И все кланяются в ноги, и всем дает Петька по червонцу А сам влезает на стул и кричит:

— Пойте? — кричит. — Пойте, пожалуйста, „Гоп со смыком!..“».

Так вот к чему стремится Петька Валет! Вот о чем он мечтает? Чтобы все ему в ноги кланялись и любые его прихоти исполняли… Глупая, смешная мечта, недостойная настоящего человека. И ради этого Петька стремится сбежать из приюта?! На сей раз автор рассержен не на шутку. Смех его становится резче, ироничней. И не случайно, конечно, сон Петькин заканчивается тем, что, убегая от милиционера и запутавшись в тяжелых полусапожках, купленных на «часовые» деньги, «споткнулся Петька на каком-то углу и упал в канаву. В канаву упал — проснулся».

Вот где — в канаве! — очутился Петька, погнавшись за глупой и ложной мечтой…