Гарин вытащил брелок из кармана, мельком взглянул на бледное изображение, сказал устало:

– Здравствуй, Карл.

В ответ не раздалось ни звука.

– Карл, это ты?

Молчание.

Юрий проверил, не пропала ли связь – нет, таймер исправно показывал ход разговора.

– Карл, – с нарастающей тревогой повторил Гарин. – Что случилось?

От мрачного голоса Йенсена по затылку Юрия побежали холодные мурашки.

– Они забрали Элли.

– Что? – не понял Гарин. – Кто забрал?

– Врачи. Они нас обманули, Ю. Они сказали, что Элли умерла.

Мир покачнулся и подернулся темной пеленой. Остались только сжимающие вифон грубые пальцы, мерцающее окошко диалога и ставший чужим голос Карла.

– Что ты сказал? – слова Юрия падали будто гири.

– Я ничего не смог сделать. Извини.

Гарин судорожно втянул носом прохладный воздух, моргнул, возвращаю миру звук и объем. Твердым голосом спросил:

– Карл, ты возле больницы?

– Уже нет.

– Найди машину и срочно возвращайся. Жди меня там… Жди нас.

– Но Ю…

– Жди. Если не дождешься, я тебя убью.

Он бежал напрямик, перелетая заборы и пересекая дворы. На ходу пытался дозвониться до Элли, но безрезультатно. Чуть не сбив прохожего, выскочил на стоянку автоматического такси. Ввалился внутрь желтой капсулы, торопливо ввел адрес пункта назначения.

До нужного квартала он добрался быстро – полупустые ночные дороги позволили такси доехать без задержек. Когда автоматика отщелкнула замки дверей, Юрий толкнул створку и выскочил наружу

Приземистый многогранник больницы недобро щурился на Гарина прикрытыми тяжелыми жалюзи окнами. Над центральным входом белел диск фонаря, отбрасывающий длинную овальную тень на дорожку. Красным горели слова на баннере: «В ночное время вход через приемное отделение».

Что-то протяжно загудело и из-за здания, легко набирая высоту, взлетел черно-оранжевый катер.

Походило на то, что кто-то торопливо покидал планету.

Юрий сжал кулаки и побежал вокруг больницы к освещенному пандусу приемного отделения. Легко взлетел по ступеням, плечом толкнул дверь, отчего та с шумом распахнулась.

– Эй! – окликнул его вскочивший из-за полупрозрачной стойки охранник в засаленной на животе форме. – Ты куда?

– Где операционная?

– Покиньте помещение или… мама!

Юрий огромной птицей перелетел стойку и приземлился на охранника, подминая его под себя. Вжикнуло пластиковыми колесиками опрокинутое кресло, со скрипом сдвинулся стол.

– Элли Гарина где? – проревел Юрий.

– Я не… О, господи!… Я не знаю кто это!

– Где сейчас проводят операции?

Охранник, вытаращив на Юрия круглые глаза, поспешно затряс головой.

– Операции? Я не знаю! Честно! Нам ни к чему…

Гарин встряхнул мягкую тушу, ткнул носом в плавающий в воздухе виртуальный пульт сигнализации.

– Где сейчас могут проводить операции?

Охранник панически забегал взглядом по иконкам, красным и зеленым, обозначающим помещения больницы, радостно воскликнул:

– Личный процедурный кабинет заведующего!

– Выведи картинку.

Вновь судорожные потряхивания головы.

– Оттуда нет картинки… Там частные операции…

– Открывай все двери по пути туда. Быстро!

Дрожащий палец охранника скользнул по иконкам, рисуя изогнутую зеленую линию.

– Второй этаж, – пискнул он угодливо.

– Сейчас лежи тут, пока я не уйду. Без глупостей – я знаю, где ты живешь.

Охранник сжался на полу и согласно закивал.

На улице что-то загрохотало, словно издалека надвигалась гроза. Потом еще раз, чуть в стороне. Сквозь окно было видно, как между перетекающими по небу пылевыми рукавами пробивались синие всполохи.

Не теряя времени, Гарин понесся по полутемным коридорам, не обращая внимание на шарахающийся в стороны и возмущающийся персонал, на удивленно останавливающихся пациентов. Он запомнил дорогу, указанную в схеме, но все же несколько раз путался, сворачивал не туда. В какой-то момент под потолком замигали огни – охранник включил-таки сигнализацию.

Пробежав по лестнице, Юрий наконец выскочил в короткий коридорчик, оканчивающийся полупрозрачной дверью с позолоченной табличкой. Не снижая скорости, Гарин попросту вынес створки и только тут остановился, тяжело дыша.

– Немедленно покиньте помещение и проследуйте на выход.

Из-за стола поднялась и двинулась навстречу высокая, стройная девушка в сером деловом костюме. На ее лице не читалось ни страха, ни возмущения, лишь края тонких бровей чуть опустились над переносицей.

– Я не уйду, – Гарину не хотелось применять насилие к женщине, он решил напугать ее грозным голосом. – Не советую меня останавливать.

Он намеревался просто пройти мимо, но девушка шагнула наперерез и толкнула его в грудь. Будто торцом палки ударила – Гарин даже отступил на шаг, удивленно схватившись за место удара.

– Немедленно покиньте помещение и проследуйте на выход, – повторила девушка.

Она либо ауг, либо реплик, а это нехорошо. А если у нее еще и боевые усилители, то дела совсем плохи – Юрию приходилось видеть их в деле.

Но Элли, бедная Элли… Ее нужно спасать!

Юрий качнулся к стене, схватил стоявший на столике очиститель воздуха, выполненный в виде изящного кувшина. С размаху обрушил его на голову девушки, в последний момент перенаправив удар в подставленный локоть. Подсек, толкнул плечом, повалил на землю. В голове зазвенело от пары точных и сильных ударов. Даже падая, девушка продолжала отбиваться, стараясь попасть коленями в пах или сдавить шею пальцами. Проделывала все это лишь под кряхтение и шумное дыхание Гарина, не издав сама ни звука.

Точно репликант. Не самого лучшего качества и, слава духовникам, без боевой начинки, не считая базовых навыков самообороны. Закаленный в драках Гарин без особенного труда перевернул робота лицом вниз и, преодолев сопротивление, связал ей руки шнуром от декоративной гардины.

– Голографическая запись противоправного действия направлена в полицейский участок, – сообщила девушка. – Не покидайте места преступления.

– Ты тоже, – Юрий встал со спины связанного репликанта и бросился дальше, на ходу вытирая кровь из разбитого носа.

За дверью из настоящего дерева обнаружилась дорогая медицинская кровать-капсула с мерцающими огнями и свисающими трубками. Здесь отчетливо пахло смертью и отчаянием.

С колотящимся сердцем Гарин подскочил ко второй двери с тяжелыми пластиковыми створками, рванул на себя. Заперто! Яростно забарабанил по ней кулаками, потом разбежался и ударил плечом, не жалея себя.

Створки распахнулись, снося тщедушного человечка в белом халате. Он попытался вскочить, но Юрий с размаху ударил ему ногой в лицо.

Элли он увидел сразу – девушка полулежала в медицинском кресле, ее руки и ноги удерживали фиксирующие петли. На голове поблескивал плоский обруч с уходящими в волосы узкими лепестками, от которых тянулись тонкие белые трубочки, скрученные и переплетающиеся. Они пролегали по полу, мимо сидящего на коленях старика, комкающего в руках платок, мимо перевернутого кресла на колесиках, присоединялись к обручу на голове мертвой старухи, сломанной куклой свисающей с кушетки. Рот пожилой женщины зиял открытым провалом, глаза закатились, а в местах, где лепестки касались кожи, вздулись багровые волдыри.

Юрий в порыве шагнул к девушке, склонился, посмотрел в лицо. Элли была жива, но, судя по всему, без сознания. Он хотел было сорвать с ее головы обруч, но в последний момент отдернул руки, с сомнением бросив взгляд на лежащую старуху. Наклонился, сгреб стонущего старика, подтащил к креслу с Элли и, хорошенько встряхнув, проревел:

– Как это снимается? Говори! Как снять эту штуку?

Старик закашлялся, поднял серое в красных пятнах лицо, мокрое от слез, опустошенно произнес:

– Не вышло… Почему не вышло? Анна должна была переместиться в тело этой… Аннушка моя… Мне обещали, что все будет хорошо. Но почему ничего не вышло?

– Что не вышло? – Гарин пытался уловить в водянистых глазах хоть толику осмысленности. – Что вы натворили?

Но взгляд старика упорно проходил сквозь Юрия, обращаясь к мертвой жене. Словно воздух из сдувающегося мячика с сухих губ слетали слова:

– Убил… Я ее убил… Сам убил… Хотел спасти, но убил…

Юрий с досадой швырнул его на пол, повернулся ко второму мужчине, с которым столкнулся в дверях. Может, он поможет?