Меня проморозило до самых пяток. Артём рассказывал о цереброшокерах. Я ещё посмеялась тогда, мол, тот ещё мастер байки травить. А тут разом все эти байки и припомнились…

— Назовитесь.

— Энн Ламберт, — ответила я (вежливо и правдиво). — Интерн.

— Вам знакома игра "Покори Вселенную"?

— Что?! — изумленно вытаращилась я.

— Отвечайте.

— Ну, знакома. Так в неё же все играют. Это стратегия такая. У меня даже призы были, на планетарном турнире. И что?

— Энн, — укоризненно сказал ак-лидан. — Вы ж все-таки не забывайте, где находитесь. Думаете, мне приятно будет наказывать вас болью?

Посмотрела я на цереброшокер в его пальчиках, и захлопнула рот. А дальше… Ну, у него и вопросики были! В основном, про "Покори Вселенную". Я терялась: на кой Лилайону эта игрушка? В виртуалку проще играть, чем кого-то расспрашивать. Быть не может, чтоб у ак-лидана трофейного релиза не нашлось! Потом про штурм начал спрашивать и про то, где я была во время штурма. Что помнила, то и рассказала. Вежливо и корректно. А помнила я на удивление мало. Как-то в голове всё смешалось, не разобраться.

Он меня достал своими вопросами настолько, что я даже не сообразила, когда отключилась. Как провалилась в какой-то бездонный колодец… Когда очнулась, этого Лилайона рядом уже не было.

Я села. Подташнивало, и слегка кружилась голова, но прежней слабости уже не было. Я стала обследовать комнату. Ничего интересного, конечно, не нашла, тюремная камера, что с нее возьмешь. Но дверь оказалась незаперта!

Ну, Лилайон, ну, растяпа! Дверь не закрыл! Ладно, твои проблемы, дорогуша. Я выскользнула в коридор. Так… сейчас как-нибудь выберусь…

Но никакого "как-нибудь" не получилось. За первым же поворотом я нарвалась на рыжего! А он, скотина такая, сразу же въехал мне в глаз кулаком, потом в живот ботинком, а когда я свалилась, добавил пинков на десерт.

Я корчилась на полу, по-моему, даже выла, боль была просто жуткой. Глаз не открывался, дыхание прерывалось. Еще чуть и сдохну, сдохну на радость этой рыжей сволочи… не хочу!

Но я не сдохла. Боль вскоре утихла до терпимого предела. Тогда я услышала голос Лилайона ак-лидана. Я не понимала ни слова. Но тон был ясен. Лилайон материл рыжего, тот угрюмо огрызался, но правда была на стороне ак-лидана, так что рыжему пришлось вскоре сбавить тон, а потом и вовсе заткнуться.

— Энн, — ак-лидан тронул меня за плечо. — Вы можете идти?

— Не знаю, — всхлипнула я, бережно ощупывая пострадавший глаз. — А что?

— Лантарг хочет побеседовать с вами.

— Зачем это еще?

— А не надо было ему хамить по видеосвязи!

— Я хамила?! — поразилась я, забыв о боли.

— А вы не помните?

— Нет.

— Вас взяли с оружием в руках. Тоже не помните?

— Нет…

— Сочувствую, — заметил Лилайон без всякого намёка на сочувствие. — Пойдемте…

***

Оллирейнское военное звание "лантарг" соответствует нашему адмиралу. И таких у ольров восемь… штук (не человек же!). Я угодила к Ми-Скайону. Артём о нём такое рассказывал… В общем, трусила я страшно.

Что он со мной сделает?

Ми-Скайон меня удивил.

Я ожидала чего угодно — допроса третьей степени, электрического стула, камеры пыток. Но меня встретил низенький столик, заботливо накрытый. Три чашечки источали аромат свежезаваренного кофе. Я смотрела на них и пыталась припомнить, когда это я в последний раз кофе пила. Настоящий, а не ту бурду, что у нас на базе водилась. Так и не вспомнила.

— Присаживайтесь? — как и Лилайон, лантарг хорошо знал эсперанто. И замечательно. Оллирейнского языка я совершенно не понимала.

Пришлось сесть, Лилайон тоже сел. Рыжему сесть не предложили.

— Прошу вас.

Ага, вражьим кофе угощаться. Сейчас!

— Ну, как хотите… А я, с вашего позволения… — он аккуратно взял чашечку и вздохнул совсем уж по-человечески. — Отвратный день, и для меня он ещё не закончился.

Ми-Скайон оказался именно таким, каким его расписывали журналисты по информсети. Белокурая бестия. Меня вдруг заколотило мелкой дрожью. Вот он, сволочь, совсем рядом, а при мне… При мне даже ножа не было!

— После пространственного боя, — неспешно начал лантарг, — я всегда даю шанс проигравшему окончить дело малой кровью. Без лишнего шума и ненужных жертв, неизбежных при штурме укрепленных космических баз. Мы приходим, берём, что нам нужно, и возвращаемся. Все, за исключением нескольких, ценных для нас, пленников, счастливы — наши десантники, ваши солдаты и мирные граждане. Но вот в командном центре появляетесь вы, и с вами разговаривать решительно невозможно. Как вы попали туда?

— Я… не помню.

— Досадная потеря памяти. И такая удобная… Ваша игра, "Покори Вселенную" — так, кажется? Она программирует сознание, нацеливает его на работу в сверхрежиме. И вы это испытали на себе в полной мере. Вы командовали пространственным боем, но не помните — как. Вы организовали сопротивление штурму — и опять не помните как. Ну, для дилетанта вы держались неплохо, я оценил. И всё же кто-то должен был активировать вложенные игрой психокоды, дать вам доступ к управляющему центру. Кто это сделал?

— Полагаю, её спутник, Артём Севин, — встрял Лилайон. — Вы должны бы помнить Севина капитана, достопочтенный.

— А, этот… — поморщился Ми-Скайон.

— Его убили ваши штурмовики! — огрызнулась я.

— Нет, — мягко возразил Лилайон. — Он исчез.

— Как… исчез? — тупо спросила я.

— Мы зафиксировали всплеск пространственных линий. У него была гиперструна, и он её активировал.

Чтобы Тёма меня бросил? Чтобы бросил, а сам смылся через гиперструну в безопасное место? Да быть такого не может!

— Врете! — крикнула я. — Артем не такой!

Рыжий придержал меня за плечо.

— Зачем нам врать? — спокойно спросил Ми-Скайон. — Впрочем, не хотите признавать факт, — не не признавайте. Ваши проблемы.

Я посмотрела на кофейную ложечку. Симпатичная такая вещица, явно ручной работы, с остроконечной ручкой… Придётся мне всё-таки отведать этого кофе.

— Я вас отпущу, — продолжил Ми-Скайон. — Чтобы вы передали вашим службам наше слово. Но сначала я объясню, в чём проблема. Скажите, вы знакомы с устройством гравитационного деструктора?

— Ну, только общую схему…

— Этого достаточно. Смотрите, — над столиком появился голографический экран. — Если наложить схему гравидеструктора на карту нашей Галактики, получится очень любопытная схема. Вот так и так — видите? Под ударом оказывается значительная часть нашего пространства. Проект "Чёрная Стрела". Он безумен сам по себе, без тех затрат, которые уже пошли на его реализацию.

Я крутила в руках кофейную ложечку и почти не слушала, что мне говорили. Я ненавидела этого Ми-Скайона, я его так ненавидела, что и не передать, до шума в ушах и дрожи в пальцах.

— Проверять на практике, будет он работать или нет, мы не собираемся, — продолжал лантарг. — И потому всё, что строится вами в звёздных системах, входящих в схему "Чёрной Стрелы", будет разрушено. А если вы хотите прекратить войну, вам придётся терпеть наше военное присутствие в этих системах. Такова цена мирного договора между Земной Федерацией и Оллирейном.

— Ничего не понимаю, — сказала я. — Я при чем? Что я-то сделать могу? Скажите это правительству Федерации!

— Мы говорили, и не раз, — ответил Ми-Скайон. — Они — глухие. Они нас не слышат.

Я не выдержала, прыгнула. Метила в глаз, хотела вогнать ложку до упора, проткнуть насквозь мозги! Но — "спасибо" рыжему! — промахнулась.

Ложечка воткнулась Ми-Скайону всего лишь в щёку.

Он бережно поднес ладонь к лицу. Потом посмотрел на меня… с такой брезгливостью, что и не передать. Как на мерзкое насекомое, вздумавшее вдруг кусаться.

— Иларийон тарг!

Рыжий вытянулся во фрунт.

— Вышвырните её вон с моей станции.