— Мэйсон. – Я схватила его за руку, притягивая к себе, прежде чем он уйдет. – Я тоже тебя люблю. – Его глаза загорелись, и его лицо озарила широкая улыбка. Он обнял меня, целуя так как я люблю, долго и медленно. Я почувствовала, что что-то внутри меня отпустило, и я расслабилась. Я люблю его. Он любит меня. У нас все будет хорошо. Следующие несколько дней, пока я выздоравливала, мы провели вместе.

Мэйсон уселся рядом со мной на диван с взволнованным выражением. «Эверли, мне нужно с тобой поговорить кое о чем. Я собирался подождать пока ты поправишься, но думаю, ты должна знать».

Облокотившись спиной на подлокотник дивана, я подтянула колени к себе. Не похоже, чтобы это были хорошие новости.

Мэйсон подвинулся ближе, не позволяя мне увеличить между нами пространство. «С той ночи, когда разбили твою машину, мои люди…вели расследование».

— Почему ты не сказал мне?

— Не все, что они делают в рамках закона. Я не хотел втягивать тебя в это. У меня есть друзья, которые работают на военную разведку и службу национальной безопасности.

— Хакеры?

— Профессионалы. В любом случае, они нашли кое-что. Это о твоем отце.

— И что?

— Любимая…он не умер.

Я засмеялась от абсурдности услышанного. «Какого хрена ты несешь? Я видела его свидетельство о смерти, была на его могиле».

— Федеральные маршалы помогли ему фальсифицировать смерть. Он в программе по защите свидетелей. – Он взял меня за руки и посмотрел в глаза. – Эви, он жив.

У меня закружилась голова. Это должно быть какая-то ошибка. «Почему, правда? Кто ему угрожает?»

Мэйсон опустил голову: «Из той информации, которой я обладаю, возможно несколько человек. – Его нежелание рассказывать мне, отразилось у него на лице, но вздохнув, он сказал, — Твой отец был боссом мафии. Автомобильная авария была попыткой покушения на его жизнь».

— Нет, он взял бы меня с собой в программу по защите свидетелей. Тут должна быть какая-то ошибка.

— Может, он думал, что тебе будет безопаснее в новой семье. И ты не будешь связана с ним, если его обнаружат.

— То есть, он бросил меня? Деньги! – Закричала я, понимая, что все это значило. – Он послал мне деньги. Это не было наследством. Боже, Мэйсон, я живу на грязные деньги мафии!

— Ты этого не знаешь, детка. Уверен, он хотел знать, что о тебе всегда будут заботиться. – Мэйсон обнял меня, но я никак не могла перестать трястись. Мой отец не может быть живым. И мафия? Боже, это похоже на плохое кино.

Не знаю, что делать с этой информацией. Я его даже толком не помню. Только размытый образ темноволосого мужчины с моими глазами.

— И что я должна делать?

— Тебе ничего не надо делать. Я просто хотел, чтобы ты знала. Не хочу, чтобы ты спорила со мной на счет охраны. На тебя напали, возможно, это не имеет отношение к твоему отцу, но мы должны быть уверены. Тебе нельзя оставаться одной, пока мы не выясним, кто за этим стоит. А я выясню, Эверли. Я об этом позабочусь.

— Я просто…не хочу об этом думать прямо сейчас.

— Ладно. Просто отдыхай. Поговорим об этом, когда ты будешь готова.

Спустя три дня я чувствую себя намного лучше. Тошнота и головная боль прошли. Ребра заживут не сразу, но боль терпимая. «Иди на работу, Мэйсон. Я клянусь, что не выйду из дома». – Это уже третий раз, когда я пытаюсь убедить его. Я чувствую себя виноватой, что он забивает на работу из-за меня.

— Вот что я тебе скажу. У меня в четыре должен быть урок для детей, после которого будет частная спарринг тренировка в пять тридцать. Пойдем со мной, посмотришь.

— Не думаю, что ты хочешь, чтобы тебя видели со мной в таком виде, с большими и ужасными синяками. Я буду смущать тебя. – Черный синяк под моим глазом стал непривлекательного зеленовато-желтого цвета.

Он сжал мой подбородок и посмотрел в глаза. «Ты напрашиваешься, чтобы я отшлепал эту сладкую маленькую попку, Эви. Я никогда не буду тебя стесняться. Ты идешь со мной».

Похоже, мои руки жили своей жизнью, скользнув к его твердой заднице и сжав ее. «Хмм, думаю нам надо заключить сделку».

Похоть застилает его глаза, когда он прижимает свои бедра к моим. Наконец-то! Он вообще до меня не дотрагивался с тех пор, как меня выписали из больницы. «Сделку, а?»

— Не переживай, это взаимовыгодно. Я пойду с тобой в спортзал сегодня днем. – Тихий стон вырвался из его груди, когда я провела рукой по его промежности. – А ты займешься мной вечером.

Он наклонил голову, его теплое дыхание коснулось моего уха, и он прошептал. «Ты жаждешь этого, Эви? Жаждешь моего члена внутри себя?»

— С той же секунды, как ты его вытащил из меня.

Он закрыл глаза.

— Черт. Ты не можешь такое говорить, когда я не могу оттрахать тебя до потери сознания.

— Ты первый начал, — поддразнила я, стараясь успокоить дыхание.

— Собирайся, детка. Обещаю, я заставлю тебя кричать сегодня вечером.

***

Спортивный зал Рида намного больше и выглядит круче, чем я ожидала. Я представляла пропахшую потом комнату с боксерским рингом и несколькими боксерскими грушами. «Это отличное место», – воскликнула я, сжимая руку Мэйсона, пока он вел меня внутрь. Большие открытые площади, наполовину покрытые матами, вдоль одной из стен протянулось зеркало от пола до потолка, делая зал зрительно еще больше. Несколько рядов стульев были спрятаны в одном из углов, дожидаясь родителей его учеников.

Он провел меня мимо матов, где двое мужчин вели спарринг бой. «Стоп! Попробуй еще раз, брат. Ты все еще открываешься при заднем ударе ногой с разворота». Я засмеялась, узнав этих двоих, когда они сняли защитные шлемы и подбежали к нам.

— Привет, как ты себя чувствуешь, дорогая? – Спросил меня Алекс, изучая мое лицо в синяках.

— Выглядит хуже, чем есть на самом деле. Я в порядке.

— Он будет жариться в своем собственном аду, когда мы его найдем, — заверил меня Паркер. Их забота тронула меня, они ведь едва меня знают. – Мы могли бы подменить тебя, братец. Ты мог и не приходить сюда.

— Эви хотела посмотреть, как я надеру кое-кому задницу сегодня, — сказал Мэйсон, указывая мне на кожаный диван в углу. Он повернулся к братьям. – Приглядывайте за ней, пока у меня урок.

— Ага, — фыркнула я. – А то вдруг я начну тут слоняться и засуну монетку в розетку.

— Тебе нравиться совать все в рот, — с усмешкой поддразнил Мэйсон, и я шлепнула его. – Просто будь рядом с одним из них, ладно? Чтобы я не волновался.

— Я буду паинькой и останусь на виду, обещаю. – Я быстро поцеловала его в губы, пока его ученики потихоньку собирались в зале. – Иди, работай.

Паркер и Алекс сели по обе стороны от меня, пока Мэйсон приветствовал своих учеников и болтал с их родителями. «Черт побери, кто эта новенькая мамочка, которую я не прочь трахнуть?» – Спросил Паркер, уставившись на высокую стройную рыжеволосую женщину.

— Даже не думай об этом, Парк. Мэйсон выбьет из тебя всю дурь, — предупредил Алекс.

— А с чего бы Мэйсону волноваться, к кому он клеится?

— Потому что он бродяга, и когда он трахнет мамашу и отправится дальше, мы потеряем ученика.

Паркер поднял руки: «Я с самого начала честен и предупреждаю, что ищу только развлечений».

— Ага, что ж, они не понимают шутки. – Алекс покачал головой, напомнив мне Мэйсона. Они все так делают, когда расстроены или веселы. – В прошлом году мы потеряли троих учеников, не считая той психопатки, которая разбила нам окно.

— Заткнись, твою мать. У Эверли сложится неправильное мнение обо мне. Она никогда не сведет меня со своими друзьями. – Паркер быстро наклонился ко мне, сверкая широкой улыбкой, уверена, обычно она срабатывает. – Твои лучшие друзья горячие, Эв? Не хочешь нас познакомить?

Алекс усмехнулся, а я засмеялась. «Мой лучший друг определённо горячая штучка. Темно-карие глаза и густые великолепные волосы. А задница – так и хочется откусить кусочек».

— Срань Господня. Одинока? Ты не хочешь нас свести?