— Смотрите, что я нашла! — в кабинет влетела Сара, опасно покачиваясь на каблуках и размахивая чем-то рыжим.

Мортимер тут же навострил уши, почувствовав в воздухе запах, который его нос вычленял из тысячи, и принялся в пол глаза следить за происходящим.

К Саре тут же охая, сбежались остальные девушки из их отдела и начали тискать осоловевшего от такого внимания кота. Через минуту он уже пил молоко из чьей-то чашки, опасливо прижимая уши к голове, когда кто-нибудь из восторженных дам особенно громко охал или начинал без разрешения наглаживать его спину.

Котяра был крупный, но худой и не ухоженный. Ярко-зеленые глаза светились над чашкой, каждый раз, когда он приподнимал голову. Рыжая шубка хоть и требовала чистки, но не торчала клочками, не была пострадавшей в боях и смотрелась весьма сносно.

Когда кот напился и сел умываться, у всех встал вопрос, что с ним делать дальше. Желающих взять его себе не было, а выбрасывать обратно на мороз было жалко.

Мортимер сидел, уставившись в монитор компьютера, но смотрел сквозь него. В голове билась одна единственная мысль о том, что сегодня, если он все сделает правильно, будет очень приятный вечер.

Выдержав положенную паузу, когда все огорченно замолчали, обдумывая дальнейшую судьбу кота, он решил вступить в разговор:

 — Ну что решили? Возьмет кто-нибудь?

Выслушав разнобойные отказы в приюте коту, он вздохнул и, глянув в потолок, изрек:

 — Дела…

 — Морти. А может ты возьмешь? — встрепенулась Сара.

 — Да-да, помнишь, ты же тогда подобрал котика, а он убежал. Возьми этого! — подключились остальные три девушки, обрадовавшись возможности пристроить несчастного котейку.

 — Не знаю… — протянул Мортимер с «сомнением» оглядывая кота. — Он уже взрослый, с ним проблем будет много.

 — Да ладно, Морти! Он вон каким умненьким выглядит. Да и тебе все лучше, чем совсем одному жить. Возьми, а?

Мортимер еще немного поломался для вида, но в конце концов со вздохом согласился, вызвав у коллег облегченный вздох.

До конца рабочего дня оставалась пара часов и все это время он периодически отвлекался от работы и посматривал на кота, мирно уснувшего на стуле. В голове крутился план вечера. Надо будет купить вина, веревку и скотч. Мусорные мешки, кажется, тоже закончились, а значит надо купить еще упаковку. Мортимер выдохнул через нос и сглотнул вязкую слюну. Сегодня будет просто замечательный вечер.

С самого детства, сколько он себя помнил, ему нравилось убивать и причинять боль тем, кто был слабее и меньше. Сначала это были разные жучки-паучки, оторванным лапкам и крыльям которых не было счета. Потом, в десять лет, он перешел на новый уровень, найдя на лужайке птичку с перебитым крылом. Дальше пошли щенки и котята…

Сострадания он не испытывал, наоборот, с каждой замученной жертвой, видя ее страдания, он испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие.

С возрастом его предпочтения не изменились, только труднее стало раздобыть жертву и принести ее домой. В последнее время он перешел на кошек, так как они были в основном меньше собак, и протащить их домой незаметно от соседей было проще. Для своих целей Мортимер специально переоборудовал ванную, сделав ее звуконепроницаемой.Для соседей же он был настоящим меломаном, любящим послушать музыку практически на полную громкость, что было так же неплохим гарантом приглушения криков животных.Под кроватью у него лежал чемоданчик со всем необходимым, начиная от плотных брезентовых перчаток чуть выше локтя, и заканчивая средствами дезинфекции, если животное все-таки добралось до него зубами или когтями.

В прошлом месяце одна из сотрудниц их отдела переезжала и не знала, куда пристроить своего кота. Мортимер с удовольствием его взял, а потом очень правдоподобно сокрушался, когда котик «убежал». С тех пор он на работе стал вести себя осторожнее, чтобы не привлекать лишнего внимания своей любовью к животным, которые у него долго почему-то не живут. Но сегодня ему повезло, объект его мании сам пришел в руки, Мортимеру не понадобилось шарить по подворотне с куском мяса, выискивая для себя жертву.

Вечером, аккуратно усадив кота в картонную коробку, он под напутствия коллег отправился к машине. Там, проверив, не следит ли за ним кто, прочно обмотал коробку скотчем, всегда возимым с собой под сиденьем. Мортимер не хотел повторения того, когда уже возле самого дома кот выскочил из коробки и, словно предчувствуя неладное, дал деру.

Заехав по пути в магазин, он затарился вином, ароматической свечкой с запахом персика, рыжий кот ассоциировался у него именно с этим ароматом, и замороженным ужином.

Когда Мортимер вернулся в машину, его обеспокоила коробка, из которой не доносилось ни звука. Кот не мяукал, не пытался выбраться, просто тихо сидел. Это было странно, но Мортимера устраивало, возможно, кот уже не раз подвергался такой перевозке, и просто привык. В любом случае спокойствие кота было ему на руку.

Оказавшись, наконец-то дома, он поставил коробку на кровать, нагнулся, вытащил из-под неё чемодан, и принялся раскладывать на покрывале свой инвентарь. Ужин Мортимер пока сунул в морозилку, ел он всегда по окончании процедуры, когда на него нападал поистине звериный аппетит, сейчас же он поджег свечку, поставил ее на прикроватную тумбочку и замер, в ожидании аромата. Когда запах персика проник, казалось, в каждый уголок комнаты, он поднялся и прошел в ванную. В руках у него была тонкая прочная цепь, один конец которой он закрепил за сливное отверстие, на конце же другого было некое подобие ошейника. Подобие, потому что петля состояла из металлического кольца с регулируемым диаметром, подходящим как маленькой собаке, так и котенку. Если закрепить ошейник соответствующим образом, то ни одно даже самое гибкое животное не могло выскользнуть из этой смертельной хватки.

Проверив крепость цепи, и открутив зажим ошейника, Мортимер вернулся в комнату, за котом. Открыв по пути бутылку вина и плеснув его в фужер, Мортимер отпил немного и оставил бокал на журнальном столике. Взяв перчатки, он кинул взгляд на коробку и замер. Она лежала на боку, внутри никого не было. Как кот сумел выбраться оттуда, Мортимер даже представить не мог. Все выглядело так, будто животное смогло просунуть наружу коготь и им аккуратно разрезать скрепляющий крышку скотч.

 — Что за дела…? — Мортимер озадаченно покрутил в руках пустую коробку. — Ты где, котик?

Он наклонился и заглянул под кровать. Кота там не было, зато он увидел под шкафом четыре рыжие ноги.

— Ага! Иди сюда, малыш, не бойся… — обойдя постель, он подкрался к шкафу и ласково приговаривая, сунул под днище руку, нащупывая теплый мех. Тут же в его ладонь в мягкие ткани между большим и указательным пальцем впились маленькие, но безумно острые зубы. Они настолько глубоко вонзились в ладонь, что когда Мортимер завопив не своим голосом, выдернул руку из-под шкафа, кот повис на ней, как приклеенный. — Ах ты, маленький подонок!

Резко взмахнув конечностью, он смог сбросить кота, который пролетев через всю комнату, распластался возле двери в кухню. Разъяренный Мортимер бросился за ним, забыв про перчатки и про попытки ласковых уговоров. Капая кровью, он бежал на кота, который совсем не растерялся в незнакомой обстановке. Он вскочил с пола и вместо того, чтобы, как предположил Мортимер, скрыться в кухне, побежал через всю комнату, практически наперерез преследователю. В тот момент, когда его рука была практически в сантиметре от шкуры животного, тот резко вильнул в сторону, скользя по гладкому полу и уворачиваясь от хватки. Кот пробежал между креслами и, вскочив на журнальный столик, аккуратно проскочил по его краю, но в конце словно бы ненароком смахнул хвостом бокал с вином, стоящий на самом углу.

Разогнавшийся Мортимер, затормозить не успел, а посему, с разбегу влетел в винную лужу, поскользнулся и проехав на одной ноге загремел на пол. И все бы ничего, если бы левой рукой он не попал на стеклянную поверхность столика, которая, не выдержав удара, с громким звоном лопнула, осыпаясь осколками. От боли у него потемнело в глазах. Кое-как перевернувшись на бок, Мортимер оперся правой рукой об пол и смог сесть. Глянув на поврежденную конечность, он яростно прорычал: