Он на секунду замялся.

— Ну, конечно, я вспомнил. Вы меня спрашивали о мистере Рис-Холланде? Так он тоже из когорты весельчаков. И Луиза Чарпантьер одно время была у него любовницей. Вот и все.

— Это была серьезная связь?

— Ну, вряд ли... Они вместе появлялись в каких-то сомнительных клубах и различных «злачных местах», мы же незаметно наблюдали за такими вещами. Но в прессе об этом не попадалось ни слова. Дело до скандала не дошло.

— Понятно.

— Но связь длилась некоторое время, их довольно часто видели вместе на протяжении полугода. Я не думаю, чтобы она у него была единственной, да и он у нее тоже... Так что вряд ли это вам что-нибудь дает, верно?

— Пожалуй.

— И все же,— говорил он про себя, спускаясь по лестнице,— все равно, это уже какая-то связь. Пусть тонюсенькая, но если говорить беспристрастно, то довольно постыдно признаваться, что член парламента мог сожительствовать с такой женщиной, как Луиза Чарпантьер. Наверное, из-за этого и был смущен мистер Мак-Фарлейн. Конечно, может быть, все это ничего не значит, и все же...

— Я слишком много знаю,— сердито сказал Пуаро.— Мне известно понемножку обо всех и обо всем, но пока мне общая схема не ясна. Наполовину эти факты взаимосвязаны... Необходима общая схема... Полцарства за такую схему!

— Прошу прощения, сэр? — обратился к нему мальчик лифтер.

— Не обращайте внимания, мой друг,— смутился Пуаро.