Лорелин Прескотт

Спасибо Богу за валиум.

Я чувствую вину за то, что принимаю такой сильно действующий наркотик, но только благодаря ему я способна справляться с тем багажом чувств, который остался после ухода от Джека Генри - особенно после всего того, через что мне пришлось пройти, когда мама страдала наркоманией. Но мне необходимо каким-то образом избавиться от мучений в моей голове. Да, я знаю, это не длится вечно, и, честно говоря, я не знаю, как справлюсь со своими чувствами, как только окажусь дома. И, признаться, меня это убивает изнутри, лишь сейчас я понимаю маму, как она пришла к этому. А ведь всё может быть так легко, если всё, что ты видишь - тьма. Манящая красная тряпка, как для быка.

Я буду любить Джека Генри до последнего вздоха, но я ни за что не позволю себе пойти по тому же пути, что и моя мать - как бы не было заманчиво.

Наш изнурительный перелет из Сиднея в Лос Анджелес наконец-то подходит к концу. Когда подъезжает трап, в нос сразу же бросается отчетливый запах Лос Анджелеса - топлива и смога. Тот же самый запах привлек моё внимание, когда мы отправлялись в Австралию три месяца назад. Ничего себе. Такое ощущение, словно я жила другой жизнью. Выйдя из переполненного терминала, в зале выдачи багажа нас встречают родители Эддисон. Две недели она проведет вместе с ними дома, после чего вернется в Нэшвилл, а это означает, что следующие четырнадцать дней я пробуду одна в нашей квартире. Не думаю, что это хорошая идея.

Донованы встречают нас с распростертыми объятьями. Они любят меня, как собственную дочь, и я думаю над тем, как бы наверно было бы прекрасно, если бы я влюбилась в их сына, а не в человека, который больше никогда не захочет увидеть меня снова. Возможно, с Беном всё было бы по-другому. Кто знает, может быть у нас что-нибудь и завязалось бы, не столкнись я тогда в коридоре с Джеком Генри? Но это случилось, что теперь сожалеть. Хотела бы я, конечно, сожалеть о встрече с мужчиной, которого полюбила, но этому никогда не бывать. Мучительная боль в сердце стоит того недолгого времени, что мы были вместе.

Эддисон смотрит на меня так, словно мы больше никогда не увидимся.

-   Мне так жаль, что ты не можешь остаться со мной. Одна только мысль, что ты одна, в таком состоянии возвращаешься домой, навевает страх

-   Со мной всё будет хорошо, Эдди.

Она и понятия не имеет, что мне не раз приходилось находить выход, когда жизнь обходилась со мной жестоко.

-   Моя мама расстроится, если я сегодня не приеду домой. 

-     Да...но  пообещай  мне,  что  все  эти  две  недели  ты  не  будешь  сидеть  в квартире, думая о нем.

-   Обещаю, - вру я.

Выдавливаю улыбку, чтобы успокоить её.

-   Как только вернусь, с головой уйду в музыку. Хоть какое-то отвлечение.

-   Знаешь, я тебе не верю.

Ненавижу этот взгляд. Сожалеющий. Хммм.

-   Эдди, я не сломлена. Я еще тот крепкий орешек. Да мне грустно от того, что пришлось оставить его, но я справлюсь. Это не конец света

Ложь. Ложь. И еще раз ложь. Со мной что-то явно не так. Я даже своей лучшей подруге не могу признаться, как разбита. Почему я не могу впустить в свою жизнь кого-то еще? Кроме Джека Генри...он единственный, кто сломал все мои барьеры и узнал истинную меня.

-   Мы будем разговаривать каждый день, пока я не приеду. Крепко сжав в объятьях на прощание, она шепчет мне на ухо:

-   Мне нужно знать, что с тобой всё в порядке.

Ненавижу то, как это звучит в её словах. Словно я собираюсь покончить с собой. Бесит.

-   Черт, Эдди! Если я не с ним, это не значит, что моя жизнь закончилась. Да, я буду скучать по Лахлану.

Мне не стоило этого говорить.

-   Отсутствие его в моей жизни - это хорошо, это нормально, но это не значит, что я лягу и умру.

А у меня получается хорошо притворяться.

Она улыбается. Должно быть, ей нравится моё злющее выражение лица, но она еще не знает, что тем самым разбудила во мне моего внутреннего зверя.

-   Хорошо. Это именно то, что я и хотела от тебя услышать.

-   Со мной всё будет хорошо.

-   Мне просто нужно было знать будет ли Лорелин "после Лахлана" похожа на Лорелин "после Блейка".

Да уж. У Лорелин "после Блейка" нет ничего общего с Лорелин "после Джека Генри", но я ни за что не скажу ей об этом, чтобы у нее  ненароком не возникло мысли вместе расхлебывать моё дерьмо, когда она вернется в Нэшвилл.

-   Не беспокойся, Эдди.

-   Теперь я могу со спокойной душой отправить тебя домой, но помни, что я говорила о звонках каждый день.

Она с облегчением выдыхает. Неужели она купилась на всё это? Черт, я даже лучше, чем сама себе представляла.

Распрощавшись, я остаюсь одна. Снова. Как всегда. 

Ожидая в терминале, я решаю зарегистрироваться.

-   Привет, мама.

-   Здравствуй, моя девочка.

Что-то в этих словах всегда меня успокаивало.

-   Я просто хотела сказать, что мы удачно долетели. Где-то в час я приземлюсь в Нэшвилле, и мне бы очень хотелось, чтобы ты меня встретила примерно в это время.

-       Я обязательно  буду. Мне не терпится увидеть тебя и услышать в подробностях о твоем путешествии.

Черт! Неужели мне придется сознаться в том, что я была в Австралии и по неосторожности влюбилась в мужчину, которого больше никогда не увижу?

-   Мне тоже не терпится тебя увидеть.

Не думаю, что у меня есть выбор. Ни одна минута из всех этих трех месяцев не обходилась без Джека Генри. Если я не скажу ей о нас, мне по сути не о чем будет ей рассказывать.

-   Нам о многом надо поговорить, мама.

-   Да, и мне тоже есть о чем рассказать.

Ммм. Это заявление может предвещать только о том, что моя мама подразумевает о хороших новостях. На данном этапе моей жизни мне не нужно ещё большего дерьма, чем  у меня уже есть, и поэтому я не хочу слышать ни о чем, пока я не сяду в самолет.

-   Хорошо. Удивишь меня, когда я вернусь домой.

-   Что ж, заманчиво.

Завершив звонок, все мои мысли лишь о тех вещах, о которых она хочет мне рассказать. Кажется, она счастлива. Скорее всего, это касается его. Иначе, она бы не была такой мечтательной.

Впервые в жизни я не злюсь на нее  за то, что она любит его. Теперь я понимаю, насколько она поглощена им после стольких лет. Неужели оставшаяся часть моей жизни будет проходить в таком же русле? Я никогда не забуду свою любовь к Джеку Генри. Никогда.

Моя мама была вынуждена смотреть на меня - ребенка, в котором живет частичка мужчины, которого она любит - почти каждый день на протяжении двадцати трех лет.

Из-за меня она не смогла забыть его, а всё потому, что я мини копия его, вплоть до каштановых волос и карих глаз. Ни грамма светлых волос и зеленых глаз мамы.

Может не так уж и плохо жить без Джека Генри, поскольку у меня не будет его ребенка, как постоянное напоминание о наших отношениях. Сразу вспоминается момент, когда он впервые заговорил о предохранении. Я не хочу, чтобы ты в конце концов оказалась с моим спиногрызом на руках. Такое ощущение, будто та ночь была миллион лет назад.

Наверняка, сейчас он так не думает - потому что пытается казаться бескорыстным - но в один прекрасный день он женится на другой женщине и подарит ей детей. Маргарет проследит. Уж поверьте мне. Одна только мысль об этом разбивает мне сердце, потому что я хочу быть единственной, кто будет носить его детей.

Вот черт, мои противозачаточные таблетки. Я помню, как забирала их из тумбочки. Неужели я оставила их на кровати? В тот день я так быстро собирала вещи, боясь, что Джек Генри может в любую минуту вернуться домой. Глупая, говорила же себе не оставлять их, и всё равно забыла.

Сейчас уже ничего нельзя сделать. Как только вернусь домой, придется сходить в аптеку. Пройдет два дня, когда я смогу достать новую упаковку. Приняв более, чем одну таблетку за раз, я могу почувствовать недомогание - дополнительная доза гормонов всегда производит на меня такой эффект - но, зато это верная защита от беременности. Надеюсь.