говорю:

— Все пьете?

Она остановилась. Разговорились. Я сказал, что из Кустаная. Она ответила, что из Кургана:

сдает экзамены в юридический институт. Я кое-что в этом деле понимаю, помню даже, что задал

ей какой-то вопрос, но она уклонилась от ответа... Потом сказала, что вместе с ней сдают

экзамены и кустанайцы, назвав Полину Борисову. А ту я знал еще девчонкой, когда работал в

одном совхозе в Тарановском районе... Так за разговором зашли в их номер. Там я увидел и

другую блондинку с парнем...

— Давайте поближе к Светлане,— посоветовал Захарченко.

— Понимаете... в тот день вечером я пригласил ее пройтись по городу. Мне нужно было

переходить в «Юбилейную». Пришли. Оказывается, броня уже была на месте. Я получил номер.

На этаже взял ключи. Вместе посмотрели. Понравилось... Решили поужинать. Спустились вниз,

а в ресторан не пускают: полно народа. В ближайшем кафе та же история. Ну... решили закупить

кое-что и пойти ко мне. Пока ходили, Светлана созналась, что насчет Кургана она загнула, на

самом деле живет в Кемерово и работает там экономистом, а в Свердловске сдает экзамены не в

юридический, а в институт народного хозяйства. Дома есть муж, который работает энергетиком

на заводе, инженер. Детей нет. В общем, в ту ночь она осталась у меня...

Старшинов смолк.

Захарченко довольно долго ждал продолжения рассказа. Вынужден был подбодрить.

— Пока все понятно. Продолжайте.

— Да, конечно... Потом, много позднее, встретил Полину Борисову. Мы как раз шли

фотографироваться... Позвал и ее. Сфотографировались несколько раз возле оперного театра.

Там каменные львы естъ... Кстати, пленка еще не проявлена...

— А где аппарат? — спросил, словно ждал, Захарченко.

— Здесь. В сейфе.

— Дайте.

— Пожалуйста.

Через минуту, заполучив «Киев», Захарченко позволил:

— Продолжайте.

— А что продолжать?

— Про Светлану.

— По вечерам ходили в ресторан. Правда, я уже сидел на мели, раза два-три

расплачивалась она.

— Денег у нее много было?

— Не знаю. Но, по-моему, она не нуждалась,

— А знакомые в Свердловске?

— Не видел и не слышал. На улице, например, с ней никто ни разу при мне не

поздоровался. Правда...

— Что?

— Однажды она упоминала своего дядю. Говорила, что работает не то ректором, не то

проректором в том самом институте народного хозяйства. Может, поэтому я никогда не видел,

чтобы Светлана готовилась к экзаменам... Говорила еще, что после экзаменов собирается на юг.

— Поехала?

— Не знаю. Через неделю я купил билет на самолет, рейс помню даже—1304 до Кустаная,

на 17 часов 30 минут... В тот день она позвонила мне в номер из института. Я сказал, что на

следующий день улетаю, Вечером, конечно, встретились. Распили бутылочку, Она осталась у

меня. Утром к девяти заторопилась в институт. Я проводил ее. Дошли до плотины, дальше она

пошла к площади одна.

Старшинов знал город явно плохо. Институт народного хозяйства — далековато от центра.

А вот кулинарное училище — в здании горно-металлургического техникума, на площади.

— ...В четыре я приготовился к отъезду. В это время Светлана позвонила мне из своего

номера: в те дни она тоже жила в «Юбилейной» с одной знакомой из «Олимпии». Пригласила

меня к себе. Подруги не было...

— Сама-то она не собиралась уезжать? — спросил Захарченко.

— Не знаю. Только говорила, что с кем-то поругалась, со знакомой какой-то, у которой

оставляла вещи, Вещи действительно были: в номере стоял большой черный чемодан. Я еще

помог сдать его в камеру хранения гостиницы.

— А дальше?

— Я занял у нее тридцать рублей. Детям нужно было подарки взять, понимаете?

— Понимаю,— недобро отозвался Захарченко.

— Я уже перевел ей до востребования,— поспешно добавил Старшинов, уловив тон

собеседника.

— Получила?

— Не знаю. Написал ей, но ответа нет.

— А по какому адресу она должна отвечать?

— До востребования.

— Заехать надо,— посоветовал Захарченко.

— Не было, Я позваниваю иногда: знакомая там работает.

— Это хорошо...— И переключился сразу: — Гульнули, значит, Аркадий Васильевич, в

Свердловске?

— Был грех.

— Ну, ну...

— Послушайте, товарищ Захарченко! Понимаете, у меня хорошая семья... двое детей.

Очень милые ребятишки. Не надо, ладно?

— Завтра договорим,— серьезно ответил Захарченко.

— Хорошо. Когда мы увидимся?

— Часов в двенадцать.

Старшинов оказался неплохим фотографом. На следующее утро в научно-техническом

отделе управления Захарченко увидел, как выглядит Светлана Обкатова: на фотографии она

стояла за барьером подстриженного кустарника, кокетливо склонив голову к плечу, с гвоздикой в

зубах. Дело завершилось без особых хлопот и вполне удачно. Больше того, командировка

Захарченко заканчивалась на сутки раньше, чем было означено приказом. Это — тоже не пустяк.

С помощью кустанайских товарищей Геннадий достал билет на дневной рейс и

рассчитывал сегодня же к вечеру появиться в родном райотделе.

Ровно в двенадцать Геннадий Захарченко зашел в кабинет к Старшинову, выложив ему на

стол «Киев», бумажный рулончик с завернутой пленкой и по экземпляру фотографий, на

которых была запечатлена Светлана Обкатова.

— Это вам на память. А кадрики со Светланой, с вашего позволения, я вырезал и оставил

себе,— отчитался он.

— Какой разговор!

— Я решил, что по одному экземпляру хватит. А Светлане, думаю, посылать не стоит. Да и

вряд ли она их ждет.

— А ведь, товарищ Захарченко, я так до конца и не понимаю, что стряслось.

— Любопытно?

— А как вы думаете?

— Ничего хорошего, Аркадий Васильевич. Если за тысячу километров инспектор

уголовного розыска прилетел, чтобы расспросить вас о романтическом приключении, это, по-

моему, довольно ясно говорит само за себя. А попросту: вы спали в Свердловске с опасной

преступницей. Вот и все. Мы ее ищем пятые сутки, и вы, так сказать, вынуждены нам помогать.

...Они сидели довольно долго. Старшинов понимал, в какую, мягко говоря, некрасивую

историю он попал. Видно было, что он удручен. Захарченко это тоже понимал и по-своему

щадил его:

— Понимаете, Аркадий Васильевич, просить меня ни о чем не надо. Можете не

сомневаться: в семье неприятностей я вам устраивать не собираюсь. Но мы с вами разные. Для

вас командировка, скажем, передых в ежедневной работе. У меня, наоборот, почти всегда пожар.

У вас есть выходные, они — ваши. А мои — не мои. Наши выходные — чистейший

формализм... Все ваши семейные опасения я понял... Но договоримся по-мужски: если эта, по

вашим словам, выдающаяся женщина даст о себе знать, то вы прежде всего вспомните мой

адрес. Понятно?

Старшинов кивнул.

— А если растаете, да еще и проболтаетесь о нашей встрече, считайте, что Геннадий

Захарченко за ваше дальнейшее благополучие не отвечает.

4

Через час после прибытия в Кемерово лейтенант милиции Владимир Макаров получил в

адресном бюро справку, которая подтверждала, что адрес Светланы Обкатовой, добытый в

гостинице «Олимпия» в Свердловске, правильный. Узнал он и другое, несколько насторожившее

его: живет Обкатова по этому адресу уже более шести лет, что она замужняя и у нее есть

семилетняя дочь (а не сын!). Работает к тому же не плановиком на заводе или шахте, а в школе-

интернате.

Владимир Макаров был в уголовном розыске человеком новым. Но то, что сведения,

которые он получил о Светлане Обкатовой из Свердловска, несколько расходились с

кемеровскими, его не удивило: еще на вчерашнем совещании говорилось о возможных

сюрпризах. К тому же он и сам знал, что каждый мошенник врет вдохновенно, не всегда