Два года жизни ушло у ювелира на огранку камней и после окончаний этой работы. Король Эдуард не решился закатить банкет в своем дворце по такому поводу. Наверное, чтобы соблюсти этикет и лишний раз доказать, какой все-таки англичане выдержанный народ. Поэтому он устроил гулянку в Париже, подальше от глаз подданных, и не приходится сомневаться, что присутствующие погудели там не хуже, чем это предстоит сделать на сегодняшнем приеме у господина губернатора.

В наши дни для всеобщего обозрения в Тауэре выставлены бриллианты «Куллинан-1» и «Куллинан-2», общим весом почти в девятьсот крат. Об этом знают многие. Но кто, кроме меня, знает, что солитер, украшающий мою галстучную булавку, также изготовлен из знаменитого алмаза. И он немного дороже, чем бриллиант, заказанный моим старым приятелем Константином Николаевичем, чуть-чуть не дотягивает до двадцати пяти карат.

Так что парень в униформе не зря на мой галстук пялился. Даже по самым скромным подсчетам — миллион в галстуке. Не каждому дано такое без охраны на горле таскать. Хорошо, что тут охраны не меньше, чем гостей, иначе бы Рябов вряд ли позволил на прием прийти. Может, он и своих людей на это мероприятие заслал, от Рябова и такого ожидать стоит. В конце концов, подумаешь, булавка. При большом желании могу нацепить запоны, принадлежавшие Борису Годунову. Однако всегда стараюсь, чтобы среди моих украшений преобладала природная скромность.

Мы подымались по широкой мраморной лестнице, на верхней площадке которой застыл господин губернатор с супругой, вцепившейся в его руку. Да, на такую тетю нацепи хоть все бриллианты мира, они ей вряд ли помогут похудеть. Впрочем, быть может, это традиция, хотя до размеров Нины Петровны Хрущевой она не дотягивает. Вот то была женщина, мечта першерона.

На госпоже губернаторше платье темного цвета, несколько скрадывающее полноту и подчеркивающее изысканность украшений. Современная, но все равно прекрасная ювелирная работа, отмечаю про себя, и согласно правилам, о которых мне полчаса рассказывал по телефону Студент, первым обращаюсь к хозяину, а уже затем к его супруге. Причем стараюсь делать это с таким видом, словно хожу на подобные приемы по три раза на день. А как же иначе, я ведь профессионал, которого в одной и той же одежде в ресторане все считают банкиром, а в темном переулке — громилой. Искусством мгновенно менять речь и манеры я овладел давным-давно, так что спокойно говорю:

— Здравствуйте, господин губернатор. Позвольте представить вам мою супругу.

Госпожа губернаторша пожирала глазами колье моей жены, не обращая внимания на то, что к руке Сабины ее благоверный прильнул с явным удовольствием.

Затем моя жена с королевским достоинством протянула свои пальцы для рукопожатия губернаторской мадам, да так медленно, чтобы та смогла по достоинству оценить не только колье, но и перстень.

— Мы очень рады, — наконец-то выдохнула губернаторша. — Отчего ты так долго скрывал от нас свое сокровище?

Я улыбнулся на всякий случай, так и не поняв окончательно, кого имеет в виду губернаторша — мою жену или ее побрякушки, а быть может, и галстучную булавку, по которой она скользнула нарочито небрежным взглядом, но господин губернатор тут же развеял все сомнения по этому поводу:

— Действительно, как тебе удавалось скрывать от нас такую прекрасную женщину?

Сабина зарделась, как во время нашей первой брачной ночи, когда я, не погасив свет, изо всех сил старался выполнить желание Вышегородского поскорее обзавестись внуком и основным наследником всех капиталов семьи.

— Вы всегда считали, что прекрасным принято наслаждаться в одиночестве, господин губернатор. Надеюсь, ваша супруга разделяет это мнение? — замечаю не без только ему понятного намека.

Мадам губернаторша с неподдельной любовью посмотрела на мужа и ответила:

— Наши мнения всегда совпадают.

— Да, не припомню, чтобы мы в чем-то расходились во взглядах, — поддержал ее губернатор. — Думаю, что и сейчас, дорогая, ты согласишься со мной — он достойная пара своей жены.

Вот куда он клонит, подумал я, но госпожа губернаторша поняла эти слова буквально:

— Действительно, годы над тобой не властны.

Наверное, теперь она начнет оценивать меня исключительно как мужчину и ее вторая половина сходу поняла это.

— Господи, я в отличие от тебя точно изменился, — рассмеялся губернатор, — склероз что ли на подходе? Мы ведь даже не поздоровались.

Он протянул мне руку первым. Согласно этикету, интересно, кто его консультировал перед этим театром? Я жму все еще крепкую руку господина губернатора и отвечаю:

— Здравствуйте, Константин Николаевич.

В балагане, который устроил господин губернатор, я чувствовал себя, как рыба, вытащенная из донельзя загрязненной южноморской воды непосредственно в аквариум. Может быть, после этого цирка, Сабина наконец-то, уверует — я действительно много работаю, и станет безоговорочно верить моим объяснениям даже в те дни, когда я напряженно тружусь над Снежаной?

Я едва успевал представлять жену своим многочисленным знакомым, искренне радуясь тому, что есть у меня на приеме хоть какое-то занятие. Интересно, как бы по— иному я убивал время на этом вечере, если бы хотя бы раз в месяц появлялся где-то с женой? Трудовые будни до того напряженные — в ближайшее время мне явно не грозит хоть как-то изменить давно избранную модель семейного счастья. Так что, дорогая, мы по-прежнему будем регулярно появляться вместе на похоронах и свадьбах. Разве этого мало? Только в нынешнем году побывали в течение двух месяцев на трех похоронах, до того интенсивно местные бизнесмены стали поддерживать между собой производственные отношения.

В очередной раз растягиваю губы в улыбке и обращаюсь к супруге:

— Дорогая, это Ирина, директор совместного предприятия, кстати, названного в ее честь.

— Не удивительно, — тут же продолжила жена, — ваша красота наверняка под стать деловым способностям.

— Очень рада, — в свою очередь проповедует Ира и тут же обращается ко мне:

— Никогда бы не подумала, что у тебя такая интересная жена.

— Чем она занимается? — спросила Сабина, когда Ира величественно уплыла в глубь зала.

— Меха в твоем гардеробе из ее фирмы.

— Красивая женщина, и порода чувствуется, — безапелляционным тоном заявила Сабина, сходу проникшись к Ире хорошим отношением.

Породу почувствовала. Интересно, а что бы ты сказала, если бы узнала — в свое время директор совместного предприятия «Ирина» была одной из самых высокооплачиваемых проституток города и при этом внесла немалую лепту не только в развитие международных отношений, но и в поддержании безопасности нашей страны. Даже при ее накатанных связях стала бы она директором такого СП, не являясь агентом КГБ? Никогда, я-то знаю, что на эту должность у чекистов рассматривалась не только кандидатура Иры.

Плотный человеческий улей, гудящий в бывшем доме Потоцкого практически весь состоит из бизнесменов и красных директоров. Этакая непрерывающаяся связь времен, позволяющая губернатору чувствовать себя более, чем уверено. Красные директора к его стилю работы за двадцать лет привыкли, а бизнесмены уже вынуждены подстраиваться, хотя в свое время Константин Николаевич и не орал на них: «Вы у меня билеты на стол положите!», — грозя наивысшей советской мерой наказания.

Мимо нас продефилировала дама в платье, открытом до такой степени, что я невольно цокнул языком.

— Опять за свое, — не сдержалась Сабина.

— Ну, что ты, дорогая. Просто вспомнил, мама в свое время рассказывала как вернулись на родину из Германии наши офицеры и привезли в подарок женам ночные сорочки побежденных немочек. Советские женщины тут же решили, что это модные платья и щеголяли в них по улицам. По-моему, эта девушка из их компании.

В углу зала скромненько стоял неказистый на вид человечек в мешковатом костюме с огромной головой, увенчанной лысиной и в очках с толстенными стеклами. Он наблюдал за свитой, вьющейся по стопам нашего нового мэра. Это один из немногих людей, к которым я отношусь с искренней симпатией. Генеральный директор концерна «Олимп» Котя Гершкович из тех, о ком принято говорить — он сам сделал себя. И больше того, если бы не помощь Коти, эти мэровские прилипалы вились бы сейчас совсем за другим человеком.