Было тридцать пять минут третьего. Команда Плейфилда находилась на восьмиметровой линии. До конца первой половины матча оставалось три минуты семнадцать секунд. «Мэнкоис» по–прежнему вел со счетом 10: 3. Однако у «Плейфилда» теперь появился шанс. Семьдесят четыре тысячи болельщиков еще не видели столь волнующей игры.

В это время из–за административного корпуса выехала санитарная машина. Пока она двигалась по гаревой дорожке с мигающим красным маячком и завывающей сиреной, защитник «Плейфилда» подал неточный пас в конечную зону. Санитарная машина быстро миновала восточные ворота, повернула направо и, не выключая ревущую сирену, взяла курс на город.

У ближайшего перекрестка сирена умолкла, и маячок погac.

А проехав следующий перекресток, машина затормозила возле тротуара. Феккио выпрыгнул из кабины, подбежал к задней двери, открыл ее и помог Негли спустить на землю концы досок. По ним задним ходом выбрался на волю «рено». Они находились на безлюдной улице, ни одного автолюбителя вокруг не было, но если бы кто и увидел их — это уже не имело значения. Своими машинами они больше пользоваться не собирались.

Феккио и Негли снова забрались в кузов и захлопнули дверцу. На первом перекрестке Шелли свернул налево и, прибавив газу, минут через пять почти оставил город позади. Наконец он затормозил у ларька, торгующего мороженым и закрытого в это время года. Здесь Феккио и Негли ждали их в грузовике. Бросив там санитарную машину, они подвезли Шелли к его убежищу, а сами отправились к своему.

Что касается Паркера и Клингера, то их «рено» двигался в противоположном направлении. Клингер взглянул на часы и отметил:

— Ровно без десяти три.

— Хорошо, — кивнул Паркер.

Он развернулся и преодолел три перекрестка. Там их ждал грузовик. Одновременно с «рено» с другой стороны улицы подъехал «бьюик» и остановился. Из кабины выскочил Кифка и подбежал к кузову грузовика. Руди уже спускал доски. Паркер подождал, пока их правильно установили, и въехал по помосту наверх.

Никто этого не видел. Справа располагалась фабрика, которая по субботам не работала, слева возвышался забор свалки металлолома.

Пока Кифка и Руди запихивали доски обратно в кузов, Паркер с Клингером вылезли из «рено» и принялись им помогать. Все четверо подтащили пустые бочки к открытому заднему борту и укрепили их веревками в стоячем положении. Ненужное оружие сунули в «рено» к автоматам и чемоданам.

— Эти вещи нам уже не потребуются, — заметил Клингер.

— А на стадионе еще ничего не знают.

— Раньше положенного времени они и не должны узнать, — сказал Кифка. — Если там забьют тревогу, им станет известно лишь то, что недавно со стадиона выехала санитарная машина. Ее начнут повсюду искать. Мы же, воспользовавшись другим автомобилем, потом бросим и его, а свою добычу спрячем. Для этого и послужит наш «Малыш», — Он указал на «рено». — Мальчик похож на мешок с почтой: вылез из санитарной машины и забрался в грузовик.

— Так или иначе, — заявил Клингер, — я очень рад, что оружие мы в ход не пустили.

Выбравшись из кузова, Паркер сел в кабину водителя. А Кифка, Руди и Клингер заняли «бьюик» и уехали.

На следующие пять дней Паркера назначили ответственным за деньги. Он понятия не имел, где будут отсиживаться остальные, ему и не полагалось об этом знать: было бы неумно входить с ними в контакт. Через пять дней они намеревались встретиться в квартире Элли и разделить добычу. А пока они рассеялись по всему городу, создав полиции трудности в разыскании хоть каких–то следов.

Паркер сидел в грузовике, курил и ждал. Где–то после трех мимо него пролетела первая полицейская машина. Потом пронеслась следующая с оглушительной сиреной. Но возле него никто не остановился. Одна патрульная машина ехала очень медленно, но тоже не затормозила рядом, ибо грузовик с бочками в кузове не мог иметь ничего общего с ограблением.

В четыре часа Паркер завел мотор и не торопясь двинулся вперед. Проехав через весь город, он остановился на Рэйл–стрит, позади главной конторы некоей организации, ведавшей автомобильными перевозками. Здесь, по обеим сторонам улицы, стояли нагруженные грузовики, некоторые проводили тут целые недели. Паркер вылез из кабины и, не заперев дверцу, ушел. Пройдя три квартала, он поймал такси и подкатил к квартире Элли. Ее дома не было, потом он узнал, что она тоже смотрела игру на стадионе. Она болела за «Мэнкоис».

Тем же вечером, в девять часов, он снова отправился к грузовику и пригнал его к дому Элли. Чтобы вытащить из «рено» все до мелочей, ему пришлось множество раз лазать через незастекленное окно между кузовом грузовика и его кабиной. Вещи он убрал в стенной шкаф Элли: положил чемоданы один на другой, а рядом завернутые в материю автоматы и револьверы. Наведя в шкафу порядок, он опять оседлал грузовик и, отогнав его, бросил на прежнем месте. К Элли он вернулся на такси. Дело было сделано, и Паркер чувствовал, как спадает напряжение.

Он думал, что Элли, равнодушная ко всем дневным делам, окажется пассивной и в постели, но она удивила его. Постель была единственным занятием, которое полностью ее захватывало. Три дня и три ночи она почти не вставала с кровати, требуя от него действий. Вся страсть, накопившаяся в Паркере, пока он мысленно сосредотачивался на грабеже, вылилась в длительное горение, которое Элли жадно и без остатка поглотила.

На третий вечер темп замедлился, и, пробуждаясь из коротких пауз сна, Паркер чувствовал желание погулять и подышать свежим воздухом. Сигареты кончились, Элли собиралась приготовить поесть, поэтому неплохо было купить пива. Паркер оделся и вышел на улицу. Всего на десять минут.

Они истекли очень быстро. Элли была убита, чемоданов с деньгами на месте не оказалось. Паркер сцепился с полицейскими и удрал, преследуемый тридцатисемидолларовым попрошайкой. Потом в него стрелял некто неизвестный, но убил он не Паркера, а несчастного болвана, расплатившегося таким образом за свою глупость.

Наступило время что–то предпринять.