Глава 5 «Золотой карп»

Тора и Хитомаро выскользнули из резиденции и, проделав лаз в тыльной части частокола и пробравшись через заросший бурьяном пустырь, оказались в переулке. Одетые в грубые стеганые куртки из хлопка и короткие рабочие штаны, они пошли в сторону рынка через галерею лавок и магазинов, расположенных под карнизами домов вдоль главной улицы города. Здесь они расстались.

Тора направился на окраину города, где находилась гостиница Сато. Увидев новую большую вывеску над воротами гостиницы. Он удивленного поднял брови. С вывески на него глядела покрытая позолотой рыба в обрамлении слов «Золотой карп» и «Хозяйка госпожа Сато», написанных красивыми иероглифами. Правильно говорил старик, предсказывая, как жена Сато преобразует гостиницу. Не успел старый Сато умереть, как начались преобразования. Такая спешка, по мнению Торы, выглядела неприлично.

Пока он обдумывал, что это может означать, из ворот вышел высоких худой парень и начал подметать. Тора прошелся по улице. Парень остановился и уставился на него.

— Ты хороший работник, — заметил Тора. — Твоему боссу повезло. Если правильно сыграешь, то он захочет, чтобы когда-нибудь ты женился на его дочери, а потом уже сам станешь хозяином.

Молодой человек сплюнул. — Ха! Мой босс — женщина, — сказал он.

— Так даже лучше. Женись на ней. Ничего страшного, если у нее кривые зубы, тогда она будет тебя ценить еще больше.

— Много ты знаешь! — Отрезал парень, пнул ногой последний кусок конского навоза на дорогу и исчез в гостиничной конюшне.

Тора посмотрел ему вслед. По-видимому, красивая вдова не собирается любезничать со своими работниками.

Он пересек двор «Золотого Карпа» и, поскольку никого не было, вошел в гостиницу.

Сегодня коридор был безупречно чистым. На кухне он нашел свою цель. Охваченная бессильной яростью, горничная занималась чисткой овощей.

Тора прислонился к дверной раме и присвистнул. Горничная обернулась. Когда девушка его увидела, ее глаза расширились, и она уронила свеклу. Он погладил усы и оценивающим взглядом окинул ее высокую, крепкую фигуру. Ее хмурый взгляд сменился улыбкой. Из-за кривых зубов девушка не блистала красотой, а Тора при желании мог заставить забыть благоразумие настоящих красавиц. Но он четко помнил стройные ноги под ее грязной юбкой.

— Ну, наконец, встретился настоящий цветок, — сказал он с поклоном. — Чего ж это ты делаешь такую грязную работу, когда должна блистать очарованием, чтобы приветствовать гостей?

Она ответила трагическим взглядом. — Я просто кухонная служанка. Кто-то же должен делать эту работу теперь, когда у нас появился повар и специальные девушки для обслуживания. — Она посмотрела заплатки на одежды Торы. — Я не хочу вас обидеть, но если вы надеетесь остановиться тут на ночь, это стоит целое состояние, а вы не похожи на богатого человека.

— Ах. — Тора скривился. Он знал, что под старой одеждой хорошо просматривается его развитое сильное тело, и согнул плечи.

— Это очень печально, — сказала она, глядя на него. — Если бы это зависело от меня… Она улыбнулась.

Тора также улыбнулся. — Старик в харчевне через дорогу предупреждал меня, но я подумал, что все равно устроюсь. Где все?

Девушка дернула головой в сторону задней части дома:

— Один из гостей болен, и хозяйка расстроилась, опасаясь, что это плохо скажется на доходах.

— Здесь же кто-то уже умер. Видно, это довольно нездоровое место.

— Тсс! Не так громко. — Девушка выглянула в коридор. — Все в порядке. Она все еще в своей комнате. Мы не должны говорить об этом. Это ее муж умер, он был убит. Но она провела обряд очищения, поэтому бояться не нужно. Вот почему она так расстроена из-за больного гостя. Она хочет ночью его перевезти в храм к монахам, но на это должны дать согласие власти, и поэтому она послала за доктором.

— А вот и я, к вашим услугам, — объявил пронзительный голос из зала. Небольшой седой мужчина стоял в проходе, держа футляр из бамбука и вглядываясь в них острыми черными глазами из-под седых бровей. Он немного похож на старую обезьяну, подумал Тора.

— Ну, Кийя, где пациент?

— Он у себя в комнате, доктор Ойоши. Хозяйка с ним. — Горничная вытерла руки о передник, и повела его по темному коридору. Тора из любопытства последовал за ними.

В одной из комнат несколько человек суетились вокруг содрогающейся фигуры под одеялом. Три красивые девушки с раскрашенными лицами в ярких одеждах, долговязый парень, которого Тора видел во дворе, и хозяйка смотрели на больного. К этой группе присоединились доктор и горничная.

Тора уставился на хозяйку.

Вдове Сато было немногим больше двадцати лет, ее изысканная фигура в темном платье из синего шелка, аккуратно уложенные блестящие волосы, бледная кожа цвета слоновой кости и светлые глаза миндалевидной формы — все вызывало восхищение. Она была красавицей. В настоящее время, однако, она выглядела очень сердитой.

— Ну, наконец-то вы пришли, Ойоши, — воскликнула она к доктору. — Сделайте что-нибудь. Этот человек отказывается уходить. Он утверждает, что он слишком болен. Ха! Он просто хочет жить здесь бесплатно, вот и все. Все пытаются нажиться за мой счет. Посмотрите его, а затем заставьте уйти. Остальные могут вернуться к работе!

Она вышла из комнаты, даже не взглянув на Тору, который отступил в тень, надеясь, что она примет его за помощника доктора. Он смотрел, как она легко прошла по коридору, а затем снова обратил свое внимание на сцену в комнате.

Врач опустился на пол рядом с дрожащей фигурой и оттянул одеяло. Лицо больного человека было белым и мокрым от пота. Его глаза словно остекленели. Дыхание было прерывистым. Среднего возраста и седой, он выглядел вполне обычно, за исключением старой раны, лишившей его мочки одного из ушей.

Ойоши мягко заговорил с ним, но не получил никакого ответа. Он потрогал лоб пациента, заглянул в рот, а затем распахнул платье мужчины и приложил ухо к вздымающейся груди. Больного мучил грудной кашель, а в уголку рта появилась капля крови. Доктор укрыл его и со вздохом поднялся.

— Он слишком серьезно болен, его нельзя трогать, — сказал Ойоши, отведя Кийо сторону. — Я дам вам лекарство, которое облегчит его страдания, но не думаю, что он выздоровеет. Боюсь, конец близок.

Одна из раскрашенных девушек с дрожью в голосе сказала:

— Хозяйке это не понравится. Может, мы передадим его монахам?

Доктор был шокирован. — Конечно, нет. Я не позволю вам подвергнуть беднягу такому испытанию, я все объясню твоей госпоже.

— Объяснишь мне что? В дверях появилась вдова. — Почему он еще здесь? Я говорю вам, он не может остаться. У него не осталось денег, а я не позволю превратить мою гостиницу в благотворительную больницу. Кроме того, никто не будет ночевать в доме, где есть больной человек. Мы и без того понесли убытки, пока Сато был болен. Почему это должно преследовать меня сейчас, когда на похороны старого князя съедется вся провинция и все гостиницы, и ночлежки будут заполнены во всем городе! — В отчаянии она яростно топнула ногой.

Врач ответил низким, но твердым голосом:

— Этот человек не в состоянии говорить или стоять, госпожа Сато, не говоря уже о перемещении. Он должен остаться там, где он есть. Поверьте мне, это не будет долго. Я оставлю какое-то лекарство и дам вам записку, подтверждающую, что он не имеет оспы или любой другой заразной болезни.

Красавица покраснела и закричала:

— Скажите мне, поскольку вы такой добрый, кто заплатит мне за комнату и за уход? Он не кто иной, как бродяга. Он не имеет денег. Я посмотрела. И кто будет платить за все ваши лечения и молитвы? Конечно, вы не ожидаете, что это буду я?

Доктор холодно сказал:

— Кроме вежливости я ничего от вас не ожидал, госпожа.

Она тряхнула головой и вернулась в свою комнату. Доктор вернулся на кухню с горничной и Торой. Там он сел и открыл свое футляр. Достав пишущие принадлежности и размешав чернильный порошок несколькими каплями воды, что подала Кийя, он начеркал записку. Затем насыпав несколько порошков в бумагу, свернул ее и сказал:

— Заварите эти порошки в кипятке и давайте больному каждые два часа по половине чашки. И держать его в тепле! Чтобы возле него днем и ночью стояла разогретая жаровня. Он закрыл свой футляр и порылся в рукаве. — Вот немного денег на уголь. Если я буду нужен, пошлите за мной. И передай записку к госпоже!