Здание представляло собой четыре крыла с большим соединяющим их залом в центре. Для нынешнего вечера большой зал превратили в область выставки и к регулярно вывешенным полотнам, которые уже были показаны ранее, добавились не менее двенадцати холстов 1,2х1,2 метра, еще скрытых белыми листами в ожидании официального начала показа.

Сюзанна шла по галерее, удивляясь некоторым из представленных картин. Одна работа особенно привлекла ее внимание, но, заметив на ценнике цифру в $40000, женщина громко сглотнула и пошла дальше.

Поднявшийся шум оповестил о прибытии человека, в котором Сюзанна опознала одного из ведущих продюсеров Голливуда. В руку человека средних лет вцепилась молодая старлетка, которая вела себя так, будто выпила ящик энергетиков.

Еще со времен обучения в другой газете Сюзанна знала, что старлетка не были ни женой продюсера, ни его дочерью, но, в общем, ее это не касалось. Женщина поправила очки на носу и пошла дальше осматривать галерею.

Час, когда должны были представить публике новые картины, уже прошел, но вместо беспокойства посетители лишь приходили в бОльшее волнение, так что Сюзанна предположила, что все они считали опоздание модным.

Наконец, владелец галереи – Дуэйн Моффетт, ухоженный мужчина шестидесяти лет, дилер-мультимиллионер в так называемых «чувственных искусствах» – вышел из боковой двери и поднял руки.

- Минуточку внимания, пожалуйста! Клер Сент-Джон скоро будет здесь, – произнес он низким голосом, вызвав взрыв аплодисментов. – Спасибо... оставьте это для звезды, я – просто посыльный, – продолжил он, заработав новый шквал аплодисментов.

Дверь, из которой вышел Дуэйн, снова открылась, и в зал вошла женщина. Гул голосов тут же вырос по экспоненте, также как и безумная схватка среди желающих подобраться как можно ближе к художнику.

Стоя в полном одиночестве позади толпы, Сюзанна поднялась на цыпочки, пытаясь как-то разглядеть происходящее, но обнаружила, что Сент-Джон полностью скрылась за морем людей. Все, что можно было увидеть – это взъерошенная копна платиновых волос.

- Хммм, – пробормотала Сюзанна, поправляя очки на носу.

Пожав плечами, женщина вернулась к осмотру более старых картин.

- О, это так захватывающе! – внезапно произнесла стоящая рядом с Сюзанной женщина, протягивая ей руку.

Журналист машинально пожала протянутую руку, встречая чувственный пристальный взгляд женщины тридцати лет с виду. Сюзанна узнала в рыжеволосой собеседнице актрису второго плана с севера, которая снималась в одном из прошлогодних блокбастеров. Судя по тому, насколько обтягивающим было ее темно-бордовое платье, единственный способ, как женщина могла оказаться в нем – платье сшили прямо на ней.

- Мм, я---

- О, мне так понравился ваш последний фильм. Милостивый Боже, эти эротические сцены, – актриса принялась обмахиваться, будто ей стало жарко. – Держу пари, ты просила добавить еще, а?

- Я, мм... Я не...

- Уверенна, что я бы попросила. Я как-то вечно играю со старыми седыми мужиками, но ты... О, так мило! Эти сцены такие жаркие! И все это на камеру... мы все время видели твое лицо! Ты такая смелая, такая смелая... никаких дублеров тела, а? – актриса ткнула Сюзанну локтем в бок.

- Я – журналист, – Сюзанна нервно поправила очки, радуясь, что смогла вставить в энергичный монолог хоть слово.

Эта неожиданная новость застала актрису врасплох. Женщина скривилась и отступила на пару шагов. Через несколько секунд замешательства актриса подмигнула Сюзанне и снова подошла к ней.

- Используешь эту методику для изучения, не так ли? О, я все знаю об этом. Погоня за Оскаром, а? Ну, мисс журналист, надеюсь, ты напишешь действительно горячую статью. Я имею в виду – Клер Сент-Джон здесь, разве может быть иначе, а? Позвони мне, ладно?

- Я, мм... Ладно, – кивая пробормотала Сюзанна, чувствуя, что совсем запуталась.

- Хай де хо! – выкрикнула актриса и нырнула в толпу, которая успела немного рассеяться за время их разговора.

Громкий хор «Аххххх!» сопровождаемый не менее громкими «Ооооооох!» и несколькими завываниями по-волчьи ясно сигнализировал, что картины уже представлены публике. Сюзанна еще раз попыталась что-то рассмотреть над головами толпы, но снова потерпела неудачу.

Пожав плечами, она достала из сумочки свой испытанный блокнот и ручку. Обнаружив в дальнем тихом углу галереи бесхозный стул, журналистка принялась за то, что она умела лучше всего – описывать сцену.

Десять минут спустя большинство звезд и старлеток уехали на следующую станцию своего блестящего пробега по значимым местам, предоставив оставшимся людям возможность дышать воздухом без резких ароматов духов или лосьона после бритья. Удовлетворенно ворча, Сюзанна закрыла свой блокнот и встала со стула.

Маленькая армия официантов и официанток начала разносить по залу серебряные подносы с высокими бокалами. Проходя мимо одной из официанток, Сюзанна прихватила себе бокал. «Раз уж это бесплатно, не думаю, что редактор стал бы возражать, – подумала она, разглядывая оставшихся гостей, – стоимость не пойдет в мой счет о расходах... Тем более, у меня его и нет».

Сюзанна сделала большой глоток шампанского. Как раз в этот момент плотный бородатый мужчина в смокинге и более стройная женщина, которую он обнимал одной рукой, отошли, от картины, перед которой они стояли.

Холодная шипучая жидкость чуть было не попала не в то горло, когда Сюзанна поняла, какие мотивы Клер Сент-Джон использовала для своих картин. Женщины. Голые женщины. Если быть еще более точной – женщины, корчащиеся в муках страсти.

Все картины содержали нецензурированную наготу, и, хотя написаны они были исключительно в голубых, красных и черных тонах вместо естественных цветов, было нетрудно понять, что наиболее пристальное внимание художник уделяет зоне женского тела от коленей к бедрам, по передней части туловища и вверх до шеи.

Сюзанна закашлялась и провела ладонью по лицу, пытаясь стереть румянец со щек, и все же ее глаза, казалось, сами собой возвращаются к картинам.

Оглядевшись, журналист заметила, что Клер Сент-Джон использовала разных моделей для всех своих двенадцати картин, и ни на оной из них лицо не было прорисовано достаточно ясно. Собственно, лица были просто обозначены схематичными контурами, в то время как туловищу уделялось особое внимание.

«Так, почему же она сделала это? Чтобы натурщиц не могли опознать?.. Хммм... Интригующе», – подумала Сюзанна, хихикнув в бокал шампанского. – «Интересно, как она выбирает себе моделей?.. О, да, это должно быть весьма неуклюжий процесс: “Привет, не могли бы вы раздеться догола, я должна посмотреть на ваши – кхм”».

Совершенно неприличные мысли вторглись в разум Сюзанны, так что она быстро развернулась, чтобы осмотреть галерею. У нее уже было готово несколько страниц заметок, но так как заданием было написать о выставке, женщина должна была почувствовать общую атмосферу – не говоря уж о более близком взгляде на другие работы художника.

Прогуливаясь через зал с бокалом шампанского в руках, Сюзанна приглядывалась к другим гостям, надеясь найти кого-нибудь, у кого можно было бы взять интервью, чтобы немного отточить навыки, прежде чем приниматься непосредственно за художника.

Журналист нацелилась на коротко стриженую женщину лет тридцати в изящном смокинге, но не успела даже подойти, как к той присоединилась другая леди в мятно-зеленом вечернем платье и поцеловала в щеку. Две женщины зашептались о чем-то, и Сюзанна не стала нарушать частную беседу. Отвернувшись, она подошла к стоящему рядом мужчине.

- Добрый вечер, сэр, я представляю Лос-анджелесский «Обозреватель». У вас найдется минутка для интервью? – Сюзанна взяла бокал в левую руку и протянула правую для приветствия.

- Нет, – мужчина быстро отошел в сторону, даже не ответив на рукопожатие.