- Ладно... черт, – прошептала Сюзанна. Посмотрев туда, где ранее стояли две женщины, журналист обнаружила, что они тоже ушли. – Дважды черт... Блин, все хуже и хуже... О, ну...

Вздохнув, Сюзанна вернулась к картинам. Третья в очереди была весьма детальной: Клер Сент-Джон изобразила женщину, стоящую на четвереньках – вид сбоку – которую окружали несколько ярко-синих штрихов.

Похожие на дым усики, изображенные в общих чертах, казалось, летели вокруг голых бедер и изогнутой спины, будто лаская женщину в сексуальной манере. Хотя черты лица женщины были столь же неопределенными, как у других моделей, на нем явно читался восторг, подтверждающий анализ Сюзанны.

Уровень детализации был просто удивителен, даже несмотря на то, что женщина была изображена в красных и черных цветах и их оттенках, можно было легко видеть, напряжение мышц спины и бедер, и даже пирсинг в соске груди, находящейся ближе к зрителю.

Лейтмотив, высокая степень детализации и удачное использование оттенков красного, синего и серого, смешанные вместе, создавали великолепную провокационную живопись, которая давала Сюзанне больше пищи для размышлений, чем просмотр множества кабельных каналов прошлой ночью.

Обнаружив, что она пялится, Сюзанна сбросила оцепенение и двинулась к следующей картине, на которой была изображена женщина, сидящая на корточках лицом к зрителю. Длинный торс и великолепная грудь женщины были залиты синим потоком, который изливался с ее правого плеча и несся вниз через все тело.

Снова обнаружив, что пялится, Сюзанна откашлялась, залпом допила шампанское и отправилась на поиски добавки.

Когда стрелки часов показали восемь тридцать, настрой в галерее сменился от блеска и гламура к гораздо более уютной, интимной атмосфере. Сюзанне показалось, что лампы в других частях галереи чуть приглушены, чтобы выдвинуть на передний план новые картины Клер Сент-Джон, хотя это могла быть и просто оптическая иллюзия.

Вид гостей тоже изменился. Разъехались самодовольные нервные звезды и старлетки, сменившись постоянно увеличивающимся числом женщин в высококачественной, но все же повседневной модной одежде. Судя по поцелуям в щеку, хитрым подмигиваниям и холодным приемам, которые наблюдала Сюзанна, большинство их них были хорошо знакомы друг с другом.

Женщина поставила свой третий, уже опустошенный, бокал на серебряный поднос, лежащий на стойке, и решила смешаться с толпой. Сначала у нее было такое чувство, будто другие женщины закрываются от нее, но через некоторое время, они, казалось, приняли ее в свой круг и расслабились.

Когда Сюзанна смотрела на женщин, некая искра узнавания зажглась у нее в душе, но так и не перерастала в четкую мысль, так что журналист не связала двенадцать присутствующих хорошо одетых женщин – плюс себя, конечно, – и двенадцать новых картин на стенах.

Внезапно в зале появился человек, ради которого все они сюда и пришли – Клер Сент-Джон. Первая реальная возможность поприветствовать художника чуть не закончилась для Сюзанны плохо. Взъерошенная платиновая копна волос, острый взгляд изумрудных глаз, милое, но серьезное лицо, бежево-белая туника с V-образным вырезом, подчеркивающая грудь художника, отлично объединились, создав образ, из-за которого у журналиста слюна попала не в то горло. «О, блин... Она великолепна», – подумала Сюзанна, прикусив нижнюю губу, чтобы откашляться, не привлекая к себе внимания.

С улыбкой на губах Клер Сент-Джон шла через зал, целуя руки, посылая хитрые взгляды и тихие слова своим гостям, которые, казалось, все оценили жест. Секунду они с Сюзанной смотрели друг другу в глаза, но так как журналист была новым человеком здесь, художник только вежливо улыбнулась ей, прежде чем обратиться к следующему гостю.

Сюзанне пришлось приложить усилие, чтобы оторвать взгляд от лица Сент-Джон. Но она знала, что пришла сюда не для того, чтобы глазеть на великолепных женщин, так что журналист заставила себя отвести взгляд и зарылась в сумочку, чтобы достать письменные принадлежности и продолжить написание статьи.

За следующие десять минут Сюзанна исписала еще шесть страниц и как раз когда она подняла глаза от блокнота, то встретила взгляд женщины в смокинге, которую видела ранее шептавшейся с подругой.

- Привет, – женщина подошла к Сюзанне.

- Привет.

Журналист использовала профессиональные навыки, чтобы подробнее изучить внешний вид женщины. Около тридцати лет, глубокие карие глаза, заостренные черты лица, пепельная блондинка, которая использовала много геля, чтобы пригладить волосы к голове, для получения мальчишеской прически. «Добавьте к образу эбонитовый мундштук, и женщина не будет выглядеть неуместной в нуар-фильмах Марлен Дитрих сороковых годов», – подумала Сюзанна.

- Вы – репортер? Вы ужасно много пишете.

- Ну, почти… Я – журналист, – ответила Сюзанна, поправив очки.

Собеседница дружелюбно улыбнулась и подошла еще ближе.

- А есть разница?

- О, да! – журналистка тут же забыла о своих записях. – Репортер – тот, кто в гуще событий, пишет отчет с места происшествия, а журналист – тот, кто, как я, смотрит на общую картину… ммм… фигурально выражаясь, – продолжила она, кинув взгляд на яркие, взывающие к воображению картины.

- Очаровательно. Я знаю все об общей картине, – женщина хрипло хихикнула.

- Эм… это хорошо. – «Она флиртует со мной? Ох ты ж, она флиртует со мной! Но разве она тут не с той девушкой? Это так невоспитанно…»

- Вы уже видели мой портрет? Это было проще простого.

Сюзанна в замешательстве уставилась на женщину. Искра догадки, которая была упущена ранее, вспыхнула в полную силу, высветив истину – оставшиеся гостьи были моделями. Сюзанна подпрыгнула и хлопнула себя по щекам.

- Эм… Я… мм… Простите? – просипела она, заработав хриплый смешок от собеседницы.

Женщина обернулась и указала на одну из картин, которые Сюзанна еще не успела изучить.

- Вон та.

На картине женщина с мальчишеской прической откинулась на спинку стула, скрестив руки за головой и прогнувшись в талии, демонстрируя небольшую изящную грудь, и закинув ногу на ногу, чтобы подчеркнуть красивые бедра. Картина была выполнена в основном в синих тонах, за исключением черной обводки и выведенных широкими красными мазками бедер.

- О, эм… ух ты, – пробормотала Сюзанна, переводя взгляд с картины на женщину и обратно.

- Я знаю. Клер Сент-Джон спросила, не хочу ли я быть увековеченной. Сначала я была настроена скептически, но теперь я рада, что передумала. Лет черед пятьдесят, когда я стану старой и морщинистой, у меня все еще будет… это, – женщина указала на картину.

- Мммм…

- О, вот ты где, – дама в мятно-зеленом вечернем платье остановилась рядом с собеседницей Сюзанны, обняла ту за талию и слегка сжала. – Кто твой друг? О, даже не отвечай, ты ведь не представилась, верно? Так я и знала… Привет, я – Шейна, а это моя жена, Кристалл.

Женщина протянула руку для приветствия.

Еще секунду Сюзанна смотрела на даму, которая в отличие от ее мальчишеской жены была полным фемом – длинные ресницы боролись за внимание с открытым декольте и вьющимися медовыми локонами, – потом опомнилась:

- Привет, я – Сюзанна Митчелл. Журналист из «Обозревателя». Я здесь, чтобы написать о выставке, – Сюзанна пожала протянутую руку Шейны и добавила новую деталь в характеристику собеседницы – крепкое рукопожатие.

- Оххх… – Шейна наклонила голову к плечу. – Так, вы – не одна из моделей? Я так подумала потому, что вы – явно тип Клер. Разве не так, милая?

- Да, – Кристалл кивнула, широко ухмыльнувшись.

- О… Ясно, – пробормотала Сюзанна, стоя с каменным лицом. – Нет, я мм… нет.

Шейна усмехнулась и потянула свою жену и Сюзанну к одной из картин.

- Вы уже видели мой портрет, Сюзанна? – спросила она, кивнув на холст.