Мазолино. Великолепный его портрет сохранился на фреске Андреа дель

Кастаньо.

118

CXXII

Слова чудака

Некий римлянин, хорошо нам знакомый, взобрался однажды

на стену, находившуюся в камышах, и, обращаясь к камышам,

стал говорить, как если бы говорил с народом, о положении дел

в городе Риме. В то время, как он говорил, поднялся легкий

ветерок, и верхушки камышей стали наклоняться. Этот чудак,

который принимал камыши за людей и воображал, что они

благодарят его за его речь, сказал: «Не нужно столько

благодарностей, господа римляне, ибо я последний из вас». Эти

слова позднее вошли в поговорку.

CXXIII

Издевательство над человеком,

желавшим зарезать свинью

В одном городке Пичентинской области был обычай, что

если кто резал зимою свинью, приглашал к обеду соседей. Один

из местных жителей, желая избежать расхода, стал спрашивать у

земляка совета, как ему быть. «Скажи завтра, – ответил тот, –

что ночью у тебя свинью украли». А сам ночью, в то время, как

тот ничего не подозревал, действительно угнал его свинью.

Утром человек увидел, что свиньи нет. Он пошел к земляку и

стал кричать, что у него украдена свинья. «Правильно,

правильно, куманек, – сказал другой, – вот именно так я учил

тебя говорить». Тот стал всех богов призывать в свидетели, что

он говорит правду. «Очень хорошо, – был ответ. – Именно это я

тебе и советовал». И когда клятвы следовали за клятвами, вор

так же спокойно повторял: «Прекрасно, ведь я так и советовал

тебе вчера говорить, и хороший тебе дал совет». В конце концов

человек ушел одураченный.

119

CXXIV

Ответ Фачино Кане

Фачино Кане, кондотьер гибеллинской партии, вступил в

Павию и, как было условлено, разграбил имущество одних

только гвельфов. Когда гвельфского добра больше не осталось,

он начал громить также дома гибеллинов, под предлогом, что

там скрыто имущество гвельфов. Гибеллины пришли к нему

жаловаться, говоря, что недопустимая вещь подвергать грабежу

имущество людей, принадлежащих к его собственной партии.

Фачино отвечал: «Правду вы говорите, детки. Вы все

гибеллины. А только добро ваше – гвельфы». Таким образом,

грабеж имущества продолжался без различия партий.

CXXV

О жене пастуха, у которой был ребенок от

священника

Жена одного пастуха в Риве, затерянном в снегах горном

городке, была в связи со священником, от которого имела

ребенка. Мальчик воспитывался в хижине пастуха. Когда ему

минуло семь лет, священник осторожно завел речь с пастухом о

том, что ребенок принадлежит ему, и просил, чтобы он позволил

взять сына к себе. «Ни за что, – ответил пастух. – Мальчик

родился в моем доме, и я хочу, чтобы он был моим. Ибо было бы

очень плохо для меня и для моего хозяина, если бы всех ягнят,

которые рождаются от овец, покрытых чужими баранами, я

вздумал передавать хозяевам баранов».

CXXVI

О крестьянине, который привел ослов,

нагруженных хлебом

Некий крестьянин обратился с просьбою в городской совет

Перуджи. Один из членов совета настаивал на том, что эта

просьба должна быть отвергнута, как недобросовестная. На

другой день крестьянин, пораскинув умом, привел к дому того,

120

кто возражал против его просьбы, трех ослов, нагруженных

пшеницею. Через четыре дня противник крестьянина изменил

свое мнение и очень пространно защищал его дело. Товарищ по

совету, слушая, как он говорит, сказал другим: «Чувствуете, как

ревут ослы?» Он намекал на полученную тем пшеницу.

CXXVII

Веселый ответ бедняка богатому,

которому было холодно

Некий богач, закутанный в теплые одежды, зимою шел в

Болонью. В горах он встретил крестьянина, на котором был

один-единственный плащ, да и тот очень подержанный. Богач

удивился, как в такой холод – ибо был ветер и шел снег –

человек может не зябнуть. Он спросил у крестьянина, неужели

ему не холодно. «Нисколько», – отвечал тот с веселым лицом.

Богач, удивленный, воскликнул: «Как! Я дрожу в мехах, а ты –

почти голый, и не чувствуешь холода?» – «И ты бы не мерз, –

отвечал крестьянин, – если бы на тебе была надета, как на мне

сейчас, вся одежда, какая у тебя есть».

CXXVIII

О горце, который хотел жениться на

молодой девушке

Один горец из городка Перголы хотел жениться на

молоденькой дочке своего соседа. Когда он увидел ее, она ему

показалась слишком юной и хрупкой. Но отец ее, который был

очень глуп, сказал горцу: «Она зрелее, чем ты думаешь, у нее

было уже три ребенка от клирика нашего священника».

CXXIX

О враче, который изнасиловал больную

жену портного

Один портной из Флоренции пригласил к больной жене

знакомого врача. Врач пришел к ней в отсутствие мужа и,

несмотря на ее сопротивление, изнасиловал ее. Уходя, доктор

121

встретил мужа, которому сказал, что лечение идет хорошо. Но,

придя к жене, муж застал ее вне себя и в слезах. Узнав, в чем

дело, он ничего никому не сказал, а через восемь дней, захватив

с собою тонкой дорогой материи, отправился к жене доктора и

сказал ей, что муж ее заказал ему сшить ей рубашку. Для того

чтобы снять мерку, нужно было, чтобы женщина, – она была

очень красивая, – сняла с себя почти всю одежду. Когда она

разделась, портной, воспользовавшись тем, что при этом никого

не было, изнасиловал ее и отплатил таким образом врачу его же

монетой. Позднее он ему в этом признался.

CXXX

О ростовщике из Виченцы

В Виченце один ростовщик много раз просил некоего

монаха, пользовавшегося очень большим влиянием и постоянно

произносившего проповеди о нравах, выступить со всей силою

против ростовщиков, чтобы заклеймить как можно

красноречивее этот порок, сильно распространенный в городе.

Он повторял эту просьбу с такой настойчивостью, что это уже

становилось монаху в тягость. Когда кто-то стал выражать

удивление, что он так упорно настаивает на осуждении того

промысла, которым он сам существует, и спросил, почему он так

часто об этом напоминает, ростовщик ответил: «В нашем городе

много людей, которые дают деньги в рост. Поэтому ко мне

приходят немногие, и я ничего не зарабатываю. Если проповедь

убедит других оставить занятие ростовщичеством, заработки

всех остальных попадут ко мне». Об этом монах потом сам мне

рассказывал, смеясь.

CXXXI

О глупом венецианце, который держал

шпоры в кармане

Джанино, повар Баранто из Пистойи, который занимался

своим ремеслом в Венеции, рассказал нам про глупость одного

венецианца. Отправляясь в деревню верхом, он положил шпоры

в карман. Лошадь шла лениво и медленно. Он колотил ей бока

каблуками, приговаривая: «Не хочешь двигаться! Если бы ты

122

знала, какая штука лежит у меня в кармане, ты бы ускорила

шаг» 73.

CXXXII

О венецианце, который по дороге в

Тревизо получил удар камнем от своего

слуги

Венецианец ехал в Тревизо верхом на нанятой лошади. За

ним шел слуга пешком. По дороге лошадь ударила слугу по

ноге. Не помня себя от боли, он схватил камень, чтобы

отплатить лошади, и нечаянно попал своему хозяину в поясницу.

Глупец решил, что ударила его лошадь. И так как слуга, страдая

от ушиба, шел медленнее, хозяин стал его бранить. «Я не могу

идти быстрее, – ответил слуга, – лошадь ударила меня копытом,

и мне очень больно». А хозяин в ответ: «Что делать, такая это,