— Это невероятно. Я даже представить не могу, как ты счастлив, что можешь жить здесь, — сказала Сторми мужчине. И в этот момент поняла, что даже не знает, как его зовут. Должна ли она спросить его? Или так разрушит этот волшебный момент вместе? Ей вроде как нравилась загадочность этого момента.

— Я думаю, что имение Джозефа слишком близко к суматохе и суете Сиэтла. Но я действительно люблю Саунд. Здесь отличный причал.

— Ты здесь часто бываешь? — она была слишком любопытной?

— Да. Я живу не так далеко. — Он остановился и она остановилась рядом с ним, наслаждаясь прикосновением его пальцев к ее. — Присядь со мной.

Он снова не дождался ответа, просто отвел ее к бревну и затем присел, притягивая Сторми к своему боку, пока они смотрели на воду. Он обнял ее, и ощущение, исходящее от его крепких рук, дарило ей ощущение покоя, и в то же время заставляло ее паниковать.

Она попыталась вспомнить время, когда чувствовала такое волнение от простого прикосновения мужчины, но не смогла вспомнить ни единого раза. Только этот мужчина, только сейчас.

— Я тоже живу не так далеко, — наконец сказала она, когда тишина стала слишком интимной. Должны ли они обмениваться информацией? Хотела ли она этого? Хотел ли он?

Когда его молчание длилось несколько мгновений, ее мысли начали проноситься одна за одной. Она вдруг задалась вопросом, а не выглядела ли она глупой. Может быть это был обычный случай, когда мужчина пытается подцепить кого–то на свадьбе. Это происходит постоянно, не так ли? Неужели она действительно хотела быть той девушкой, над которой парни будут смеяться утром?

Она поняла, что ей на самом деле не важно, какие слухи могут из–за этого возникнуть.

Может быть ей следовало бы волноваться. Но как часто в своей жизни она позволяла себе быть безрассудной? Не так и часто. Но те чувства, которые вызывал у нее этот мужчина были ей не понятны, и она не хотела перестать их чувствовать.

— Откуда ты? — спросил он.

Вопрос помог замедлить ее ускорившееся сердцебиение.

— В юности я жила по всему миру — в основном, в странах третьего мира.

Мгновение после ее ответа он молчал. А потом с любопытством приподнял бровь.

— Ты не можешь вот так просто остановиться на этом. Продолжай, — сказал он ей.

— Мои мама и папа были миссионерами до тех пор, пока мне не исполнилось десять. После всего этого они стали работать на очень скромных работах, — начала она. — Я родилась в Портленде, штат Орегон, но жила за границей с родителями на протяжении половины своей жизни, а затем в районе Портленда. А после того, как мне исполнилось восемнадцать, решила переехать в Сиэтл.

— Теперь мне стало любопытно, в каких же местах ты бывала.

— Господи, дай подумать, — сказала она. — Африка, Южная Америка, Азия — совсем недолго, и еще несколько мест. — Она заметила, что привлекла все его внимание, и ее уверенность в себе окрепла, заставляя делиться воспоминаниями. Это было хорошо.

— Из всех мест, где ты жила, какое было твое любимое? — его пальцы играли с ее волосами, от этого она чувствовала небольшое порхание бабочек в животе.

— Могу честно сказать, что любила каждое из мест, где мы жили, за исключением, может быть, нескольких квартир, которые у меня были в городе. Но среди всех мест... — Сторми посмотрела на звездное небо, чтобы вспомнить что–то отдаленное, любимое. — Я бы могла выделить Косово.

— Косово? Кстати, где это? Где–то в Средиземноморье, верно?

— Нет, это не совсем Средиземноморье, у страны нет никакого выхода к морю, но она рядом с Сербией, Черногорией и Албанией. Фантастическое место. Невероятно опасное временами, но там было круто, — начала она. — Я имею в виду, в одну минуту ты пьешь кофе по–турецки в кафе и слышишь как проезжает машина, в которой играет европейская музыка, а потом в машине, которая едет следом за ней, звучит арабская музыка. Страна, где сошлись Западная и Восточная европейские культуры, с оттенками Турции и Среднего Востока. Я была человеком с Запада, что, конечно, сразу же подарило мне статус знаменитости, и как подросток, я не особо возражала по этому поводу.

— Подростком быть всегда чудесно, — сказал он, притягивая ее ближе. Этот момент казался Сторми правильным. Та связь, которую она ощущала с этим незнакомцем, была совсем не похоже на то, что с ней было раньше.

— Чем ты занимаешься, Золушка?

Это имя вызвало у нее улыбку. Разве она не думала о том, что все это было похоже на сон, как будто она исчезнет, когда часы пробьют двенадцать? Его слова соответствовали тому, как она себя чувствовала.

— У меня не очень интересная работа, — призналась она, а потом обнаружила, что играет с медальоном, висящим на шее. — Но я люблю придумывать украшения, — призналась она, и ее щеки немного вспыхнули. Зачем она ему об этом сказала?

Он прикоснулся к медальону, который она крутила в руках, и изучил его.

— Красивая вещица, — сказал он ей. — Ты сделала его?

— Да, — подтвердила она застенчиво.

— У тебя настоящий талант, — сказал он ей, заставляя Сторми немного нервничать. Почему мнение этого мужчины так важно для нее? Так не должно было быть. Но каким–то образом так и было.

— Это всего лишь моя глупая мечта. И она ни к чему не приведет, — ответила она, смеясь.

Мужчина отпустил медальон и взял Сторми за подбородок, заставляя ее посмотреть ему в глаза. Она потеряла дар речи, когда их взгляды встретились.

— Мечты должны становиться реальностью. Никогда не думай, что не можешь сделать что–то только потому, что это сложно.

Она знала, что за его словами скрывается какая–то история. И отчаянно хотела ее узнать.

— Думаю, настало твое время рассказать о себе, — сказала она, очень удивленная тем, в какой близости оказались их губы.

— Нет. Думаю, на этот момент мы достаточно поговорили, — сказал он с медленной улыбкой, которая заставила ее плавиться изнутри.

А затем ее положение изменилось. Он с легкостью поднял ее и пересадил к себе на колени, продолжая смотреть в глаза. Сторми растерялась, когда его голова медленно наклонилась, и лунный свет отразился в его сверкающих глазах.

— Я собираюсь поцеловать тебя, — сказал он и подождал всего мгновение, давая ей шанс отказаться.

Может быть, она должна была отказаться. К тому же, она даже не знала имени этого парня. Но она не хотела отказывать ему и даже себе. Ей хотелось узнать, будет ли его поцелуй лучше, чем прикосновение.

Его голова опустилась, а затем совершенные губы накрыли ее рот, и Сторми больше не могла думать. Поцелуй был лучше, чем она могла даже предполагать. Ее рот открылся для него, и он ласкал ее так, как никто и никогда раньше. Она почувствовала, как его ласковый язык нежно скользит по краям ее губ, прежде чем прорваться вперед и прикоснуться к ее языку.

Дрожь пробежала по ее телу, когда она прижалась к этому мужчине, пытаясь облегчить боль, которую совсем могла понять. Когда он отстранился, она прильнула к нему, не желая, чтобы эта связь прерывалась.

— Моя лодка совсем недалеко, пришвартована у причала. Скажи только слово, и мы можем пойти и провести вечер... за стаканчиком... или чем–то еще.

Его пальцы скользили вверх и вниз по ее спине. А глаза словно смотрели в душу. Из–за полной луны казалось, что сейчас только сумерки, а не полночь.

Тот самый момент, когда Сторми стоило сказать «спасибо за предложение, но, пожалуй, нет». Вместо этого она вдруг осознала, что подняла на него взгляд и кивает.

— Я бы с удовольствием... выпила, — сказала она.

Какое–то время он колебался, Сторми не могла прочитать его взгляд. Но тут же поняла, что ей очень не хотелось, чтобы он передумал. Потому что если он отведет ее к яхте, то она собиралась сделать первый серьезный безрассудный поступок в своей жизни — переспать с незнакомцем.

И вот он улыбнулся.

— Нам сюда. — Он встал, все еще удерживая ее в своих объятиях, а затем отпустил, и ступни Сторми коснулись песка. Она не поняла, что приподнялась на носочках, пытаясь еще раз поцеловать его.

Возбуждение и чувство трепета боролись в ней. Но пока ее пальцы были тесно переплетены с его, возбуждение побеждало. Они направились вниз к причалу, у которого выстроились несколько красивых водных суден. Ее сексуальный загадочный мужчина привел ее к одной из яхт. Она замерла перед ней и ахнула.

— И вот это ты называешь лодкой? — спросила Сторми робея, прежде чем ступить на мостик, который вел на корабль.

— Да, — он казался смущенным.

Она внезапно засмеялась. Кто такой, черт возьми, этот мужчина?

— Она больше, чем моя квартира, — сказала Сторми. Если ее ночь закончилась, потому что он понял, что она не одна из тех богатых и знаменитых гостей, то пусть будет так. Она могла бы придумать что–то о себе, но находилась под таким впечатлением от гигантской яхты, что ее мысли вышли из-под контроля.

— Да я получил ее несколько лет назад. Думал, что это несколько экстремально, — сказал он, пожав плечами, когда остановился.

Он еще не сбежал от нее. Это был хороший признак.

Блестящая яхта как минимум тридцать метров в длину была даже не самой огромной у причала. Именно это пугало Сторми в мире богатых людей, с которыми она столкнулась. У части, которая была над водой было два этажа. Она была без понятия, сколько их могло находиться ниже ватерлинии.

В конце концов, Сторми позволила незнакомцу провести ее на борт, где начала рассматривать красные паркетные полы и шикарную мебель. Оказавшись внутри кабины, она даже не могла сказать, что они были на лодке, если только не обращать внимание на легкое покачивание, которое она почти не ощущала.

— Я не знала, что на лодках бывают такие большие комнаты, — сказала она нервничая, когда мужчина завел ее в гостиную.

Он подвел ее к комфортному креслу и потом отступил к большому бару из орехового дерева с огромным зеркалом и полками перед ним.

— Я не люблю тесные пространства, — сказал он, прежде чем усмехнуться.