— По-моему, этот Макдермот сообразительный парень.

— Правда? — язвительно усмехнулся Райт.

Хейз удивленно взглянул на него, не понимая, чем вызвана такая неприязнь в данный момент. Но ответил вполне серьезно:

— Да. Именно он наиболее внимателен и правильно трактует факты.

— А почему вы так уверены, что именно он правильно их трактует?

Хейз пожал плечами.

— Потому что я знаю Квейлана. Очень хорошо знаю.

— А я не знаю, — сказал Райт. — И мне кажется, что это всего лишь несчастный случай. Катастрофа, авария, называйте, как хотите.

Фэбээровец покачал головой и пробормотал:

— Для начальника службы безопасности вы что-то подозрительно слепы.

— А вы нет?

— Просто я не отрицаю очевидного, — возразил Хейз.

— И в чем же здесь, по-вашему, очевидность?

— Во всем. Совершенно ясно, что неопознанный самолет — предположительно «джет стар» — действительно шел рядом с «боингом». Затем ваш самолет просто взорвали.

— Дерьмо собачье! — вскинулся Райт. — Вы что, хотите прославиться, как второй Том Кленси[4]? Это не больше, чем обычная катастрофа! Случайно один самолет сбил второй турбореактивной струей, а вы хотите убедить нас, что тут орудует международная мафия! Черт вас побери, Хейз, это не книга! Уверяю вас, «джет» уже полтора часа, как приземлился в Кортез, Фармингтоне или Санта-Фе. Мы найдем этих заср…ев и вложим им по первое число! Они отправятся в тюрьму, лет на пять каждый, а если кто-нибудь погиб, то и на все пятнадцать!

— А вы — оптимист, я смотрю, — спокойно сказал Хейз и усмехнулся. — Ну, дай Бог, чтобы все случилось именно так, как вы говорите. Но… но. Клянусь Богом, мне бы вашу уверенность.

Райт закурил, сделал несколько затяжек и раздавил сигарету в пепельнице.

— Так и будет.

Пискнул селектор и голос секретарши известил:

— Мистер Райт, пришел ответ относительно «джет стар».

— Да, я слушаю, — Райт кивнул и победно посмотрел на Хейза. Тот сидел с отсутствующим видом, глядя в стену через плечо Маклейна.

— Ни в одном из аэропортов Кортез, Фармингтона и Санта-Фе самолет подобного класса с двух часов сегодняшнего дня не приземлялся.

Райт почувствовал, как у него холодеет между лопатками. В груди что-то оборвалось. Он бросил быстрый взгляд на Хейза. Тот даже не переменил позы, только немного напрягся.

— А другие города?

— По линии Монтроз — Санта-Фе остается только

Дуранго и Лос-Аламос. Там «джет стар» тоже не было. На всякий случай я запросила Лас-Вегас, Галлап и Альбукере.

— И что?

— В Лас-Вегасе садился один «джет стар», в 14:43. В Абулькерсе два: в 15:04 и 15:32. В Галлапе пусто. Это все.

— Спасибо, мисс Мерцер. Сегодня вы мне больше не понадобитесь.

— Хорошо, мистер Райт. Информация из Ленгли поступит в отдел по связям с общественностью. Там дежурит агент Каупервуд.

— Хорошо, спасибо.

— Всего доброго, мистер Райт.

Селектор отключился.

Хейз вздохнул и повернулся к Райту.

— Что будем делать теперь? Ждать ответа из Ленгли?

…Гейб перевалился через уступ и с трудом перевел дыхание. Господи, если бы кто-нибудь сейчас сказал ему, что он похож на мороженного кентуккийского цыпленка, Гейб, пожалуй, не удивился бы. У него не было сил даже на то, чтобы встать, хотя снег жег тело, как раскаленная плита. Тающая влага стекала по шее, плечам, наст, ломаясь, царапал кожу, и кое-где уже проступили обжигающие капли крови. Руки, замерзшие, посиневшие, бесчувственные обрубки, отказывались повиноваться ему. Тело сводила тупая, ломающая боль.

Гейб слыша, как трещат шейные позвонки, повернул голову и тут же увидел его. Чемодан упал в снег плашмя и не провалился слишком глубоко армированный сталью пластиковый бок торчал из сугроба на добрые десять сантиметров.

«Носочки, рубашечки, галстучки, сто миллионов долларов — обычная хозяйственная дребедень», — прозвучал в его сознании голос Квейлана.

Он врет, подумал тогда Гейб. Но теперь-то он не был в этом уверен. Нет, там, конечно, нет ста миллионов, такая сумма не уместится даже в пяти таких чемоданах, но что-то ценное, очень ценное несомненно. Не стали бы эти парни затевать кутерьму с похищением людей — до двадцати лет тюремного заключения! — ради пустяка.

Гейб с трудом перевернулся и встал на колени. Голени его провалились в снег, однако, ему было не до того. Порывшись в ледяном месиве, он нащупал увесистый булыжник и, размахнувшись что было сил, ударил по черному гладкому боку чемодана. Пластик прогнулся. Мелкие трещинки разбежались от углов к середине крышки.

Крепкая штука, подумал Гейб. Схватившись за ручку чемодана, он выдернул его из снега, удивившись тому, насколько тяжелым оказался этот «сейф». Не меньше сотни килограммов. С первого взгляда было понятно, что в нем должны возить действительно большие ценности. Замки, укрепленные стальными пластинами, производили впечатление мощной непробиваемости носорога. Крышки подогнаны настолько плотно, что между ними не осталось ни малейшей щели, в которую смог бы пролезть инородный предмет. Судя по предыдущей попытке, внутри, под обшивкой, скрывалась стальная крепежная сетка. Словом, открыть такую махину можно было бы только динамитом, да и то лишь очень впечатляющей дозой.

Во всяком случае, Гейб теперь понял: размахивание булыжником тут не поможет. Разве что посмешит кого-нибудь.

Если чемодан выдержал даже падение с высоты в несколько сот метров, что уж говорить о камнях. Так, детская забава.

Гейб поднялся, вцепился руками в черные бока, рывком поставил чемодан на бок и улыбнулся. Да, люди, делавшие этот сейф, позаботились о прочности, но им не могло придти в голову, что их созданию придется падать с самолета на скалы. К чести конструкторов надо сказать, что щель между крышками, образовавшаяся при страшном ударе, была совсем небольшой. Гейб не смог бы просунуть туда даже пальцы, однако, если найти какой-нибудь узкий и прочный предмет, можно было бы попробовать сломать замки или петли. Только вот вряд ли здесь найдется что-нибудь подходящее. Гейб огляделся, Камни? Может быть, попробовать расширить щель тем же булыжником? Черт возьми! У него же есть… Он торопливо снял с пояса альпинистские «кошки». То, что надо.

Сунув изогнутые, заточенные «когти» в щель, Гейб налег на второй конец с крепежными ремнями всем весом. Крышка затрещала, чуть прогнулась. С хрустом вылетели две клепки, удерживающие петли. Переместив «когти» поближе к никелированному болтающемуся замку, он попробовал еще раз. На шее вздулись жилы. Под кожей пульсировали синие набухшие вены. Лицо Гейба покраснело от дикого напряжения.

Звук был похож на сухой треск ломающейся кости. Замок выдержал, но пластик в том месте, где сетка крепилась к стальному основанию чемодана, лопнул. Через мгновение поддался и металл. Крышка с чавкающим влажным хлюпаньем упала в снег. Гейб смотрел на уложенные ровными рядами пачки тысячедолларовых купюр. Не надо было обладать большими познаниями в математике, чтобы понять: здесь очень много денег. Дико много. Ему еще никогда не приходилось видеть такую сумму.

Значит, все-таки сто миллионов… Гейб нахмурился. Квейлан сказал правду, а это было очень плохо. Хуже некуда. Конечно, он — позер, но не настолько, чтобы пытаться произвести впечатление на пленников. Значит, их собираются убить.

— А ты сомневался? — спросил Гейб себя. Этот парень, может быть, и испытывает к тебе какие-то чувства, но не братскую любовь точно.

Держа в руках «кошки», он посмотрел вверх. Нет, забраться на скалу с чемоданом невозможно. Тогда как быть? Если убедить этих людей, что деньги у него, то появится возможность обменять их на Хела. Только как это сделать? Ни трещины, ни пещеры, ничего.

— Не спускайся! Они убьют тебя, Гейб! Не спус…

Гейб быстро повернулся к пропасти. Кричал Хел, но выстрела не было. Квейлан не убьет его, им нужен проводник.