украшения, что были у меня под рукой, он отверг их и приказал мне, сопровождая

свою речь ужасными проклятиями, отвести его в потайной кабинет, где отец

хранит государственные бумаги: он, несомненно, надеялся, заполучив эти

бумаги, проникнуть во многие тайны и с их помощью купить себе помилование,

что, вероятно, и было его конечной целью. Я хорошо знаю своего отца — мне

предстояло решить, не лучше ли расстаться с жизнью, чем с этими

драгоценными бумагами, и только вмешательство лорда Лейстера избавило меня от

необходимости выбора. Однако я согласна с вами: нельзя терять ни минуты, и

прежде всего позвольте мне запереть комнату, где находится ужасное

свидетельство того, что сюда среди ночи вторгся более чем один человек.

В сознании своей безупречности она спокойно встретила даже взгляд

лорда Лейстера, который в эту минуту не мог не восхититься ее великодушием и

мудрой предусмотрительностью, делающими честь мужчине, и тем нежным

очарованием, что превращает женщину в полубогиню. Я прижала ее к груди,

говоря, что никогда не могла бы любить ее сильнее, чем полюбила задолго до

этого доказательства ее несравненных достоинств.

— Это единственная тема, опасная для нас обеих, — отозвалась она,

улыбаясь сквозь слезы. — Мы все будем любить друг друга как сумеем. А теперь,

милорд, вам предстоит следующий шаг, если вы решитесь довериться моему

суждению. Мы проводим вас к двери, ведущей в сад. Переберитесь через

ограду с дальней от леса стороны. В миле от этого места находится мост — там

затаитесь и ждите. Артур сначала спрячет коня для вас, а потом на другом

отправится, якобы для того, чтобы проводить эту даму домой, в ближнюю

деревню. При том переполохе, который вызовет открытие подземного хода,

обитатели дома, по всей вероятности, не обратят особого внимания ни на ее

присутствие, ни на отъезд; и еще до того, как они найдут время обнаружить

Уильямса и прийти к опасным догадкам, оба вы, я надеюсь, будете

недосягаемы для погони. Но, ради Бога, милорд, если только вы хотите, чтобы две

несчастные, дрожащие женщины, что сейчас стоят перед вами, пережили эту

ужасную ночь, будьте крайне осторожны, отыскивая условленное место, и не

покидайте его, пока не услышите голоса Матильды.

Лорд Лейстер обещал, и, неслышно проведя его по дому, мы подошли к

двери, ведущей в сад. Все минувшие ужасы не сравнятся с тем, что

почувствовала я в этот миг. После всех опасностей, которые я разделила и от которых

спаслась с моим супругом, видеть, как он уходит, означало лишиться своего

ангела-хранителя или лишить этой защиты его. Однако, веря, что действия

мисс Сесил продиктованы той же тревогой и привязанностью, я уступила

необходимости и покорилась. Вид двери, закрывшейся за ним, поразил нас

обеих в самое сердце, только сейчас мы поняли, какую поддержку черпали в его

присутствии. Мы не решались отвести взгляд друг от друга, каждый наш

вздох превращался в стон, и ужасный труп Уильямса, казалось, постоянно

преграждает нам путь, заливая его кровью. Мисс Сесил предприняла

единственно возможный шаг, чтобы отогнать ужас: разбудив нескольких

перепуганных слуг, она приказала собрать всех обитателей дома. Повторять

приказание не пришлось. В несколько минут собралось не менее двадцати человек,

достаточно хорошо вооруженных, чтобы защитить нас от всякой опасности,

грозящей нам лично. Я провела пораженную толпу к потайной двери, через

которую сама вошла в дом, описала то место, к которому она ведет, и,

вкратце упомянув об опасности, которой подвергалась и от которой спаслась,

посоветовала им сохранять такую же полную тишину, какую, со столь роковыми

для меня последствиями, сохраняли злодеи. Тем временем мисс Сесил

подозвала к себе человека, о котором говорила нам, и удалилась с ним в соседнюю

комнату, где и дала ему распоряжения незаметно для остальных обитателей

дома, всецело поглощенных моим появлением и странным рассказом. Мисс

Сесил вернулась к нам и приказала присутствующим разделиться на две

группы — одна должна была остаться охранять дом, другая — спустившись по

подземному ходу, дойти до темницы, из которой я бежала, дождаться там

возвращения разбойников и по одному захватить их всех при входе.

Последняя часть приказания существенно охладила их пыл, но, стыдясь отступить с

пути, которым я, как им было представлено, прошла в одиночку, они

отправились в путь в таком количестве, что могли бы тесно заполнить место моего

недавнего заточения. Оставшиеся томились у входа в подземелье, целиком

захваченные происходящим. Между тем Артур, имея в своем полном

распоряжении конюшню, приготовил, как ему было сказано, двух лошадей, а мисс

Сесил, со своей обычной предусмотрительностью, заботливо накормила меня,

вернув силы моему измученному телу. Не забыла она и снабдить Артура

припасами, чтобы мог подкрепиться милорд. Из своего гардероба она отобрала

из необходимых вещей все, что позволили время и обстоятельства. С

нетерпением я ждала распоряжения об отъезде, но сначала пришло известие из

Убежища о том, что там до сих пор все тихо и дверь заперта, как и была

оставлена. Это встревожило меня до глубины души, поскольку означало, что

разбойничье нападение все еще грозит нам. Со смешанными слезами горя и

надежды я обняла свою великодушную подругу, которую, быть может, видела в

последний раз, и, покидая некогда гостеприимное жилище, бывшее для меня

единственным на свете родным домом, близким моему сердцу, я села в седло

позади проводника, чье загорелое лицо смягчилось выражением сочувствия,

в котором мало кто мог бы отказать мне в ту минуту. Ярко светила луна, путь

наш лежал в сторону, обратную той, где прежде подстерегала нас ловушка, и

я, поручив себя Небесам, стала с нетерпением ожидать встречи с милордом.

Мы проехали малое расстояние, когда мой дорогой защитник (который,

беспокоясь обо мне и пренебрегая опасностью, возвратился почти к самому

Аббатству) появился из тени деревьев и голосом, прогнавшим прочь все мои

страхи, приветствовал мое возвращение к свободе. Он вскочил на коня,

которого наш проводник еще раньше привел для него. Спасение от беды

заставило меня забыть об усталости и почувствовать себя в безопасности.

Поначалу мысли мои были заняты недавними событиями, и во время пауз

в разговоре, неизбежно возникавших из-за присутствия чужого человека,

воображение возвращало меня в подземелье: мне рисовались испуг и ужас,

которые разбойники, в свою очередь, должны были испытать, обнаружив, что

обречены на тот жребий, который уготовили нам. Потом я обратилась

мыслями к королевскому двору: я словно видела Елизавету, кипящую тайным

гневом, и беспомощную, благородную Эллинор, на которую одну, поскольку она

находится рядом, этот гнев должен обрушиться. Я очень полагалась на

дружескую заботу всего семейства Сидней, но вряд ли могла надеяться, что даже

они смогут уберечь Эллинор от преследований королевы. Я знала, что

письмо, которое лорд Лейстер распорядился доставить Елизавете через два часа

после нашего отъезда, подтвержденное самим фактом отъезда, неминуемо

разъяснит ей тайну нашего брака, что тотчас опровергнет его вымысел

относительно нашего происхождения. И я не сомневалась, что будут

использованы все средства, чтобы до конца проникнуть в тайну, а натуры

невеликодушные, увы, слишком часто обрушивают свой гнев на ту жертву, которую

жестокая судьба поместила к ним всего ближе.

Однако в спешке и смятении, сопутствовавших нашему отъезду, мы не

смогли взять сестру с собой; к тому же в ту несчастную минуту ее было