Свидетельство о болезни Соня передала Верховскому с просьбой переслать ее документы... Высшим женским курсам на юридический факультет.
Верховский сказал, что передаст в Бестужевку все документы, а с такими документами ее на курсы не примут.
Но Соня знала, о чем просила. Пока она была в Чернигове, товарищи все уладили с ее поступлением на Бестужевские курсы.
В последних числах августа 1914 года Соня получила извещение, в котором говорилось, что она принята слушательницей на юридический факультет курсов и 6 сентября должна явиться на занятия.
Высшие женские Бестужевские [2] курсы — это по существу первый женский университет. Здесь учились Н. К. Крупская, К. Н. Самойлова, Н. М. Москвина и многие другие выдающиеся политические деятели большевистской партии. Во главе курсов последние годы находился выдающийся ученый-языковед С. К. Булич, который не боялся выступить с критикой распоряжений властей, если эти распоряжения имели реакционный характер.
В Бестужевке Соня снова включается в активную нелегальную деятельность и выполняет ряд заданий Объединенного комитета студенческих социал-демократических фракций г. Петрограда.
До первой мировой империалистической войны студенчество Петербурга на сходках, митингах, в листовках выдвигало революционные требования. С началом же ее многие студенты революционные лозунги сменили на патриотические, оборонческие. Здесь сказалась не столько идейная незрелость студенческой массы, сколько то, что от царских репрессий больше всего пострадала большевистски настроенная молодежь. Все же небольшая группа студентов-большевиков уцелела и не сложила оружия, разъясняя ленинские тактические лозунги по отношению к империалистической войне.
На Бестужевских курсах осенью 1914 года существовала «Объединенная социал-демократическая группа», в которую входили слушательницы — большевички и меньшевички. Соня сочувствует большевикам. Выступает на легальном диспуте о войне, посещает нелегальный кружок, куда входили слушательницы Бестужевки и студенты Горного института.
Одно из новых зданий Бестужевских курсов (Средний пер., 43) в конце 1914 года передается военному ведомству под лазарет на 1000 коек для раненых. Соня принимает активное участие в разных культурно-просветительных мероприятиях, которые проводятся слушательницами курсов в лазарете, в частности, ее назначают ответственной за организацию лекций для раненых.
Пройдя курсы медицинских сестер, Соня работает в лазарете сестрой милосердия, одновременно участвуя в литературных вечерах. Не прерывает она работу и в женском рабочем кружке.
Наступил 1915 год. «Социал-демократическая группа» Бестужевки постепенно все шире и шире развертывала свою деятельность. Объединенный комитет социал-демократических фракций высших учебных заведений (он работал на правах районного комитета) принимает Соню Соколовскую в члены большевистской партии.
Еще в марте 1915 года царской охранке удается получить некоторые сведения о работе «Социал-демократической группы» Бестужевских курсов. В одном из документов охранки говорится, что «члены социал-демократической фракции Бестужевских курсов, как равно и Лесгафта, помимо деятельности своей в стенах своего заведения, приняли на себя функции по работе в женских рабочих кружках, являясь там пропагандистками, и по организации дела издания подпольного женского журнала, намечаемого к выпуску 4-го апреля». Но кто конкретно входил в группу охранка тогда не знала. Зимой 1916 года полиции становятся известны имена некоторых слушательниц-большевичек, а 27 марта производятся аресты. Многие члены группы, в том числе руководитель Соня Стриевская, оказались в тюрьме или были отправлены в ссылку. Соколовскую репрессии не затронули.
Весной 1916 года Соколовская выезжала в Финляндию с партийным поручением. «Вторая моя поездка в Финляндию была чисто деловой, задание комитета выполнила без особых трудностей». Эта сохранившаяся запись Соколовской не раскрывает содержания и характера выполненного задания.
После возвращения из Финляндии Соня участвовала в подпольном диспуте, организованном Объединенным комитетом социал-демократических фракций. Обсуждался вопрос о совместных действиях студенческих организаций. По сохранившейся стенограмме воспоминаний бывших слушательниц Бестужевки собрание проходило примерно так.
Докладчик от левой фракции эсеров утверждал, что революция 1905 года якобы подтвердила их программное положение о том, что революционный процесс в России будет проходить под руководством несоциалистических сил. Отсюда, по мнению оратора, социалистические партии должны сами, без масс, «вырывать своей борьбой политические, правовые и хозяйственные реформы», а «вырывание реформы» должно сопровождаться «вырыванием наиболее ненавистных представителей самодержавия», т. е., проще говоря, путем применения террора. Не скупясь на псевдореволюционные фразы, оратор сделал несколько выпадов по адресу большевиков.
Прения проходили бурно. Полемика показывала, что блока большевиков с левой фракцией социалистов-революционеров не получится. Взяла слово и Соколовская. О характере ее выступления рассказала Александра Лихачева. В ее передаче Соня очень взволнованно говорила:
— Здесь нам говорили о «вырывании представителей царизма» и обвиняли большевиков в преклонении перед идейностью или, как выразился докладчик от социалистов-революционеров, в «подмене боевой работы мыслесловием». И песня старая и поется на старый лад. Мы стоим на другой позиции. Обезвредить самодержавие и буржуазию можно только оружием не в переносном, а в прямом смысле слова. Не так страшна буржуазия, как страшны мелкобуржуазные партии, они — самая решительная часть буржуазии, авангард мелкой буржуазии. Идеи мелкобуржуазной идеологии могут быть обезврежены только идеями, в идею из ружья не стреляют. У партии пролетариата ни один вид оружия не должен ржаветь; ни материальное, ни духовное.
В апреле 1916 года Объединенный комитет социал-демократических фракций высших учебных заведений утверждает на Бестужевских курсах новую большевистскую группу в составе С. И. Соколовской, В. Н. Лапиной, П. Добряковой, сестер Н. Г. и Т. Г. Толмачевых, А. Лихачевой. Эта группа работала до победы Февральской революции.