Вильям Сантори уставился в свою чашку с кофе и помешивал в ней ложкой, хотя она уже давно была пуста. Мэнди нервно хихикнула. Диане ничего не пришло в голову, чтобы как-то спасти ситуацию, а Ричард в этот момент как раз говорил со стюардом.

Спасение пришло от Пола Хогана. Легкоатлет толкнул локтем в бок своего друга Энди так сильно, что тот выронил из рук бисквитную трубочку.

— Ты мог бы установить новый рекорд в беге на Виргинских островах, Энди, — предложил он, ухмыляясь. — На островах в середине моря всегда дует в спину сильный попутный ветер.

Энди медленно осмотрелся и поднял то, что еще осталось от бисквита.

— Ну, погоди же, — сказал он со злостью. — Через год в твоем магазине спиртных напитков никто уже тебя не вспомнит. Будешь тогда устанавливать время, которое тебе нужно, чтобы опустошить стакан виски.

Он сделал движение, которое со стороны выглядело неловким, но оказалось точно рассчитанным, и уронил наполовину расплющившуюся трубочку на белые брюки Пола.

— О, прости, старый друг!

— Ты сделал это нарочно!

Жена Пола, Нэнси, вскочила.

— Пойдем быстрее, пока не впиталось! Нельзя проводить отпуск с нецивилизованными людьми.

Лаура, жена Энди, возмутилась:

— Может, ты имеешь в виду нас, трущобная болтушка, — ядовито сказала она и поспешила следом.

Энди попытался остановить свою жену, а когда это ему не удалось, то присоединился к ней. Ругаясь и споря, квартет исчез в направлении кают.

— И почему только люди всегда должны спорить? — пробормотала Альма Фраймер-Девенпорт, покачав головой.

— Ты, конечно, вообще не можешь этого понять. — Ее муж насмешливо засмеялся. — Ты же ведь сама готовность к миру.

Диана с удовольствием завтракала, любовалась быстро приближающимися островами и внимательно прислушивалась к разговору. Может, ей удастся запомнить какие-то остроты для своих будущих сообщений о жизни общества.

Джоанна Сантори положила руку на плечо своего удивительно тихого мужа и наклонилась вперед.

— Мы выйдем из ситуации без всяких споров, — объявила она компании, которая прислушивалась к разговору. — Такой круиз иногда оказывает удивительное влияние на старый брак, правда, Вильям? Таким внимательным по отношению ко мне мой муж еще никогда не был. — Она взглянула на Ричарда Хилла. — Виргинские острова ведь являются территорией США? Значит, здесь принимают все кредитные карточки, которые находятся в обращении.

Мэнди Шелли встала.

— Сегодня я буду принимать солнечные ванны на верхней палубе, — сказала она без всякой связи.

— Ну нет, не устраивайте для нас этого представления, Мэнди. — Джоанна посмотрела на возлюбленную своего мужа с лучезарной улыбкой. — Вы обязательно должны сопровождать нас во время экскурсии на сушу. — Она толкнула в бок своего мужа. — Вильям, ну скажи же хоть что-нибудь! Ты должен уговорить мисс Шелли пойти вместе с нами. Пожалуйста, она же не хочет! — добавила она тихо и угрожающе.

— Да… пожалуйста, Мэнди… мисс Шелли… сопровождать… экскурсия на сушу… если моя жена настаивает.

Бедняга почти задохнулся от этих слов.

Диана испытывала сострадание к этому человеку, подвергшемуся такому суровому наказанию, но сочла за благо не вмешиваться. Она не хотела втягиваться ни в один из назревающих конфликтов. И старалась следовать этому правилу и во время экскурсии, и на прогулке по Сант-Томасу. Хотя Ричард Хилл все время трогательно заботился о ней и подарил прелестную золотую цепочку с маленькой бриллиантовой подвеской, она сделала потрясающее открытие. Если бы Кари был рядом, она получила бы гораздо больше удовольствия от катания на катере и прогулки на катамаране вокруг острова. Поэтому она очень обрадовалась, когда по возвращении на сияющую белизной яхту сразу же увидела лицо Кари.

Однако это было очень мрачное лицо! Кари сделал ей глазами знак, и она последовала за ним под защиту палубных построек.

— Что за отношения между тобой и шефом? Ты по-прежнему утверждаешь, что рубины ненастоящие?

Диана сделала большие глаза и уставилась на него.

— Не может быть! Ты что, потерял разум? Ты думаешь, что я должна давать тебе отчет? Я избавилась от своих родителей, потому что устала от их постоянного контроля. А теперь ты начинаешь делать то же самое? Я избегаю любого конфликта на борту яхты, а ты разыгрываешь ревнивца?

— Ну нет… — поспешно заверил он. — Я только хотел знать, почему… ну да, мы же не просто знакомы, чтобы только поздороваться за руку. Могу я хотя бы спросить?

Он посмотрел на нее умоляюще и улыбнулся так наивно, что она не могла на него больше сердиться.

— Камни — настоящие, потому что у Ричарда необыкновенно широкая натура. Это все. Доволен?

— Когда ты будешь ждать меня в своей каюте? — взорвался он.

Она сказала, что в десять часов вечера, и точно в это время Кари проскользнул в ее каюту. Диана хотела еще раз предостеречь его от сцен ревности, подобных той, что произошла сегодня после обеда. Ей меньше всего хотелось объяснять кому-то свое поведение. Но Кари не дал ей времени на разговоры. Своими поцелуями и ласками он довел ее до такой сжигающей страсти, что она уже сама потребовала, чтобы он наконец взял ее, и уже через несколько минут они достигли апогея.

Кари изменился в эту ночь. На сей раз он был ведущим и полностью подчинил себе Диану. Он ласкал ее тело при лунном свете и описывал ей, насколько волнующим находил вид ее отливающих серебром грудей и зовущих открытых бедер, но когда она хотела ответить, он закрывал ей рот страстным поцелуем. С палубы через открытое окно каюты доносилась музыка, а Кари любил Диану так страстно, будто хотел выдавить из нее все другие мысли. Когда Диана, довольная и обессиленная, затихла в его объятиях, он откинулся назад в полном изнеможении. Чуть позже он вновь пришел в возбуждение, и она была как воск в его руках, когда он из последних сил довел их обоих до вершины, после взятия которой почувствовал себя уже совершенно опустошенным.

После этого они долго лежали молча. Наконец Кари поднял голову и умоляюще посмотрел на Диану.

— Пойдем со мной на палубу, — попросил он тихо. — Сегодня такая прекрасная лунная ночь.

Ей не хотелось вставать. Казалось, из нее ушли все жизненные соки и она осталась совершенно опустошенной. Она уже удовлетворила свою страсть, но ей не хотелось отказывать ему в просьбе.

Они вышли на верхнюю палубу и прислонились к поручням. Казалось, что все уже спали. Они рассматривали мерцающий лунный свет и ночное море, по которому спокойно скользила яхта, когда тишину нарушили возмущенные голоса.

— Ты меня считаешь за полную дуру, Вильям? — Джоанна Сантори бранилась уже довольно давно и теперь была весьма разгоряченной. — Когда ты бываешь в каюте этого спортсмена, в голову приходят только две вещи. Либо ты занимался сексом с ним, но у тебя к этому нет никакой склонности, иначе я бы заметила. Либо был у его жены, для чего ты слишком труслив, поскольку, если он тебя застукает, ты будешь лететь до Виргинских островов. А может, ты встречаешься там со своей Мэнди, ты, старый поросенок! Отойди от окна! Я оставлю его открытым, иначе я еще и задохнусь! Отойди, я сказала!

В смущении Диана и Кари повернулись к окну, за которым промелькнула тень. В следующий момент раздался приглушенный звук. Кари качнулся и схватился за голову, а у его ног лежала разбитая цветочная ваза, которую Джоанна Сантори швырнула изо всех сил в своего мужа.

— Ты ранен, Кари? — Диана хотела осмотреть его, но он отказался от ее заботы, стоя с несчастным выражением лица. — Ты должен сейчас же лечь.

Джоанна Сантори продолжала еще что-то кидать в своего неверного мужа, а Диана повела мрачно молчавшего Кари к каютам, где жила команда. По дороге она чмокнула его в щеку, потом вернулась к себе.

Лучше бы они остались в постели, вместо того чтобы наслаждаться ночной романтикой на палубе, подумала она, упала на кровать, совершенно обессиленная, как после марафонского бега, и закрыла глаза. Секс — это прекрасно, но он не должен вырождаться в некий вид работы, успела она еще подумать и в следующий момент заснула.