— Не удивляйтесь, это просто… что-то вроде моментального снимка реального мира, сделанного напоследок вашим сознанием, — донесся до Сени знакомый голос. Веский, как у теледиктора.

Резко обернувшись, Сеня увидел рядом с собой бледную… нет, скорее, раскрашенную оттенками серого, призрачную фигуру. В которой без труда узнал Смотрителя Замка-Над-Миром. В отличие от остального мира фигура виделась четко даже несмотря на некоторую полупрозрачность.

— Вы сказали… «напоследок»? — насторожился Сеня, на что Смотритель небрежно махнул рукой.

— Простите, оговорился, — молвил он чуточку обескураженным тоном, — это не то, что вы могли подумать. Я имел в виду, что этот… «слепок реальности», назовем его так, мозг сделал в последний момент перед погружением в сон. И теперь использует его в качестве фона. Очевидно, потому, что принять абсолютную пустоту сознание не способно.

— Как калькулятор деление на ноль, — подобрал доступное для себя сравнение Сеня, и призрачный Смотритель кивнул.

— Вроде того, — были его слова, — если, конечно, говорить о математических устройствах, не обученных теории пределов.

— Короче, я сплю, — наполовину вопросительно, наполовину утвердительно проговорил Сеня, — и вы мне просто снитесь… только непонятно, почему в образе призрака.

— Ну, во-первых, не призрака, а ментальной проекции, — строго поправил его Смотритель, — направленной в ваше сознание. Что-то вроде голограммы, но видите ее только вы, причем во сне, а значит, не глазами, а мозгом. Во-вторых… да: вы спите. Но я… пусть в качестве проекции — реален. Наше общение происходит на самом деле, я тоже могу вас слышать и видеть — в реальности. Это понятно?

— Пожалуй, — согласился Сеня, про себя приняв тот факт, что от Бовенгронда и не такого можно ждать.

Все-таки по сравнению с технологией перемещения между мирами и во времени подобное средство связи вообще не казалось чем-то выдающимся.

— А врубиться не могу вот во что. Я, уважаемый, свою часть сделки выполнил. Масдулаги, они же Маждулы, загнал под землю? Загнал. Дал хелема развиться в цивилизацию? Дал. Вон, уже город построили, хоть с виду и неказистый. Так какого х-х… халдея вы не вернули меня в мой родной мир? Как обещали? А вместо этого оставили в том же мире, зато перенесли во времени черти насколько вперед.

— Более чем на пять тысяч лет, — с убийственной невозмутимостью изрек Смотритель, как будто именно это было самым важным вопросом.

— Ну, крутяк, — сказал Сеня не без сарказма, — в моем родном мире, кстати, примерно столько и прошло… со времени окончания последнего ледникового периода и до строительства египетских пирамид. Если память не изменяет. Исходя из того, что ледник в этом мире с лихвой заменили Масдулаги-Маждулы, развитие после избавления от них идет нормальными темпами. Фокуснику не налили, так что фокус удался. Но вот какой смысл моего-то здесь пребывания?

— А такой, — сухо молвил призрачный старик, — что ваша миссия… точнее, наша общая, осталась незавершенной.

— Чего-о-о?! То есть, как это?! — Сеня даже опешил от такого заявления, — я же говорил… да вы, наверное, и сами видели со своего Бовенронда. Город, повозки с колесами, металлы, земледелие. Товарно-денежные отношения опять же. Цивилизация! Так что еще мне тут ловить? Я думаю, дальше хелема… ну, их потомки сами разберутся.

— Боюсь, вы не так много успели увидеть, — возразил Смотритель, — так что делать выводы относительно того, насколько нормально идет развитие здешней цивилизации, несколько… рановато.

— Ну, если, по-вашему, дела идут не так, как должны, не лучше ли установить контакт с местными? — предложил Сеня, — вам, я имею в виду. Особенно с теми, кто облечен властью, влиянием.

— О, боюсь, что более влиятельной в этом мире персоны, чем вы, мне не найти, — вздохнул Смотритель, — хоть вы и пробыли здесь еще мало, но наверняка должны бы кое-что заметить. Важное.

— Заметил-заметил… мне здесь поклоняются, — сообразил Сеня и сам себе улыбнулся, ибо припомненный факт сей весьма льстил его самолюбию, — Шайнмой меня еще назвали. И считают кем-то вроде полномочного представителя местного доброго божества. С весьма, знаете ли, широкими полномочиями.

После чего помолчал несколько секунд и добавил — уже не столь гордо и радостно:

— Ну а толку-то? Поклоняются ведь не столько мне лично, сколько Шайнме этому, жившему пять тысяч лет назад. Он для местных теперь личность легендарная, а не реально существующая. Вроде короля Артура… нет, больше похоже на Геракла. Этакий крутой дядька, раздававший люлей нехорошим чудовищам и защищавший слабых людишек.

— Подождите. А разве вы изменились с тех пор? — парировал Смотритель эту отповедь вопросом явно риторическим, — ведь для вас-то лично прошло… всяко меньше пяти тысяч лет.

Последнее примечание он, похоже, считал проявлением тонкого юмора.

— Не в том дело, — отвечал Сеня с некоторым раздражением: чего, мол, непонятного, — легенды — это ведь как испорченный телефон. Передаются из уст в уста, и чем больше было этих уст… ну, чем древнее легенда, тем больше в ней преувеличений… искажений всяких. То есть, Шайнма, каким он остался в памяти нынешних потомков хелема, наверняка сильно отличается от меня нынешнего. Да даже если и не сильно… что мне? Выбегать на улицу, бить себя пяткой в грудь и вопить: «Вот он я, Шайнма, ваш заступник! Принесите мне дары богатые, девку покрасивее и кого-нибудь в жертву!».

— Примитивно несколько, — прокомментировал Смотритель, — но суть вы уловили верно.

— Да черта с два! — воскликнул Сеня, уже рассерженный неприступной, как Великая Китайская стена непонятливостью собеседника, — во-первых, мне не поверят. Во-вторых… ну, просто, не хотелось бы на рожон лезть. Мало ли, как к этому отнесутся — к попыткам выдать себя за посланца высших сил.

На это Смотритель сначала вздохнул — как бы показывая, что и его терпение подвергается суровым испытаниям. После чего изрек сухо и вроде даже с разочарованием:

— Правда, бывают моменты, когда приходится рисковать… лезть, как вы говорите на рожон, даже не имея желания. Просто приходится. И тут уже не отвертеться.

— К чему вы это? — не понял Сеня.

— Узнаете. Сами. И вероятно очень скоро, — отчеканил Смотритель, не утруждая себя объяснениями, — а мне, пожалуй, пора. Вот-вот я стану здесь лишним.

Сеня едва успел рот открыть, чтобы вышеназванные объяснения все-таки стребовать, когда призрачная фигура сначала исказилась до неузнаваемости, а затем погасла в темноте.

А еще миг спустя и застывшая картинка-фон с немудрящими интерьерами постоялого двора просто-таки разлетелась в клочья. Разорванная шумом: чужеродными звуками, вторгшимися в это сонное царство пусть относительной, но все же тишины.