12

— Что, опять нужна моя помощь? — с ноткой ленивого недовольства поинтересовался Сеня, краем глаза приметив поднявшегося на крышу советника.

После чего вернулся к прерванному занятию — считать столбы дыма, торчащие над городом. Стало ли их больше оттого, что ушедшие в отрыв горожане предали огню еще одно святилище или дом, принадлежащий кому-нибудь из Свидетелей. Или просто какая-нибудь постройка попала под горячую руку. А может, напротив, дыма стало меньше, если какие-нибудь из пожаров таки затушили. Как вариант, сгорело то, что могло сгореть, и пожар выдохся сам, оставшись без пропитания.

Занятие, понятное дело, так себе. Но, во-первых, другого и не было. Особенно в свете того, что Смотритель Бовенгронда отчего-то ни возвращать Сеню в родной мир не спешил, ни вообще выходить на связь. А во-вторых, оно хотя бы тренировало наблюдательность и, что немаловажно, включало работу с цифрами. Математика же, говорил сам Михайло Ломоносов, ум в порядок приводит.

— В общем-то, да, Шайнма, — отвечал Рэй, подойдя ближе.

А вот сесть рядом, по-свойски, он счел ниже своего достоинства. Так и остался стоять — над душой. Нависая над праздным Сеней, как Пизанская башня над тем славным городом с не вполне благозвучным названием.

— Видишь ли, — начал он, — ко мне со всего города поступают сведения… воры, не желающие, чтобы их накрыли; простые подданные, имеющие мелкие провинности или просто желающие для себя послаблений. Они передают мне, если видели или слышали что-то подозрительное, странное… или какое-нибудь проявление неблагонадежности.

— Стучат, короче, — буркнул Сеня, но советник оставил эту его реплику без внимания.

— Собственно, так мы и узнали о твоем… появлении в городе, Шайнма, — продолжал он невозмутимо, — тот воришка, что украл твой нож, неплохо запомнил тебя и смог описать. Но речь не об этом.

Соль в том, что, несмотря на бунт, доклады ко мне поступать продолжают. У тех же воров, знаешь ли, свой здесь интерес. Обчистить чей-нибудь дом, например. Ну, пока его хозяин носится по городу, восстанавливая справедливость во имя Хаода и его посланника. Или влиться в толпу погромщиков и стянуть у кого-нибудь из них кошель.

Так вот. Докладываются эти крысы бесхвостые в том числе о бунте. Как же, это ж главное событие последних дней! И из их сообщений выясняется, что не очень-то гладко все складывается с этой затеей — натравить горожан на Свидетелей.

— Поясните-ка, — попросил Сеня, мигом подобравшись и даже переведя взгляд с панорамы горящего города на советника Рэя.

— Большинство святилищ разгромлено, — отвечал тот, — а многих Свидетелей, кого повесили на воротах, кого до смерти забили. Но главный храм еще держится. И оставшиеся Свидетели, скорее всего, засели именно там.

— Думаете, это надолго? Ну, долго продержится этот храм?

— А вот тут, Шайнма, начинается самое интересное. Хотя едва ли приятное, — советник вздохнул, — мои осведомители сообщают, что горожане предприняли уже несколько попыток штурма. Но, во-первых, стены и двери главного храма прочны, а сам он — сооружение далеко не маленькое. Второе по размерам, после палат. Не очень-то удобно такой штурмовать. Особенно не имея боевых навыков и используя единственную тактику — набежать и задавить массой.

— Есть еще «во-вторых», — напомнил Сеня, и Рэй кивнул.

— Во-вторых, — продолжил он, — всякий раз, когда бунтовщики атаковали главный храм, что-то обязательно им мешало.

«Как танцору?» — вертелась на Сенином языке затасканная до смерти острота, но он удержался. Тем более что услышанное далее к веселью не располагало.

— Начинали ломиться в двери, — рассказывал советник, — и откуда ни возьмись, на горожан налетали целые полчища ос или шершней. Пытались поджечь храм — так прямо над ним посреди ясного неба возникала маленькая тучка и проливалась дождем, туша огонь. Пробовали лезть через окна, так стены раскалялись почище котла на огне. Дотронуться невозможно. Бросали в те же окна горящие факелы, головни… но сразу же налетал ветер и задувал их еще в полете.

— Ну, ни х-х…Хорвуга себе! — воскликнул Сеня, — так это ж колдовство, даже дураку ясно! Выходит, Свидетели колдовать умеют! А сами мне это в вину ставили.

— Ну а кто в людном месте громче всех кричит «Держи вора!» — усмехнулся Рэй в ответ на последнюю, прозвучавшую почти жалобно, фразу, — беда в том, что такая штука, как бунт, вообще-то быстро протухает. А в данном случае, из-за неудач со штурмом главного храма, желающих лезть на рожон становится все меньше. И все большему числу горожан приходит в голову, что пора-де разойтись по домам. Понимаешь? Так что может получиться так, что бунтовщики разойдутся, а Свидетели, удержавшись в главном храме, выйдут из этой заварушки победителями. И я даже не исключаю тогда, что все вернется на круги своя. Как будто не было ни Шайнмы с его разоблачением, ни бунта.

— План каков, о, мудрейший? — не удержался от ерничества Сеня.

— Даже если Свидетели владеют колдовством, — изрек Рэй, кашлянув, — с твоей силой, Шайнма, оно не сравнится…

— Да уж, мое кунг-фу круче ихнего.

— …поэтому, от имени Огненосного, прошу тебя выбить с ее помощью Свидетелей из их последнего оплота, — продолжал советник, — отправляться туда лучше в сумерках или даже ночью…

«А хочу ли я вообще туда лезть, его, похоже, не интересует», — с досадой подумал Сеня.

— …так незаметнее. А значит, меньше шансов, что Свидетели опознают своего главного врага и направят именно на тебя всю свою колдовскую силу. И, кстати: идти одному не придется. Для прикрытия Огненосный отрядил пятерых воинов из дружины. Еще будут привлечены те пять стражников, которые тебя привели, во главе с младшим десятником Гроем.

Сам не ожидая, Сеня обрадовался при упоминании тех незадачливых городских вояк и их сурового начальника. Как ни крути, то были первые в городе люди, которым он открылся. Которые поверили ему, признав в обитателе занюханного постоялого двора возвратившегося Шайнму.

Первый успех, короче говоря. Вспоминать каковой всегда приятно.

— Разумеется, одеты воины будут как мирные горожане, — подытожил советник Рэй, — чтобы слиться с толпой бунтовщиков. По этой же причине при них не будет никакого оружия… кроме кинжалов, которые легко спрятать. Ну и подручных предметов, конечно. И… вот еще что. Охрана охраной, но ты, Шайнма, тоже не зевай. Ты ведь сам-то по себе бугай здоровый. Так, вдобавок, молнии метаешь. А мне донесли, что тот воин, Огненосного предавший и на сторону Свидетелей переметнувшийся, тебя чуть в капусту не порубил. Если б его напарник не вмешался и горожане на помощь не подоспели.

— Я… постараюсь, — только и смог на это сказать Сеня. Он не стал объяснять, что с фанатиком вообще-то нелегко сладить, а тем более с фанатиком, имеющим боевую подготовку. Особенно когда в твоем распоряжении всего одна здоровая рука.

К главному городскому храму Сеня в сопровождении пятерки воинов из дружины отправился на закате. Для чего сослуживцы этих воинов решились открыть ворота частокола. Предварительно, разумеется, убедившись, что поблизости не шныряет никто недружелюбный количеством не меньше десятка голов.

Хотя бы беглого взгляда на свою «группу поддержки» Сене хватило, чтобы понять: даже цивильная одежда не позволит этим пятерым сойти за своих в толпе горожан. Все, как один, плечистые, высокие по местным меркам, с боевыми шрамами на лицах и холодными взглядами профессиональных бойцов, не раз видевших смерть — они выделялись среди мирных обывателей как волки на выставке собак декоративных пород. Плюс их манера держаться: стояли они, будто кол проглотили. А вышагивали настолько широко и решительно, что с их дороги хотелось убраться поскорей от греха подальше.

Стражники во главе с Гроем присоединились к ним примерно в километре от палат. Возле некогда добротного каменного дома, ныне почерневшего от копоти, стоявшего с обвалившейся крышей и высаженной дверью.

— Эх, хорошая была харчевня, — с тоской проговорил стражник Рин, имея в виду этот дом, и, как видно, объясняя, почему именно его выбрали местом встречи, — любил я заглянуть туда… перехватить чего вкусненького во время дежурства.