б) анахорета, в) давно не мытого грязнулю - и, неправильно выведя

из этих посылок приверженность к философским размышлениям, принял-

ся задавать свои пресловутые вопросы. Многое интересовало не в ме-

ру любознательного юношу. Что есть жизнь и что есть смерть? Что

есть Бог? В чем смысл жизни? Что такое бытие и что такое сознание?

Быть или не быть? И как, вообще, быть-то? Как заводить себе друзей и оказывать влияние на людей, включая нелюдей? Куда идет этот мир? Что делать? Кто виноват? Как нам реорганизовать Рабкрин? Куда де лась позолоченная погремушка, которую Самсобойчик в двенадцатилет нем возрасте оставил на пеньке и позже не нашел? Правда ли, что принцесса Нутелла в свои пятнадцать еще девственница? Прервав по ток вопросов, старец завопил, воздел посох к небу и проклял Самсо боя и весь его (то есть наш) род самым страшным и нецензурным об разом. Он повелел, чтобы отныне в каждой драконьей семье оказывал ся - произвольным образом - совершенно не нужный и даже вредонос ный для нее амулет. Любой дракон, достигший совершеннолетия, по чувствует душевный зуд, требующий избавить родных от отягчающего их раритета, и отправится в далекий путь. Его ждут искушения, опасности и пустые хлопоты, но лишь самый стойкий и сильный дос тигнет цели. Однако по возвращении домой...

Мама замолчала.

- Ну а дальше? - вскричал я, заинтригованный. - Что их до ма-то ждет?

- Дальше старичок ничего не успел сказать. Огорченный и шоки рованный Самсобой испепелил его. И радостно вздохнули тридцать семь небес и тринадцать глубин, ибо они опасались, что старец, отыскав страну Ых и поймав кайф, достигнет такой духовной силы, что станет вмешиваться в судьбы небо- и адожителей и управлять ими, а он уже и без того сидел у них в печенках со своими вечными жалобами на здоровье и плохое качество обслуживания в магазинах и аптеках. Таким образом, пилигрим сгинул под всеобщие аплодисменты, но заклятие-то осталось. Вот потому ты, сынок, и чувствуешь ныне необъяснимое возбуждение и неодолимое желание вступить на тропу войны и подвигов.

- С чего ты взяла? - изумился я. - Ничего подобного я не ощу щаю. Как раз наоборот, я бы сейчас съел чего-нибудь вкусненькое, поиграл в аэрогольф с дядей Спраем или с папой, а потом бы соснул часок с основным составом моей коллекции.

Тут я кое-что вспомнил, связал вместе некоторые нити ее расс каза (который я вам передаю в достаточно усовершенствованном ви де), и меня осенили:

- Постой, мама, что же это, наша урна для костей...

- Да, Лева, это Чаша Святого Грааля. Лет триста назад твой папа подобрал ее в лесу, приняв за чашечку для бритья, и с тех пор она висит над нами, как дамоклов мяч - беда с этими мифологически ми сравнениями, никогда не знаешь точно, что они означают. Это все равно как сизифов труп - зловеще, но красиво. Или бездонная ваги на, которую должны постоянно наполнять Данаиды - но эту историю тебе еще рано слушать. Что только мы ни делали с колдовским сосу дом: и в речке топили, и в покер соседям проигрывали, и в Россию под видом гуманитарной помощи направляли - ничто его не берет. Проходит несколько дней - и он снова на прежнем месте, и такая от него по всему дому благодать - не продыхнуть. Нетопыри - и те сбе жали. А сколько раз из-за него проезжие паладины наш дворец громи ли - и не сосчитать. Ворвется, бывало, всех зомбей до дрожи запу гает, посуду перебьет, старенького дедушку мечом ткнет - и к Чаше. Потянется к ней ручонками шаловливыми, глаза горят, зубы щелкают - аж пломбы по полу горохом... Тут, естественно, молния, гром, куст какой-нибудь неопалимый и голос из облаков: я тебе, дескать, за дам! А он уж, болезный, на коленях, последние волосья с плеши рвет и голосит: ах, я недостойный рыцарь, искусам поддавался, соблазнов не избегал, сказать, что замечен в порочащих связях, - значит, ни чего не сказать. Я в монастырь отправлюсь, я в пустыню уйду. Пот репыхается так в конвульсиях с полчасика, успокоится, отойдет, от дохнет - и за дверь, снова на турнирах биться, живность экзотичес кую истреблять и повышать сексуальное образование сельского насе ления. А Чаша здесь остается, с нами. Правда, последние полтораста лет, когда мы ее под мусор догадались использовать, вроде полегче стало. По крайней мере, прекратили по ночам ангелы являться и эти ми... как их... кимвалами бряцать. Но окончательно избавить нашу семью от сего... предмета можешь только ты, Полусредний!

Вот так я был поверстан в герои. Не могу сказать, что эта перспектива меня прельщала, но мама намекнула на возможность поте ри престижа, жилплощади и материального вспомоществования...

- Слушай, а если я просто выйду на большую дорогу, покараулю одинокого рыцаря, сражусь с ним и, пользуясь фактором внезапности, всучу ему этот кубок? И дело с концом!

- Нет, Левый, так нельзя. Все-таки мы, драконы, - хранители традиций. Если уж мы уклонимся от исполнения своих обязанностей, то наш мир, и так не слишком мудро устроенный, превратится в сущий бедлам - право, не знаю, что это означает. Ты действительно можешь начать с торного пути, но затем должен свернуть на нехоженные тро пы и продвигаться трассой тягот и лишений. Тебя ждут непроходимые чащи и бездонные моря, кровожадные монстры и потерявшие всякий че ловеческий облик рыцари. Покажи себя во всем блеске, Левый Полус редний! Тебе также встретятся разнообразные искушения в виде вина, еды, золота, человечьих и драконьих самок - не избегай их. Помни: славу драконьему племени как раз и принесло сочетание мощи с мел кими, простительными слабостями. Если где-нибудь предоставится возможность сжечь городок-другой или хорошенько пограбить - вос пользуйся ею. Надо же и о чести рода подумать! Но помни: главная твоя цель лежит далеко на западе. Там огромные площади заняты по лями зерновых, находящимися в коллективной собственности и потому отравленных гербицидами, задушенных сорняками и выжженных солнцем. В самом сердце этой полумертвой зоны стеной поднялись над землей сверкающие непереносимым для глаз блеском Кисломолочные горы. Нем ногочисленные проходы и тайные тропы в горах охраняет эльфийская гвардия. Это не те безобидные эльфы с крылышками, к которым ты привык и которые порхают неглиже на солнечных полянках и по ошибке вступают в противоестественные половые сношения с зазевавшимися бабочками. Нет, это нелетучие эльфы-переростки под два метра, жес токие, кровожадные, безжалостные. Их девицы страдают половой гипе рактивностью и бросаются на все, что движется, а их мужчины готовы зарезать кого угодно из высших идейных соображений. Берегись их, сынок, и постарайся не попадаться в их длинные, цепкие пальцы. В центре горного кольца возносит к небу заостренные башни белый за мок Абар-Кадабр, названный так в честь братьев, построивших и его, и парную к нему цитадель Кадабр-Абар, расположенную вне Кисломо лочной системы и ныне сданную в аренду под ресторан "Макдональдс". В белом замке проживает великий чародей Васильич. В прежние време на он был воином. дуэлянтом, жуиром и вообще роковым мужчиной, но с возрастом остепенился, увлекся позитивной магией и стал положи тельным до полного отвращения. Только он в силах освободить тебя от Чаши, но как добиться его согласия - Бог весть. Скорее всего, это невозможно, но ты ведь добровольно принял на себя эту ношу.

- Я?!!

- Ты, ты. Я тебя, во всяком случае, не уговаривала.

Мама всегда передергивала во время игры в карты.

Период сборов я опущу. Когда мы уже прощались, папа прижал меня тремя лапами к головогруди и сказал секретным голосом (при мерно вдвое тише обыкновенного):

- Последнее напутствие, сынок. Мы, драконы, слывем существами мудрыми, поэтому, если ляпнешь какую-нибудь глупость, делай зага дочный вид. Пусть ищут в твоих словах второе дно, а ты им не мешай и избегай разъяснений. Надо все же реноме хранить. Не позорь наш род, Левый, но и не прославляй сверх необходимого. От этого суета одна и беспокойство. Помни: сон - вторая пища, но настоящая еда лучше. Пиши с дороги. Ну, счастливо.