Что делать - пришлось переходить на вегетарианство, тем бо лее, что порции были обильными, в соответствии с временами года он давал мне и фрукты, и овощи, и арбузы, и шпинат, изредка и мясца подкидывал, и яичек, а вместо воды - молочка. В общем, впервые я познал, что такое здоровое, полноценное питание, и возненавидел его навсегда. Только мои девочки утешали меня в неволе. Кормил и поил я их остатками с собственного стола, а навещал каждый раз, когда монстр уходил или засыпал. Прожил я у него довольно долго, и хозяином он оказался, в принципе, неплохим и не обижал меня. Ся дет, бывало, в свою любимую кресло-качалку из стволов сталипы, по ложит меня на колени, гладит по спине и приговаривает:

- Барсик ты мой маленький. Эх, самочку бы тебе, да не попада ются никак.

С течением времени он стал больше доверять мне, когда возвра щался - выпускал порезвиться, любил, когда я летаю по комнатам, но на ночь и на день неизменно запирал в клетку. А замок в ней не брали ни пламя, ни мускульная сила. Однако я не оставлял мыслей об освобождении. Они заполняли долгие часы моего вынужденного без делья. Из клетки не выбраться, значит, нужно использовать период, когда он дает мне размяться вне ее. Я досконально изучил здание, но это мало помогло. Наружу вели только окна и единственная дверь. Однако на окнах была столь частая решетка, что мне сквозь нее ни как не протиснуться. Дверь он, правда, никогда не запирал, да на ней и не было даже задвижки. Что и говорить, репутация хозяина ох раняет дом лучше любых замков. Ясно, что это был единственный путь к свободе. Но тут было еще одно препятствие. У чудовища оказалась невероятная скорость реакции. Я убедился в этом, когда однажды ве чером неосторожная ежемышь рискнула пробежать вдоль плинтуса ком наты, в которой находились мы с монстром. Ежемыши - мелкие и быст рые существа, при любой опасности они мгновенно находят укрытие, но у данной особи не было этого мгновения. Щупальца Стоматозавра распрямились настолько стремительно, что глаз не сумел уследить за этим, и несчастная не успела сообразить, что произошло, а уже отп равилась на экскурсию в глубины пищевода чудища. Я поежился, а он лишь прохрипел:

- Ненавижу паразитов.

Значит, так просто мне до выхода не добраться. Нужно чем-то отвлечь внимание хозяина. Чем же? Я проанализировал все, что узнал о монстре: его привычки, вкусы, разговоры, обстановку комнат, ма неру одеваться (когда он вообще удосуживается носить одежду). Ре шение должно было найтись. Я перебирал факты снова и снова. Следи прочего в памяти всплыл короткий диалог, который состоялся между нами как-то раз, когда он переваривал сочный ломоть телячьей гру динки, жареный в масле, а я - тот пук разнотравья, которым он вздумал накормить меня в целях витаминизирования организма.

- Слушай, Стоматит, - сказал я (так его, по его же словам, называла любящая бабушка), - для чего ты меня все-таки держишь?

- Понимаешь, Барсик, - ласково прорычал он, - я люблю, чтобы меня окружало все красивое. А ты столь хорош собой, что просто растопил мое сердце!

Похоронным звоном отозвалась в моем сознании заслуженная пох вала. Раз он так любит меня, то никогда не отпустит на волю. Но, помимо огорчения, этот разговор принес и еще кое-что: информацию о слабости монстра, не исключено - единственной. Я вспомнил, что во дворце не было зеркал, а здешние водоемы, если верить сказкам, слишком мутны, чтобы отражать окружающую действительность сколь ко-либо адекватно. Между тем в ящике с принцессами имелся один предмет... Совсем крошечный - метр на метр - но разглядеть себя все-таки можно. Частями. Внезапно решение проблемы во всей ослепи тельной простоте возникло передо мной.. Конечно, девочки огорчат ся, но на свободе я им куплю новое зеркало. Да если чудище с его тягой к прекрасному увидит собственное уродство, то оно а лучшем (для него) случае отделается длительным обмороком (не исключено развитие в дальнейшем мании преследования). А я тем временем ус кользну.

Я с трудом дождался вечернего возвращения монстра.

- Стоматит! - воскликнул я, едва он вошел в комнату.

- Что ты пугаешь меня, Барсик? - сказал он, отпрянув. - Так, между прочим, можно заикой остаться. На всю жизнь.

- Хозяин! - продолжил я уже потише. - Я вспомнил про одну штуку, которая у меня есть и которая тебе наверняка понравится.

- Неужели это так важно, что стоило доводить меня почти до сердечного приступа?

- Прости, Стоматит, но уж очень мне хотелось тебя обрадовать. Ты когда-нибудь видел, как выглядишь?

- Нет, конечно. Фотографию-то в наших краях еще не изобрели.

- А ты знаешь, что такое зеркало?

- Слышал сказки в детстве. Кажется, это прибор для получения четкого отражения?

- Не все легенды врут, хозяин. У меня есть зеркало.

Когда он увидел себя в небольшом куске амальгамированного стекла, то, что заменяло ему лицо, исказилось. Я едва сдерживал торжество. Вот сейчас, сейчас... Я отодвинулся, чтобы, падая, он не повредил меня. Между тем монстр шептал что-то. Я прислушался.

- О Боже! - взволнованно бормотал он, задыхаясь. - Это неве роятно! Какое чудо! Как я прекрасен! О восторг! Мне никто не ну жен, кроме того, кого я сейчас вижу перед собой. Спасибо, Барсик. Что за красота!

О времена, о вкусы! Я на цыпочках выбрался из комнаты и пус тился наутек. Уже в воздухе я подумал, что, возможно, зря спешил. Судя по состоянию Стоматозавра, кайф будет долгим. Пожалуй, я мог захватить с собой из дворца кое-какие ценные вещицы, и хозяин бы даже не огорчился. С его точки зрения, я оставил достаточную ком пенсацию.

Такое уж это место - Зопор - что здесь нельзя бежать из огня, не попав при этом в полымя. Очередная опасность ждала меня уже на следующей посадочной площадке. И самое обидное: я ее увидел зара нее, но не оценил. Вернее, оценил, но неправильно. Ну в самом де ле: какие еще функции может исполнять одинокая женщина в отношении дракона, кроме эротических и гастрономических? Оказалось, однако, что ситуация таит множество нюансов, которые я не смог разглядеть с высоты своего полета и интеллекта.

Дама предоставила мне с полминуты, чтобы оправиться после приземления и принять достойную позу, а затем вышла из тени под развесистым бякбуком. Выглядела она своеобразно, но импозантно, с явным креном к запугиванию мелкой нервной живности: высокая, ху дая, темноволосая, с вытянутым лицом, в котором более всего запо минались чугунный давящий взор м брезгливо поджатые губы; одета в черное облегающее платье а-ля миссис Адамс; меж большим и указа тельным пальцами левой руки зажат мундштук с неблаговонно пахнув шей сигарой, пальцы длинные, тонкие, с тщательно отполированными и заостренными ногтями; в правой руке - тяжелая книга с красной об ложкой. Для полноты облика ей не доставало только веера, но его было не в чем держать. Говорила она хриплым низким голосом.

- Здравствуй, пришелец! - сказала пиковая дама, окуривая меня средних размеров облаком. - Добро пожаловать в нашу глухомань. Только драконов нам здесь и не хватало. Я - хозяйка здешней терри тории. Меня зовут Геенна, - последнее слово она произнесла с осо бым ударением, с придыханием, растягивая гласные и следя за произ веденным эффектом. Однако здесь ее постигло разочарование, ожидае мой реакции не последовало. Слышал я имена и похуже. Тем не менее: что мне стоило тут же взять и улететь? Ведь мы, драконы, кожей чувствуем грядущие неприятности. Нет, помешали легкомыслие и врож денная вежливость.

- А какое имя носите вы? - томно осведомилась она.

Не знаю почему, но я решил представиться псевдонимом. Видимо, здесь сказалась известная прозорливость драконов, ведь чуть позже выяснится, что незнакомка является колдуньей, занимается некрофа гией, сиречь - издевательством над мертвыми, а волшебникам не сто ит предоставлять в распоряжение информацию о себе и, в особеннос ти, - называть свое имя.

- Меня зовут Правым Крайним, сударыня, я очень устал и хотел бы поесть и выспаться.

- Поесть? Но ты уже сыт, - произнесла Геенна, и я ощутил, что чувство голода куда-то исчезло, хотя желудок по-прежнему пуст. Та кие фокусы с пищеварительным трактом всегда вызывают у меня дрожь омерзения, ибо поражают дракона в его самое чувствительное место. Между тем садистка еще только начинала гнусные эксперименты надо мной.