- Да говорю же - нет. Вот, смотри.

И я сунул ему под нос Кубок.

- Что за ерунда такая?

- Чаша Святого Грааля.

- Тьфу, я думал - хоть вещь хорошая. Я бы на месте мага у те бя ее нипочем не взял. Это разве узор? Это разве инкрустация? А проба где? Нет, прогонит он тебя.

Тем не менее, он явно успокоился. Мы пока что шли пешком. Ха барлог утверждал, что в полетах его тошнит и укачивает, и напирал на свои привилегии как проводника, а я после стольких лет наземно го существования не рисковал пока опробовать крылья.

- Слушай, - спохватился я, - неужели на тебя колдовство не действует?

- Какое такое колдовство? Нонкино, что ли?

- Ты имеешь в виду Геенну? - потрясенно спросил я.

- Это на своих сеансах она Геенна, да еще для таких впечатли тельных, как ты. А по паспорту она Нонка, то есть Нэнси Смит.

- И на ее книгу ты внимания не обратил...

- А чего на нее реагировать? Я - гном простой, необразован ный, книги на меня не действуют. Я и читать-то, можно сказать, не умею. Таких, как эта барышня, бояться не надо. Главное для них - вызвать к себе интерес, а ежели внимания на них не обращать, то колдовство всякую силу теряет. И книжонка эта ее - тьфу, и больше ничего. Ерунда полная.

Все-таки я уговорил его лететь. Он оказался прав: в воздухе его действительно тошнило. Пришлось вернуться к прежнему способу передвижения. Правда, до цели оставалось, по его словам, недалеко.

Да, спешу утешить тех, кто обеспокоен судьбой моей коллекции.

Когда я дрожащими лапами открыл шкатулку, все девушки были помяты, непричесаны, но живы и здоровы. Видимо, чары подействовали и на них. А то я уж собирался косточки обсасывать, но обошлось. И боеспособность тоже, кстати, оказалась в порядке.

Идти все-таки понадобилось часов восемь (с перерывами на завтрак, второй завтрак, ланч, перекус, обед, легкий закусон, ужин и фруктовый десерт перед сном). Видимо, для бешеного гнома сто миль - не крюк. К горам подошли уже заполночь, но даже в безлунной мгле они поражали молочной белизной. Неподалеку из сплошной массы кустов доносились грубая ругань и пьяное пение.

- Кто это там? - спросил я Хабарлога. - Неужто эльфы?

- Один эльф, - поправил он меня. - От нескольких шума было бы поболее. И битых бутылок тоже, - отметил он очередную эскападу подгулявшего представителя веселого народца.

- Странно, - сказал я. - Как-то я себе эльфов иначе представ лял.

- Все их другими воображают. А они вот такие, и ничего с этим не поделаешь. Потому мы, гномы, их и не любим. Т-ш-ш, кажется, он нас почуял.

Пение, действительно, прекратилось, и, судя по направлению, в котором перемещался шум, часовой двигался в нашу сторону. Несколь ко раз он упал (однажды, судя по бурной реакции, особенно удачно), потом раздался треск ветвей, проклятия и торопливые сосущие звуки с хлюпаньем - он явно вломился в заросли спрутеня, который, наряду с костоломкой голодной, является любимым лесонасаждением эльфов. Наконец страж добрался до нас и остановился, не дойдя метров трех.

- Эй, кто вы такие? - крикнул он.

- Путники, - осторожно ответил я. - Направляемся к чародею по важному делу. Разрешите пройти.

- Не разрешаю, - важно объявил он. - Приказ такой: ночью ни кого не пропускать. Лучше посидим до утра, мужики, выпьем, пообща емся, а то мне уже стрёмно здесь одному торчать. А светло станет - разберемся.

Нас тоже не очень тянуло пробиваться к замку во тьме, навер няка, с рубкой, со скандалами и с риском заблудиться в горной местности, заполненной рукотворным и нерукотворным мусором. Поэто му мы согласились. Растянули на земле эльфийский плащ, выложили припасы, приняли, закусили.

- Ну что, давайте рассказывать что-нибудь, - предложил часо вой.

- Пусть он говорит, - шепнул мне на ухо гном. - Они все рав но, кроме себя, никого не слушают. Соглашайся на все и терпи. Кри тики они не приемлют и сильно обижаются. Не то что мы - ребята простые, отходчивые.

Эльф не заставил себя долго упрашивать.

- Зовут меня Гоэлрос, - заявил он, не поинтересовавшись наши ми именами. - Я живу здесь с момента, когда на небе установили Лу ну, и собираюсь жить вечно, если, конечно, не будут постоянно дос тавать. В противном случае выйду на пенсию и эмигрирую на Запад.

- На Ближний или на Дальний? - поинтересовался Хабарлог.

- На Заокеанский, конечно. Куда еще стремится уехать каждый разумный эльф? Но пока у меня и здесь карьера неплохо складывает ся. Я - второй заместитель помощника начальника караула по идей но-политической части. Поэтому по служебной необходимости много читаю, ловлю ночами по палантиру вражеские голоса и готов дать от пор любым выпадам их пропаганды. По опыту знаю, что первое, о чем хотят послушать уставшие путешественники, - это о сотворении мира, происхождении видов и о том, почему оно все столь скверно вышло.

Не ведаю, как другие, а я на лекциях примерно минуты через три после начала впадаю в полубессознательное состояние: глаза у меня при этом открыты, я могу сидеть, ходить, даже разговаривать - и все это без участия головного мозга. Ответственно заявляю: эта способность многократно спасала мне если не жизнь, то уж рассудок точно. Отключился я и в данном случае, и посему в настоящей повес ти вы не найдете монолога Гоэлроса. Однако дикий гогот гнома, пе риодически доносившийся до меня сквозь полудрему, можно считать косвенным подтверждением справедливости расхожего мнения о том, что, с точки зрения эльфов, вся история мироздания - это цепь за бавных эпизодов преимущественно эротического характера. В конце концов они меня-таки разбудили, но, учитывая наличие в составе ау дитории девушек и несовершеннолетних, я не рискну излагать здесь некоторые личные комментарии нашего визави к ряду классических ле генд.

Завершив речь, Гоэлрос приложился к бутылке с перебродившим нектаром урожая 1438 года, произвел несколько крупных глотков и лишь затем перевел взгляд на нас. Глаза его округлились. Стало уже довольно светло, и он наконец-то смог разобрать, с кем имеет дело.

- Дракон! И гном! Ну и вляпался же я. Тревога!

Однако из-за посталкогольного синдрома голос его звучал, ска жем так, не очень звонко, и не вызвал в округе заметного оживле ния.

- Не могу поверить, - бормотал он, судорожно пытаясь выдер нуть из ножен застрявший меч, - что это происходит именно со мной.

- Погоди, - успокаивающе сказал я, мысленно прикидывая наши шансы. - Мы пришли с миром. Мы одной крови - ты и я.

- Ну, это ты, положим, врешь: всем известно, что у вас, дра конов, кровь зеленая.

- Ладно, пусть я немного преувеличил. Но мы в самом деле не имеем враждебных намерений. Я всего лишь несу в дар волшебнику не большой сувенир от нашего семейства.

- А когда старичок прикоснется к нему, презент скажет: "ба-бах", и замок Абар-Кадабр, сооружение одиннадцатого века, представляющее также и архитектурную ценность и находящееся под защитой государства, птичкой вспорхнет в небеса. Опять же и дедуш ку жалко. Он нам, знаете, сколько добра сделал? - Гоэлрос принялся перечислять, загибая пальцы на руках, а затем и на ногах. - Заас фальтировал территорию, разбил клумбы, построил две школы, салун и тюрьму, открыл дельфинарий, планетарий и колумбарий. Обучает эль фят джиу-джитсу, йоге и ненормативной лексике. Перевел на квэнди "Кама-сутру" и изобрел двадцать восемь новых поз. Построил завод по переработке тяжелой воды в огненную и сейчас договаривается с русскими о поставках сырья. Научил нас печатать фальшивые ассигна ции и стрелять из "винчестера". Организовал курсы стриптиза с гастролями за границей. А с тех пор, как умер Кароян, у нас регу лярно концерты классической музыки. И все это - за одну зарплату старшего лаборанта. Да что там говорить - симпатичный старичок. Не пропущу я вас к нему, нашли тоже дурака.

Похоже, он занял твердую позицию. Надо было искать другие ар гументы, и у Хабарлога они были.

- Мы - гномы простые, недалекие, словесным вывертам необучен ные, - заявил он, выходя вперед. - Я вам вот что скажу: бей эль фов! Казад! - зарычал он, воздев над головой свой секач.