Рэкетиры хотя и глуповатые на вид (бритые головы и свирепые взгляды дебилов) кое- какую профессиональную подготовку все же имели и очухавшись стали отдавать Михаилу сдачу назад, да еще и сторицей.

Ох, и туго бы пришлось нашему защитнику справедливости, если бы не неожиданная помощь со стороны хачиков.

Кое-кто из них в драку ввязался не таясь, (наверное из Москвы уже уезжал навсегда) но большинство исподтишка прикладывались к вымогателям да зачастую и не пустым кулаком.

И «волки» дрогнули и подхвативши под руки «пьяненького» сотоварища поспешно ретировались.

Поезд тронулся. А оставшиеся возбужденно и весело рассиживались по своим местам.

Был поздний вечер и «сони» сдавши проводнику билеты сразу же улеглись спать, а участники потасовки еще долго звенели стаканами. (Естественно ни с чаем ибо спиртное, как учит нас многовековая народная мудрость, лучшее средство для «зализывания» ран.)

Не безобидное это дело, скажу я вам, мужская драка. (Н о вырванных с корнями волос и полосатых царапин от ногтей все же намного меньше чем в женской.)

6 глава

Кроме поисков возможного убийцы своего отца и его односельцев Веру после Орланской трагедии постоянно мучили два вопроса: личная неустроенность осиротевшей одинокой души и огромное материальное, а особенно денежное состояние перешедшее ей в наследство, от многочисленных погибших родственников.

Собственной судьбой практическая девушка Вера распорядилась весьма мудро: вышла замуж (предел всякой женской мечты) и забросила работу медсестрой, решивши поступать в мединститут. (Нынче ведь деньги на взятку за поступление и на дальнейшее «успешное» обучение у нее теперь имелись.)

Денег было много, очень много. (По понятиям простого обычного человека, который не бредит Канарами и «шестисотыми».)

Но Вера, как я уже говорил, была практичным человеком. И так как президент, по щедрости своей души, предложил ввести бесплатное государственное обучение в вузах для детей жертв Орланской трагедии, прижимистая наследница решила с «платным» поступлением повременить и дождаться утверждения парламентом указа гаранта.

Быстро сказка сказывается, да не быстро украинские законы пишутся. Особенно, если нет личной заинтересованности депутатов. (Новый анекдот по этому поводу: армянское радиоспрашивают: «Что такое тютенька в тютеньку по-украински?» Те отвечают: «Выборы скипера.»)

И Вера от работы и учебы решила на годик-два взять тайм-аут.

Но вот судьба не пристроенных денег, которые «без пользы» лежат в нескольких банках, где-то на подсознательном уровне все же продолжала мучить новоявленную украинскую финансовую «воротилу».

И после вчерашнего посещения их вагона нахрапистыми рэкетирами Вере ночью приснился страшный сон. Но не кошмар какой-то, а заурядная (как неустанно лезущие вверх цены и постоянно задолженность по зарплатам) украинская обыденность. Девушке приснилось, что все банки, в которых она хранила свои деньги, все разом взяли и обанкротились.

Чета Михеевых и Маша с Андреем ехали в одном купе. (И не потому что Вера поскряжничала на СВ: просто в этом поезде не было спальных вагонов. Ну а самолетом лететь - это уж совершенно из области фантазии ибо такое словосочетание в наших головушках давным-давно стерто как информация не подлежащая к востребованию.) А четырехместное купе - это почти что общага (в смысле общий вагон) ибо нет в нем никаких условий для личной жизни. И у Михаила до рассвета еще оставалась время для сна, а у неугомонной полуночницы на составление финансовых планов.

- Чем вы по приезде домой думаете заниматься? - за завтраком вдруг поинтересовалась Вера у четы Чумаченко.

- Еще не думали, - за двоих ответила Маша. - Домой живыми и здоровыми вернуться сначала надо. А там посмотрим. Конечно же у нас в Крыму с работой очень туго. Но поищем и где-нибудь пристроимся.

- Была бы шея, а хомут найдется. Правда и за него теперь плату берут, - мрачно пошутил Андрей.

- За что плату? - не поняла Вера.

- Сейчас везде, чтобы устроиться на приличную работу, надо сначала взятку дать, - просветила женщина женщину.

- Дело в том, что я этот разговор завела не из праздного любопытства. А у меня к вам есть конкретное предложение.

Чумаченко враз ожили, повеселели. И Маша даже на время перестала жевать курицу - гриль, а Андрей пить пиво.

И Михаил с недоумением взглянул на жену, но промолчал и тоже с интересом прислушался к разговору, но есть и пить, естественно, не перестал.

- У нас с мужем в Феодосии, почти по соседству с вашим домом имеется огромный особняк, продолжала заинтриговывать московских «пленников» госпожа Михеева. ­Вот я и подумала, а не организовать ли нам там шикарный частный пансионат для «тугих кошельков». И треть выручки ваша. (На сей раз Вера не предложила половины ибо стала мудрей.) Вы согласны?

- Конечно - конечно согласны! - снова за двоих ответила Маша. - Но треть это очень и очень много. Хватит и общепринятых пяти процентов вполне.

Муж и жена Михеевы многозначительно переглянулись и чтобы «обмыть» только что возникший деловой союз, послали Андрея за дорогими конфетами и каким-нибудь шампанским. (Конфеты куда ни шло, но шампанское в такую рань?!.)

- Сделаем шикарный ремонт. Купим приличную мебель, а ту всю рухлядь на свалку, строили планы Вера воодушевленная тем, что ее ночные мечтания стали обретать черты реальной перспективы.

- Зачем же выбрасывать?! - ужаснулась Маша. - Мы вашу старую мебель себе заберем, и покраснела от неловкости. И чтобы это скрыть перевела разговор в иное русло.

- А ремонт мы с мужем и сами сделаем. Раньше пока рэкет не замучил, мы в Москве пять лет евроремонтом промышляли.

- И там рэкет? - удивился Михаил.

- Везде есть рэкет. И у них, и у нас любое дело приносящее хоть какие-то «бабки» находится под контролем этих подонков, - вмешался в разговор Андрей, разливая шампанское. ­Вот начнете оформлять разрешение на открытие частного пансионата и сразу же начнут вас за карман теребить.

- У меня в Киеве родной дядя в этом деле большой босс, - самодовольно заверил присутствующих Михаил. (Дядя - дядей, но все же, как оказалось, мощной тоже пришлось потрусить.)

…

Дневников от Машиной сестры осталось аж целых два чемодана и чета Михеевых на их изучение потратила более месяца.

Так что Новый год встречали в Крыму и заодно и праздновали новоселье в своем частном пансионате.

Идея с книгой - памяти возникшая вначале чисто для прикрытия сыскной деятельности с обнаруженном записей цветовского летописца Светланы Хоменко обрела вдруг реальные черты.

- Надо будет в Киеве поискать толкового литератора и пусть он из этих материалов составит книгу воспоминаний о земляках твоего отца, - высказал Михаил свое мнение, когда содержимое чемоданов наконец-то почти иссякло.

- Но только не очень дорогого, - сразу же подправила мужа экономная жена. (Будущий финансист и должен быть прижимистым.)

Дело в том, что Вера теперь решила стать ни хирургом ­кардиологом, как мечтала раньше, а банкиром - «онкологом». То есть спасти от верной смерти украинские народные финансы, да и к своим деньжатам естественно быть поближе.

Денежки, как говорится, любят счет и хорошо, когда это делает сам хозяин. А то мы за время становления украинской государственности (имею ввиду нас, простой люд) перебивались все больше с хлеба на воду, а оказалось, что за этим «шикарные яства» мы задолжали различным там МВФ огромные суммы да все в американских долларах, которые мы с вами и в глаза не видывали. (Правда «нюхали» - это я все о той же корочке хлеба.)

«Видели - не видели, а возвращать - то нам, нашим детям, а может еще и внукам нашим придется», - мрачно подумала Веруня ненароком в унисон автору задумавшись о обыденной реальности бытия без жития.

- О чем моя радость чело хмуришь? - удивился Михаил возникшей паузе в разговоре. (Обычно разговор мужчины с женщиной - это театр одного актера, где мужчине зачастую отводится роль статиста. Но даже, если ему и милостиво разрешат сделать какие-то короткие (ну, очень короткие) реплики (типа: «кушать подано»), то обычно в женский монолог ни то, что целое слово, а даже односложный возглас вставить весьма затруднительно. И это если ваша избранница не западенка ибо у тех не разговор, а пулеметная очередь.)