- Двадцать три.

- Я тебе наверное показалась моложе? - заставила Вера снова покраснеть Михаила.

- Ты не молодая - ты юная! - вдруг сам себя у дивил мастер сыска.

- Это комплимент? - лукаво спросила гостья, по-хозяйски взглянув на симпатичного паренька, как на типичного представителя славного рода суженных - ряженных. И стена отчуждения слегка зашаталась.

- Нет - это признание в любви, - неожиданно невнятно промямлил Михаил едва слышно, но вдруг все преграды исчезли и время пошло вспять и снова был месяц май, и снова цвела вишня: украинская сакура.

Любовь многоликая богиня. И для каждой национальности у нее свое лицо, то есть свой менталитет.

Для украинцев любовь неразрывно связанна с едой. Ибо как только Михаил понял, что и он Вере не равнодушен, то тут же предложил:

- Пойдем вместе позавтракаем! И ты мне все подробности расскажешь: что произошло и что тебе удалось выяснить. Ведь я о трагедии знаю лишь из прессы. А мне нужна подробнейшая информация.

На вид Вера выглядела девушкой не легкомысленной, но она почему-то согласилась.

Завтракали, обедали и ужинали они вдвоем. И в постель улеглись тоже вместе. (Вот что значит когда дети, даже пусть и взрослые, остаются без родителей!)

Правда дальше «невинных» поцелуев в первую ночь у них дело не пошло: то ли от страха, то ли от неопытности. И молодые крепко прижавшись друг к дружке устало уснули.

2 глава

Летом солнце встает рано. И «разгуливающий» по комнате лучик-постреленок их разбудил.

- С чего начнем поиск? - первым делом поинтересовался Михаил, который был человеком долга.

И стал нежно, но страстно целовать свою возлюбленную.

Та полусонная сопротивлялась вяло, но почему-то откинула одеяло ...

И Миша второй день подряд взял себе выходной. (Вот что значит сам себе хозяином быть!)

В общем июль и август ляпнули коту под хвост.

Нет, собак и кошек Михаил теперь уже с Верой вдвоем отыскивали еще более успешно. Их так и тянуло уединиться среди кустов на какой-нибудь малоприметной лужайке.

Но Вера своей мечты о расследовании загадочной гибели всех жителей отцовской малой родины: села Цветово не забыла.

Хотя имелись выводы трех комиссий, (двух ведомственных и одной государственной по чрезвычайным происшествиям) которые все скрупулезно изучили (ведь это был всенародный шок и даже был объявлен трехдневный государственный траур) и расставили все точки над «i».

Причина оказалась банальная: трагическое стечение обстоятельств и наше неискоренимое разгильдяйство. Все это привело к взрыву газосварочного оборудования при неплановом ремонте крепежной арматуры бетонных конструкций. А это в свою очередь сдетонировало находившуюся внутри насыпной дамбы небольшую авиабомбу или большой артиллерийский фугас, затаившийся в грунте еще со времен второй мировой войны.

И как следствие частичное разрушение плотин ы и возникновение ударной двенадцатиметровой волны, которая подчистую и в считанные секунды разрушила и затопила село Цветово.

Еще тридцать лет назад, когда только шло строительство малой гидроэлектростанции, то есть когда сыпалась злощасная дамба, в карьере, откуда, возился грунт, был обнаружен большой склад боеприпасов.

Тогда посчитали, что отыскали и обезвредили весь арсенал снарядов и мин, но, увы, по крайней мере, одна единица смертоносного оружия все таки попала в кузов могучих МАЗов.

И вообще двухсотметровый защитный перешеек отделяющий Орланское ущелье от водохранилища вначале возводить даже и не проектировали.

Но все жильцы села Цветово категорически и единогласно отказались отселяться в суперсовременные (по тем временам) коттеджи.

И после долгих, но безуспешных уговоров и угроз власти пошли на компромисс с несговорчивыми селянами. (Редчайшее явление для того времени. Но может все потому что строительство «лишнего» участка дамбы по смете стоило дешевле возведения коттеджей для переселенцев ?!)

Как бы там ни было, но Орланскую долину не затопил и. «И видно зря!»- подумал Михаил внося в память своего компьютера данные и о самой трагедии и о немногочисленных живых родственниках погибших в Цветово.

Эту информацию, тогда еще интуитивно, так на всякий случай, Вера Гардская начала собирать еще с первых дней трагедии. Когда их оставшихся в живых власти собрали, чтобы поделить уцелевшее имущество и, конечно же, деньги и драгоценности, собранные на месте бывшего села. А главное, весьма и весьма солидную гуманитарную помощь от своих сограждан, но особенно от представителей украинской диаспоры из далекого и близкого зарубежья. (В этот раз из-за пристального внимания мировой общественности к происходящему чиновникам, увы, ее: эту помощь растянуть не удалось.)

Вместе с отцом Веры погибло шестьсот двадцать три человека. Из них одних только детей двести двенадцать ...

Светлая им память! ! !

Живых же родственников погибших вместе с Верой осталось всего тридцать три человека. (И не одного рожденного в селе Цветово. Ни одного!)

И теперь Михаил на всех их живых и мертвых составлял подробное досье.

Фотографии, документы, то есть все бумаги находившиеся в момент катастрофы в селе Цветово, естественно размокли и превратились в комья грязи.

Но вот архивные документы уцелели. (Благодаря тому что сельский совет, к которому и было приписано село Цветово, находился на центральной усадьбе в поселке городского типа Чатово.) Они-то и стали главным источником исходных данных для разработки стратегии будущего поиска.

Если честно сказать, Михаил в эту историю с незнакомцем, а тем более о злом умысле приведшем к трагедии (это же каким нелюдем надо быть, чтобы столько людей уничтожить?!) поначалу почти не верил.

Невосполнимая утрата - непосильный груз для юных плеч. Плюс «зомбический» страх навеянный просмотром слишком натурализованных теленовостей да кровожадных до садистского сладострастия нескончаемых уголовных сериалов и чтение детективов им же под стать у кого хоть могут вызвать стресс.

Вот и видится потом нормальным людям нормальная жизнь ненормальной: что не действо - то криминал, что ни человек - то преступник.

Но мнение Михаила, хотя он и был частным сыщиком, было его личным мнением. Деньги то платила, а значит и заказывала музыку, то бишь его хозяйкой была Вера. (А она была женщиной и тем, знаете ли, не к чему советы «тупоголовых» мужчин.)

Так что, когда первого сентября дети (естественно пока чужие) пошли в школу, Вера объявила о переводе расследования в плоскость практических действий.

- Для начала давай съездим на гидроэлектростанцию и поговорим с тамошним людом, - предложила она отправную точку поиска.

- И много ты думаешь мы от них узнаем?! Их там всякие комиссии - перекомиссии так замучили, что они добровольно с нами разговаривать просто не согласятся.

- Но можно ведь и схитрить?!

- Что ты предлагаешь? - сразу же поплыл Михаил по течению.

- Сделаем из тебя писателя! Которого я якобы наняла написать книгу - память о жителях Цветово. И тогда, я думаю, у них рты закрываться не будут. Наш народ, знаешь ли, славу любит!

- С меня писатель, как с бабки роженица, - высказал вслух Михаил свои сомнения.

- Между прочим, я где-то читала, что одна женщина родила, когда ей было уже аж за шестьдесят. (Когда тебе еще только двадцать, то человек, которому уже за сорок, тебе вообще кажется прадедом.) Так что, если вы мужики не подкачаете, то за нами дело не заржавеет, - встала вдруг Вера на защиту своего «слабого» пола и, сладко потянувшись, лукаво взглянула в глаза своему ненаглядному. (Дело в том, что за почти два месяца их все еще гражданского брака, они не пользовались ни каким предохранительными средствами. Но череды регулярности Вериных «месячных» это, увы, пока не нарушило.)

«Ничего ! Будем заниматься любовью почаще и все будет окей!» - сам себя взбодрил неунывающий Михаил. (Он был молод и чувствовал в себе не только силушку, но еще и некий ее неиспользованный пока резерв.)