постепенно, по мере того, как спектакль отшлифовывался, он встре¬

чал все более благоприятный прием у публики. 19 мая 1899 года Дузе

телеграфировала Де Бозису из Болоньи: «Вчерашний спектакль воз¬

наградил за все, была полная гармония: публика и пьеса слились

воедино, в результате — искренность и благородство, ничего тягостного

и враждебного, что бывало прежде. Единственный вечер, полный уте¬

шения и вместе с тем горечи, хотя я и уверена, что эта работа, кото¬

рая и началась и шла с такими перебоями, должна оставить добрый

след».

Сурово реалистическая манера игры Цаккони мало подходила для

пьес Д’Аннунцио. Б конце мая в Турине было закопчепо «турне, ко¬

торое не получилось», как определил его Уго Ойетти. Однако двадцать

девять спектаклей принесли почти 300 000 чистого дохода, и импрес¬

сарио был, пожалуй, единственным человеком, который чувствовал

себя удовлетворенным. По словам доктора Пальмерио *, в Каппончину

не один раз приходили переводы на несколько тысяч лир — авторский

гонорар.

ГЛАВА XVII

В середине сентября 1899 года вместе с труппой Луиджи Рази, в

которой в это время играли Карло Розаспина и Чиро Гальвани 151,

Дузе до 17 декабря отправилась в турне по Швейцарии, Германии,

Румынии, Венгрии, Австрии. 22 августа она писала Д’Аннунцио из

Виши: «...Вот я уже в открытом море, снова вечные гостиницы... А ты

работай. Благословен господь, что направляет тебя! И для тебя, и для

тебя жизнь скоротечна. Не мешкай же на своем пути...» И, выражая

ему свою безграничную преданность, опа пишет: «...Я бы хотела

отдать тебе всю свою жизнь, чтобы помочь победить тому, что в тебе

не должно умереть,— твоему благородству...» И осторожно напоми-

пает ему об обещании, которое он так и не сдержал,— перевести

«Антигону». Она одержима все теми же мыслями: Антигона, Кассан¬

дра, Анна...

В октябре корреспондент «Иллюстрационе итальяна» отмечал, что

«в то время как в Италии почти все театры не очнулись еще от лет¬

ней спячки, Элеонора Дузе уже снова завоевала Берлин».

Особого упоминания заслуживает последний спектакль в Берлине,

где в трех отделениях Дузе играла три различные роли — Клеопатры,

Адриенны Лекуврер и Клары в «Эгмонте» Гёте. Она выступала вместе

с немецкими актерами и, по единодушному признанию зрителей, за¬

ставила всех пережить необыкновенно сильные и высокие чувства,

что случается в театре очень редко, разве лишь на спектаклях, где

царствует подлинное искусство.

В декабре Дузе в пятый раз посетила Вену, где ее встретили с

обычной сердечностью и восхищением. Газета «Нейе фрайе прессе»,

анализируя в большой статье искусство Элеоноры Дузе с точки зрения

соблюдения норм, установленных Лессингом и Дидро, подчеркивала

его оригинальность, считая, что в наше время ни одна актриса не ока¬

зывала такого влияния на преобразование театра, как она. Что же

касается «Джоконды», которую одни превозносили до небес, другие

откровенно ругали, то автор статьи, не закрывая глаз на недостатки

пьесы, признавал, что Д’Аннунцио показал себя в пей большим масте¬

ром и его произведение своими достоинствами существенно отли¬

чается от ремесленных поделок, заполонивших театральный рынок.

Встретив такое понимание «Джоконды» со стороны иностранца,

Элеонора прониклась к нему доверием и поведала о том, как устала

постоянно чувствовать себя связанной с определенной труппой, зави¬

сеть от стольких партнеров, устала от бродяжнической жизни, от

вечных скитаний со сцены на сцену. Она призналась ему, что хо¬

тела бы играть лишь отрывки из пьес, редко или даже никогда не шед¬

ших на сцене, например, некоторые сцены из «Антигоны» Софокла —

монологи или сцены с двумя-тремя партнерами. Ей хотелось бы са¬

мой выбирать мыслителей и драматургов: Ницше, Аристотель, Кар-

лейль 152, Сенека, Шиллер, Гёте, Шекспир, Петрарка, Кардуччи 153 и

в первую очередь, конечно, Данте...

Однако, вернувшись в начале нового, 1900 года из Вены в Рим,

Дузе уже снова появляется на сцене. Как раз в это время Д’Аннунцио

прочитал ей «Огонь», роман, начатый еще в 1896 году, после первых

встреч с актрисой в Венеции. Он заканчивал его в тиши своей виллы

в Каппончине, пока Элеонора без отдыха скиталась из одной страны

в другую (окончательно роман был завершен 13 февраля 1900 года).

Дузе была очень щепетильна и не любила, чтобы подробности о

ее личной жизни появлялись на страницах печати. Она глубоко стра¬

дала от нездорового любопытства, вызванного необоснованным пред¬

положением, будто в романе точно и скрупулезно описаны ее отно¬

шения с Д’Аннунцио. На самом деле все, о чем рассказывалось в

романе, было плодом творческой фантазии поэта, толчком для которой

послужило несколько автобиографических фактов. Из уважения к

искусству и к творческой свободе поэта, а также, не желая уронить

достоинство женщины и артистки, она ничего не сделала, чтобы поме¬

шать выходу в свет книги, и ее верность «договору» не поколебалась

ни на йоту и после издания «Огня».

С 13 марта 1900 по 6 февраля 1901 года, за исключением летних

месяцев — июля и августа, Дузе пробыла за границей в длительном

турне, играя главным образом пьесы Д’Аннунцио. Поэт присоеди¬

нился к ней в Вене, где она гастролировала с 27 марта по 13 апреля и

где ей была оказана «высокая честь»: она получила приглашение сы¬

грать в «Бургтеатре» в присутствии императора Франца-Иосифа.

Впервые в истории этого придворного театра в нем давала спектакль

иностранная труппа. Дузе выступила в «Джоконде». По ее желанию

кассовый сбор от спектакля был передан дому для престарелых ар¬

тистов «Бургтеатра».

Из Вены она отправилась в Берлин, потом играла во Франкфурте

и Лондоне *. С конца августа Дузе в Женеве, с которой она начала

новые гастроли по Европе. За Женевой последовали Люцерн, потом

Берлин, Франкфурт, Майнц, Висбаден, Мадрид, Лиссабон. С 21 янва¬

ря по 5 февраля она играла в Ницце, а 5 и 6 февраля — в Каннах.

Возвратившись в Италию, Дузе снова объединилась с Эрмете Цак-

* В мае 1900 г. ирландский писатель Джеймс Джойс, которому было тогда

восемнадцать лет, приехал вместе с отцом в Лондон. «Почти все вечера они

проводили в мюзик-холле или в театре. Они видели «Джоконду» с Элеонорой

Дузе. Джойс, возможно, мечтавший о духовной близости с Дузе, которая

освободит ее от чувства к Д’Аинунцио, написал в ее честь стихи и послал их

ей. Ответа он не получил. Почитание великой актрисы он пронес через всю

жизнь. На его рабочем столе стояла ее фотография».— Ричард Элман, Джеймс

Джойс, Ныо-Юниверсити Пресс, 1959 (прим. автора).

кони, и со 2 марта по 10 мая они совершили турне по главным италь¬

янским городам, имея в репертуаре «Мертвый город».

После премьеры пьесы в Милане Дузе повезла «Мертвый город» в

Геную, затем в Болонью, во Флоренцию, в Рим, и, наконец, 8 мая он

был поставлен на сцене венецианского театра «Россини», где, как это

уже случилось однажды с «Джокондой», на долю спектакля выпал

огромный успех, волнующий и неожиданный. Здесь, в Венеции, Дузе

встретилась с Д’Аннунцио и в сентябре провела с ним несколько дней

на холмах Эвганеи. Затем поэт возвратился в Сеттиньяно, чтобы за¬

кончить «Франческу да Римини». 10 октября он прочитал ее в первый

раз тесному кругу друзей и актеров, которые должны были принять

участие в постановке.

Дузе уделяла трагедии все свое внимание, вместе с автором изучая

каждую, даже самую незначительную деталь. Одна только постановка,

пышная и богатая, как этого требовала пьеса, обошлась ей в неслы¬