— И как ты себе это представляешь? Эльфы научились телекинезу?

— Все гораздо прозаичней, обычная леска или нитка. Нужно было обвязать палку, натянуть вокруг стола и, придерживая, выйти наружу, а затем резко отпустить и прокрутить вентиль, насколько успеешь. Само собой, дверь потом не открыть, хотя и будет казаться, что она полуоткрыта.

— Так кто, черт возьми, так умен, чтобы все это провернуть?

— Сай Ямомото… — холодно ответила Одри, поворачиваясь к выходу и надеясь, что там никто этого не услышит. — Все улики указывают на это. Он знал, что на капитанском мостике есть фонограф для записи бортового журнала. Не составит труда заготовить получасовую запись на специальном барабане, чтобы выиграть себе время и создать липового злодея в месте, где его не может быть. Также на чертовой записке была императорская печать, кому как не темному эльфу поставить ее. Он один якобы осматривал бомбы у главной каюты и первым нашел шкатулку в надежде избавиться от улик. Назначенная встреча с вами, позволила ему под этим предлогом оказаться по ту сторону главной каюты, не будучи запертым с остальными... Скорее всего, не желая терпеть нападки Эдисона, он переметнулся на ту сторону и заключил сделку с империей, попутно решив преподнести вас на блюдечке. А убив единственного верного вам виконта Шарля, он оставил вас одного и лишил поддержки. Последовав за ним к спасательным капсулам, я полагаю, вы бы приземлились прямо в руки его сообщников, что дожидались в Волчьем Хребте.

— Твою мать… Так и знал, что этой чертовой крысе нельзя верить… Корни всегда дают о себе знать, и это не изменить… Какой плохой расклад. Если спустимся на капсулах, нас захватят в заложники, а если останемся, то сгинем с Гинденбургом, — выругался граф, вновь доставая часы и проверяя время. — Шансов на земле явно больше, если что, попрошу тебя не убивать.

— В эту версию как раз и укладывается выстрел из пистоля. Он нарочно сделал его столь громким оружием, чтобы собрать всех в одном месте. Правда, возникает одна загвоздка…

— Куда делось оружие? — предчувствовал он ее вопрос. — С учетом размеров судна, где угодно.

— Совсем наоборот, зачем избавляться от оружия? — задала свой вопрос Одри.

— Полагаю, чтобы скрыть тот факт, что Даэдра липовый? Ведь он должен был идти и захватывать капитанскую рубку, а без оружия это не очень убедительно.

— Значит, ты все-таки согласен с тем, что что убийца сначала избавился от команды, устроил ловушку, а затем пришел за Шарлем?

— В противном случае Сай бы не смог находиться все это время рядом с нами. Вы ведь от курилки двигались к капитанскому мостику, по пути встретив меня, задержались лишь на минуту, да и сомневаюсь, что есть другая дорога…

— Ага… Безусловно, он хладнокровный убийца, — после этих слов она нагнулась и подняла охотничий болт, показывая его графу. — Он расстрелял экипаж из многозарядных арбалетов, словно обычных животных… Без лишнего шума, свидетелей, сразу после объявления капитана.

— Но как он пронес их?

— Видишь, что болт состоит из нескольких лезвий? Это сделано для того, чтобы нанести наибольший урон жертве без брони на небольшой дистанции, ибо такие болты не так далеко летят. Отсюда следует вывод, что плащ, арбалеты, леска, веревка, рации — все было перенесено на борт, как обычное охотничье снаряжение. Богачи ведь любят спортивную охоту за редкой дичью, дабы потешить свое эго? И хотелось бы сразу дополнить прошлый ответ. От оружия избавились с целью сокрытия его одноразовости.

— И что с того, что оружие было однозарядным и с одной пулей? И ты сказала рации? — с недоумением граф пытался уловить мысль.

— А с того, что из всего вышеперечисленного вывод напрашивается сам. Да, Сай был в состоянии все это провернуть, но улики указывают на то, что убийцей является другой, более вероятный человек.

— Ты про Кэсси?

— Я про виконта Шарля, — ответила рыцарь, своим заявлением создавая такую тишину, что можно было услышать, как рушатс оковы лжи.

— Это бред… жертва и есть Шарль! — возразил граф.

— Поправка, в этом хотели убедить только двух людей. Это был изощренный план: убить графа, избавиться от дирижабля и всех улик, а затем забрать себе личность погибшего, пользуясь приближенностью. Имея двух надежных свидетелей в лице конкурента Эдисона, и человека, ответственного за вашу встречу, это не составило бы труда. Я признаю твое актерское мастерство.

— Ты обвиняешь в преступлении самого графа. Ни к чему бессмысленные догадки без доказательств!

— Так ты хочешь доказательства? Ты сам их предоставил мне на блюдечке с голубой каемочкой. Ты ведь с самого начала знал узор на плаще, который могла видеть лишь я. У убийцы не было права на ошибку, с учетом того, что жертва знала о возможном покушении. Единственный, кого бы он не опасался и подпустил на расстояние прямого выстрела, — это верный его заместитель.

— Возомнила себя детективом, искателем правды, что ж, сыграем по-твоему, — сказал граф, поправляя свой галстук. — Тогда зачем, по-твоему, граф был вынужден гримировать себя под виконта?

— Чтобы защитить его или, на крайний случай, вывести на чистую воду убийцу, — ответила Одри. — Если грамотно разыграть подобную карту, то только убийца будет в состоянии отличить графа от виконта. После покушения, узнав, что есть два Шарля, пришлось бы отойти от плана, дабы гарантировать устранение нужной цели… Во всяком случае, в это верил граф Риарио.

— С чего бы он в это верил?

— А с того, что это письмо… — она достала ту самую бумагу с разоблачением, — на самом деле адресовалось виконту Шарлю.

Цепи лжи громко разорвались, обнажая разбитую маску графа, что нацепил на себя его преемник.

— Ты оборвал нижнюю часть с разоблачающей информацией и оставил как улику для своего гнусного плана. А ведь граф считал, что это ловушка, и, рискуя собой, поехал с тобой.

— Заткнись, думаешь, меня беспокоил какой-то там Шарль? — возразил собеседник с безумной ноткой в голосе, из последних сил пытаясь собрать вновь падающие осколки своего обличия. — Думаешь, это я был цепным псом ее величества? Шарль всегда выполнял за меня всю грязную работу, послушно играя свою роль до самого конца, и даже расплачивался за мои неудачами. Пока он тонул в беспросветной тьме, я купался в лучах славы, ко мне прислушивались, меня уважали... Если бы все всплыло, те беды, что я творил… Не по приказу короны, а по собственной прихоти, пользуясь статусом. Я потерял бы все. Титул, признание королевы, анонимность! — похоже, после всего случившегося Шарль стал одержим идеей обернутся его надсмотрщиком, чтобы сбросить с себя оковы рабства. Грустная и жестокая история, но Одри никоим образом не оправдывала его поступков. — Я признаю, что у Шарля был весомый мотив, но где доказательства, что он занял мое место? Когда он вообще успел меня подменить… Ну же, ответь!

— Когда тот пришел узнать о результате встречи… Ведь с самого начала вы в тайне от него перенесли встречу с Саем Ямомото, чтобы создать себе возможность алиби.

— Но Кэсси ведь подтвердила, что видела Шарля при встрече, — возразил граф.

— Она видела молчаливого графа в красном галстуке, требующего зажигалку для трубки. Поменять галстуки не составило бы труда в туалете, как и спрятать огнестрел в туалетном бачке, — после этих слов граф понял, что его маска безвозвратно потеряна. — Договорившись о встрече, ты побежал на склад, прихватил все необходимое, состряпал липовые бомбы из свечей для праздника и раций. Затем, пробравшись на капитанский мостик, перебил команду из арбалетов, подстроил ловушку в виде балки и свечки. Привязал нитку к болту, которым выстрелили вверх пробив корпус с галоном, а свисающий конец ты привязал к низу свечки. Как только свечка догорит до конца, загориться веревка, которая поднимет огонь наверх и подожжет водород. Поэтому ты так часто смотришь на часы, ты проверяешь не время, которое назвал лживый преступник, а тот момент, когда догорит свеча!

— И что ты теперь сделаешь? Ты уверена, что сможешь потягаться со мной после всего, что я провернул?

— Я уже все сделала. Помнишь записку? — Одри показала обратную пустую сторону, на которой можно было отчетливо прочитать «граф и бомбы — липа, спасите заложников, срочно!» — так что на борту остались только мы. А с учетом того, что я перевела твои часы на пару минут, времени для нас не осталось. После этих слов граф проверил свои часы, на которых оставалось две минуты, и спустя пару мгновений раздался взрыв. Все стеллажи в комнате попадали.