– Этого не может быть! – Лизи приблизилась ко мне, – он, наверняка, все предусмотрел. Иначе, зачем ему нужно, чтобы и я ушла в его прошлое? Если бы мне грозила опасность, он бы никогда… Он меня безумно любит.
У меня не было ответа на этот вопрос.
– Послушай, – я притянул ее к себе. – Только сразу не отвечай. Дай мне слово, что подумаешь. Я… я… одним словом, ты мне очень нравишься. Нет, не так. Я влюблен в тебя и знаю, что ты единственная женщина, с которой мне хотелось бы прожить остаток жизни. Если у меня есть хоть небольшой шанс быть вместе с тобой, я пойду за тобой куда угодно, в любой пласт, где люди свободны в своем выборе. И мне не важно, есть ли в том мире виркомы и порталы. Я согласен передвигаться пешком, ездить на поездах, повозках, пахать землю, колоть дрова – все то, что делали наши предки и продолжают делать многие обитатели других миров. Главное – чтобы около меня были ты и Хвост. Прошу тебя, подумай.
И я поцеловал ее. Это был взрыв, который смел все мои сомнения. Теперь я точно знал – мы единое целое и вдвоем преодолеем любые трудности. Наступит день, и она станет моей женой…
Но, Лизи оттолкнула меня и, вытерев ладонью свои губы, холодно сказала:
– Я очень прошу, никогда больше не дотрагивайся до меня. Я люблю другого человека.
За окном было совсем темно, когда мне безумно захотелось есть. С того момента, как я поцеловал Лизи и она отвергла меня, прошло несколько часов. Дочь профессора старалась не попадаться мне на глаза и все свое время проводила с отцом. Мой небольшой дом разделился, как бы на две половины: профессор и его дочь обитали в комнате, а я на кухне. Хвост – единственный, кто блуждал по всему дому и валялся там, где ему хотелось. Привыкнув к тому, что, почти каждый день, еду мне приносила Анна, я редко готовил себе сам. Но сегодня, после бессонной ночи, беспокоить пожилую женщину не хотелось, и я, порывшись в кухонных шкафах, извлек из них немного овощей, хлеба и яиц. Приготовив овощной омлет я, включив термопот, начал нарезать хлеб.
– Странно, – услышал я за своей спиной голос Лизи.
Я повернулся к ней.
– Странно что?
– Ты не пользуешься одноразовой посудой – вот что странно.
– Пользуюсь, когда вынужден есть вне дома. А тебе не нравится пользоваться обыкновенной?
Лизи пожала плечами.
– Мне как-то все равно.
Нарезав хлеб, я услышал, как отец Лизи, до этого тихо сидевший в комнате, вошел в кухню и потянув носом, сказал:
– Пахнет довольно вкусно. На нас с дочерью хватит?
– Прошу к столу, – довольно сдержанно ответил я, ставя на стол старинную сковороду, которую мне в свое время выделила из своих запасников Анна. На ней еще продолжала шипеть приготовленная мной трапеза.
Профессор усаживаясь за стол, внезапно сказал:
– Что-то Скотт задерживается.
Я поставил на стол корзинку с хлебом и спросил:
– Если Вы не получите коды от портала, то как собираетесь проникнуть в Зазеркалье?
– Дело в том, – ответил профессор, – что, даже если я и получу те самые коды, то воспользоваться ими не смогу.
– Почему?
– Потому что кроме них у меня на руках должен быть документ, разрешающий находиться на той стороне.
– Тогда, – сказал я, накладывая себе еду в тарелку, – как Вы получите эти документы?
– Все должен сделать Скотт, – ответил профессор, наливая себе в чашку чай.
Индикатор на ней тут же показал, что в чашке находится крутой кипяток. Отец Лизи поднес чашку к губам и большими глотками стал поглощать напиток.
– Вы не боитесь обжечься? – с тревогой спросил я.
Лизи ответила за него:
– Он не чувствует боли, не ощущает холода и может свариться в кипятке с улыбкой на лице.
– У него отсутствует чувствительность? – уточнил я, отправляя в рот кусок омлета.
Лизи взяла тарелку и, положив в нее немного тушенных овощей, подала отцу.
– Что-то в этом роде, – ответила она, усаживаясь за стол. – Это произошло лет двести назад, когда отец со своей группой изучал один далекий пласт пространства. Если кратко, то они обнаружили там странную туманность, попав в которую человек лишается многих своих природных возможностей… Давайте кушать!
Профессор кивнул головой и принялся поглощать свою порцию.
После ужина он ушел в комнату, а Лизи принялась мыть посуду. Я закурив, уставился в окно. Прошло минут десять, когда в кухню вернулся профессор. Он был чем-то встревожен.
– Папа, что-то случилось? – спросила его Лизи, вытирая тарелки.
– Позвонил Рони, – ответил профессор. – Скотту не удалось достать документы. Мало того, за ним гонятся.
Лизи в ужасе прижала пальцы к губам.
– Что же нам делать?
– Уходить будем через неустойчивый портал.
Услышав его слова, я вздрогнул. Нам чуть ли не с пеленок внушали, что все без исключения порталы находятся под строжайшим контролем ДОБа, в стабильном и надежном состоянии.
– Что значит «неустойчивый портал»? – осторожно спросил я, вынимая из пачки новую сигарету.
Осознав, что сболтнул лишнее, профессор попытался перевести разговор на другую тему, но я не позволил ему это сделать. Неохотно, но ему пришлось рассказать:
– Об этом не распространялись. Есть несколько труднодоступных мест, где образовались такие порталы. На них невозможно установить коды, потому что их поведение непредсказуемо, к тому же они как правило ведут только в определенные пласты Зазеркалья.
– Их охраняют? – поинтересовался я.
– Их нет смысла охранять, – сказал профессор. – До них еще надо умудриться дойти. К тому же, об этих местах знают лишь несколько человек, в том числе и ваш покорный слуга.
Я взъерошил волосы, затем, поднявшись, подошел к входной двери. Открыв ее я впустил в дом прохладный вечерний воздух. Прислонившись плечом к дверному косяку, я закрыл глаза, и подумал о том, что мой отец, вероятно, каким-то образом узнал о существовании таких порталов и ушел в Зазеркалье через один из них. Если ушел, а не трагически погиб.
– Интересно, – сказал я вслух, – какие еще тайны скрывает от нас ОП?
Эту ночь я проспал без сновидений. Просто лег и отключился.
Когда запищал мой вирком, я открыл глаза и, спустив на пол босые ноги, поднялся с тахты. Широко зевая, я потянулся. Из кухни, цокая когтями, прибежал Хвост и проурчал:
– Го-ости-и.
– Хвост, какие, к черту, гости! Я никого не приглашал!
Почесывая рукой спину, я направился на кухню и оторопел. Вот, кого я не ожидал увидеть, так это мою мать. Она сидела за кухонным столом рядом с профессором.
– Господи, – простонал я и, не здороваясь, направился в ванную.
Там я довольно долго простоял под прохладным душем, а воду выключил только тогда, когда в дверь тихонько постучали.
– Софи, у тебя все в порядке? – услышал я голос Лизи.
– Да! – громко ответил я. – Уже выхожу!
Натянув на себя спортивные штаны и широкую футболку, я вернулся на кухню и схватил первое, что попалось мне под руку – миску Хвоста.
– Я его уже покормила, – произнесла Лизи, бережно забирая миску из моих рук.
– Спасибо.
– С тобой точно все в порядке? – тихо поинтересовалась она. – Ты какой-то взъерошенный.
– У меня все великолепно, – ответил я и начал глазами искать сигареты.
Как назло их нигде не было видно. Лизи, пожав плечами, отошла в сторону.
– Хвост, где мои сигареты?
Хвост, вильнув хвостом, пустился на их поиски. Налив себе кофе, я тут же выпил его большими глотками и, стараясь не глядеть на мать, спросил у нее:
– Что ты здесь делаешь? Кажется, мы не договаривались о встрече.
Джул наигранно улыбнулась, а Лизи, смущенная происходящим, подошла к отцу:
– Папа, ты не мог бы уделить мне несколько минут?
– Да-да, конечно. Тем более, мне надо сделать один звонок.
Когда они ушли, я пристально посмотрел на Джул:
– Обрадуй меня и скажи, что уже уходишь.
Ни один мускул не дрогнул на лице этой женщины. В кухню, радостно поскуливая, ворвался Хвост. В пасти он держал пачку сигарет.