– Нам так повезло. Ты на допросе сказал то же самое, что и я.

– Нам повезло, потому что я умудрился прочитать твои показания. Где твой отец?

– Здесь. Ему присудили штраф за то, что, согласно легенде, будучи на пенсии, он оперировал без разрешения властей.

– Как он узнал о твоей легенде?

– Никак. Он просто молчал. У него случился приступ, а они решили, что старик сильно испугался. Поэтому мои показания стали главными.

– Как он себя чувствует?

– Ты знаешь, хорошо. Как только ему присудили штраф, его тут же доставили в кабинет врача. Тот сделал какой-то укол, и папа очнулся. Он спокойно ходит, выходит на улицу и у него нет приступов.

– Что известно о моей матери?

– С ней все намного хуже. Когда нас держали в камере, то я просила ее сказать на допросе, что она больна и ее лечил мой отец, но она начала кричать, что ей все надоело и пожелала нам всем сдохнуть.

– Это обычное дело.

– Когда начался допрос, то она сразу стала рассказывать о побеге и о профессоре Ройтмане. Нас спасло только то, что она не запомнила ни его имя, ни адрес.

– Где она сейчас?

– На последнем этаже.

В зале, где слушали дело Джул, было немноголюдно – двое конвоиров, судья, его помощник и пятеро любопытствующих. Мы с Лизи тихо сели на самый последний ряд. Судья, листая папку, время от времени кидал удивленный взгляд на скамью, где, чуть сгорбившись, потеряв былой лоск и как-то сразу постарев, сидела Джул. Конвоиры, скучая, стояли рядом. Помощник судьи – женщина средних лет – сидела за небольшим столиком около самого прохода. У нее в руках отливал серебром уже знакомый мне самописец.

Закрыв папку, судья, сопровождаемый стрекотанием самописца, обратился к Джул:

– Гражданка Суок Суок. Вы продолжаете настаивать на том, что явились из другого мира?

Джул послушно кивнула головой.

– Но Вы же понимаете, что это полный бред! Каждый знает, что Соон – это мир, хорошо охраняемый от неожиданных визитеров… У нас есть сведения, что Вы лечились у доктора Кус Ноя. Это правда?

– Нет! Он тоже бежал из другого мира! Почему Вы мне не верите?!

– Потому что Вы патологическая врунья. К тому же у нас есть заключение врача, – и судья, взяв в руки какие-то бумаги, поднял их над головой. – Если Вы не измените свои показания, то я буду вынужден отправить Вас в специализированную лечебницу.

У Джул исказилось лицо и она истошно закричала.

– Позовите свидетеля, – приказал судья.

К нашему с Лизи изумлению, со второго ряда, поднялся профессор Зарин. Как он там очутился, мы не знали. Он не спеша вышел вперед и театрально поклонился судье.

– Свидетель, – обратился к нему судья, – Вы подтверждаете, что гражданка Суок Суок являлась Вашей пациенткой?

– Да, гражданин судья! – громко произнес профессор.

– Что с ней произошло?

– Несколько лет назад ко мне обратился несчастный муж этой женщины и рассказал, что после смерти их ребенка жена тяжело заболела и у нее начались проблемы с психикой. Гражданин судья, у гражданки Суок Суок раздвоение личности и она нуждается в постоянном контроле.

– Что он несет?! – шепотом спросил я, обращаясь к Лизи.

– Спасает твою мать, – тоже шепотом ответила она. – Сиди и слушай!

Судья тем временем задал еще один вопрос:

– Почему же она не находится на излечении?

Отец Лизи ответил:

– Несколько лет назад она находилась на излечении. Потом ее отпустили домой, но где-то год назад она перестала употреблять необходимые ей лекарства и вот результат: ухудшение здоровья. И, несмотря на то, что я нахожусь на пенсии, ее муж попросил меня снова присмотреть за ней и в случае чего сопроводить на повторное лечение.

– Он врет! – заорала Джул, вскакивая со скамьи. – Он все врет!

Конвоиры силой усадили ее обратно.

– Спокойно, гражданка Суок Суок, – сказал судья и жестом подозвал к себе помощницу.

Пошептавшись с ней о чем-то, он встал и громко объявил:

– Мы разрешаем гражданину Кус Ною сопровождать обвиняемую для необходимого ей курса лечения.

Мы сидели на скамейке под тенью густого дерева. Моей матери еще в зале суда дали успокоительное, и она, к моему счастью, находилась в заторможенном состоянии.

– Теперь куда? – раздраженно спросил я у профессора.

– Куда и собирались. В четвертую коммуну. Тем более что у нас на руках есть решения суда и нас не смогут арестовать еще раз.

– Да, но на чем мы доберемся до четвертой коммуны? Машины нет. Бумажку с адресом у меня изъяли.

Рядом с нами раздался тихий голос:

– Возможно, я могу помочь решить ваши проблемы.

Мы разом повернули головы. Это был Оок Ок. Я так обрадовался его появлению, что кинулся ему на шею.

– Осторожнее, – освобождаясь от моих объятий, сказал мой новый знакомый. – На Сооне публичные объятия и поцелуи запрещены.

Я смутился, но быстро взял себя в руки:

– Знакомьтесь, – сказал я, обращаясь к своим попутчикам. – Оок Ок. Магистр.

– Магистр чего? – спросила Лизи.

– Он из второй коммуны, где живут маги, чародеи и колдуны Соона, – пояснил я.

Лизи улыбнулась, но промолчала. Оок, разведя руки в стороны, театрально поклонился.

– Я думал ты ушел, – сказал я ему.

– Ты слишком много думаешь, – улыбнувшись, ответил Оок. – Я так понимаю, что вы торопитесь туда, где ждет вас заветная дверь?

– Это аллегория? – Лизи с нескрываемым любопытством изучала Магистра.

Оок не ответил ей.

– Что ты еще видишь? – спросил я.

– Вы спешите в четвертую коммуну, но не знаете, как туда попасть.

– Совершенно верно, – подтвердил профессор.

– Я хочу, чтобы вы поехали со мной, – сказал Оок.

– Далеко? – полюбопытствовал я.

– Туда, где живу я – во вторую коммуну.

– Но это совсем в другой стороне! – ужаснулась Лизи.

Я согласился с ней. Мне безумно хотелось побыстрее вернуться обратно домой. А ехать с Магистром означало потерять несколько дней.

– И все же я настаиваю…

И он настоял на своем. Спустя час мы уже сидели в просторном вагоне поезда, поделенного на несколько отсеков невысокими перегородками, служившими одновременно спинками для деревянной скамьи с одной стороны и основой для крепления стола – с другой. Над столом был закреплен небольшой телевизор, по которому шел какой-то фильм. Я долго пытался понять смысл происходящего на экране, но мне это так и не удалось. Постепенно равномерный стук колес убаюкал меня.

Проснулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Я открыл глаза. Надо мной склонился Оок.

– Что-то случилось? – сонно спросил я.

– Нет, – ответил Магистр. – Проверка документов.

– Что я должен делать?

– Ничего. Я все сделаю сам. Дайте мне свои карточки.

Мы передали их Магистру и когда к нам подошел один из офицеров, Оок с улыбкой вручил ему наши документы.

Достав портативный терминал тот прокатал на нем все карточки и, вернув документы Ооку, сказал, обращаясь к нам:

– К кому направляетесь?

Оок тут же ответил:

– Ко мне, офицер.

– Продолжительность пребывания? – задал следующий вопрос военный.

– Неделя.

– А они говорить не умеют? – строго спросил офицер.

– Умеют-умеют. Это я решил за них отвечать, чтобы не отнимать Ваше драгоценное время, офицер, – заискивающе сказал Магистр.

– Понятно, – военный еще раз нас всех оглядел и двинулся дальше.

После того как поезд снова тронулся, Оок сказал:.

– Мы подъезжаем. Надень это.

И он протянул мне горсть разноцветных бус.

– Зачем? – не понял я, отпихивая от себя его руку.

– Надень – не пожалеешь!

– Еще чего! – фыркнул я и поднялся.

– Ты куда? – забеспокоилась Лизи.

– В туалет, – ответил я ей. – Могу я туда прогуляться?

На вокзал мы прибыли поздним вечером. Перед тем, как выйти из вагона Магистр предупредил:

– Ни на кого не отвлекаться! Идти быстро и прямо за мной! Старайтесь не потеряться!