попал в темное и светлое царства и кого только

не повстречал на пути — Гога-Магога,

Азнавура, разных диких зверей. Со всеми ими он

бился, всех он поборол, но и из слуг его никто

не уцелел. Наконец, спустив все свое добро и

оставшись гол как сокол, он добрался до одного

чудесного, невиданного дворца. Дворец этот

был построен в незапамятные времена из

больших каменных глыб и железа. Бадикан обошел

его со всех сторон, но не встретил ни одной

живой души.

— Боже ты мой, куда это я попал?

Подождав наступления вечера, он увидел, как

ко дворцу подходит стальное чудовище в мед-

ной шапке и в медной обуви, а лук его и стрелы

иэ прочнейшего железа, и когда ступало оно,

то дрожала земля.

Подойдя ко дворцу, оно понюхало воздух

и сказало:

— Человечиной пахнет. Я рыщу по горам и

по долам в поисках дичи, а дичь сама пришла

в мой дом. Эй, кто здесь, явись немедля, не то

поймаю и сотру в прах!

Бадикану ничего не оставалось, как

предстать перед чудищем, так как его меч и стрелы

не могли бы сразить этого зверя.

— Кто ты такой, что осмелился показаться

в этих местах, неужто не слыхал ты имени Хан-

Боху?

— Как же, слышал, потому-то и явился, чтоб

поглядеть на него. Я—Бадикан, исходил весь

свет, бился с дэвами и чудищами — и всех

поборол; пришел, чтоб и с тобой померяться

силами.

Хан-Боху, посмотрев на Бадикана, чихнул,

отчего Бадикан отскочил на целую десятину,

а потом и говорит Бадикану:

— Вернись, Бадикан, не бойся, вижу ты тоже

храбрец, я тебя не трону. Если хочешь,

оставайся у меня, прислуживай мне. А что до твоего

меча и стрел — они мне не страшны,

продолжай их носить — на охоте пригодятся.

Бадикан согласился и на время поступил

к нему в услужение.

Однажды Хан-Боху сказал Бадикану:

— Видишь, братец, мне смерть и болезни не

страшны, но сердце мое гложет одно горе:

У восточного царя имеется дочь — она краше

солнца; семь раз пробовал я ее похитить — не

удалось. Достань мне ее, — дам тебе все, чего

ни попросишь. Бери из казны моей денег,

бери лошадь и оружие и отправляйся в путь.

Бадикан согласился и поехал за царской до<

черью. Добравшись до города, где сидел ее

отец, он переоделся в тамошнюю одежду,

поступил в работники к садовнику и работал при

царском дворце. Царская дочь, смотря из своего

окна в сад, приметила, как Бадикан в свободное

от работы время, принарядившись,

расхаживает по саду, и он приглянулся ей. И стал

Бадикан сниться ей во сне. Снилась и она

Бадикану.

Не раздумывая долго, царевна послала

служанку сказать Бадикану о своей любви.

Бадикан же дал ей знать о том, что он —

царевич, совершил много подвигов и, услышав об

ее славе, явился сюда поглядеть на нее.

Поглядев — полюбил и ждет ее приказа.

Город тот охранялся строго, так как царь

ожидал нападения. В этом городе бились с

врагами женщины наравне с мужчинами. Царевна

дала знать Бадикану, чтоб он вышел погулять

за черту города, куда выйдет и она, и если он

храбрец, пусть похищает ее.

Как только царевна с сорока служанками

появилась на берегу моря, Бадикан,

прискакавший на коне, схватил ее, посадил за собой,

ударил коня и улетел как орел. Служанки

растерялись от неожиданности. Пока докладывали

царю о случившемся, и стар и млад собирались

на выручку царевны. Бадикан успел спрятать

девушку в укромном месте, вышел навстречу

царской рати и перебил ее. Потом он .снова

вэял девушку к себе на седло, помчался,

переплыл море и стал у дворца Хан-Боху.

— Бадикац, да чтоб я стала твоей

жертвой, — промолвила девушка, — за всю

дорогу ты мне ничего не сказал — умоляю,

скажи, — для себя ли ты меня похитил?

— Уж раз называешь имя бога, я должен ска-,

зать тебе правду. Я тебя похитил для Хан-

Боху,— ему я дал слово.

— Сколько бы ни старался Хан-Боху, не мог

бы завладеть мною. Не думай и ты, что меня

мог бы похитить, если бы я сама не пошла ла

это. Да чтоб в черном ходили де-.

вушки — они рабыни своего сердца. Я ради

тебя дала себя похитить, если ты меня не

возьмешь, утоплюсь в море, брошусь со скалы,

стану кормом рыб и хищников.

И стала девушка проклинать мужчин за их

жестокость и коварство, дав себе слово живою

не даться в руки Хан-Боху.

Сжалился над царевной Бадикан и поклялся

освободить ее из рук Хан-Боху и жениться на

ней. Но тут пришел Хан-Боху, поблагодарил

Бадикана за услугу и повел девушку в свои

покои. Он обращался с царевной очень ласково,

боясь, как бы не наложила она на себя руки.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая моя,

чего бы тебе хотелось, чтобы я мог утолить

твое желание?

— Будь здоров, я хорошо чувствую себя

у тебя, но знай — отец и мать с меня взяли

слово, что семь лет я должна оставаться

непорочной, иначе они проклянут меня.

Армянские сказки

— Хорошо, .— ответил Хан-Боху, — уж раз

ты у меня — вытерплю не семь, но и

семнадцать лет.

Заключив такое условие, оба они попросили

Бадикана остаться у них во дворце и быть

посаженным отцом на свадьбе.

Так жили они некоторое юремя. Но царевна

и Бадикан были в смущении. Замышлять

убийство Хан-Боху они и думать не смели, так как

стрела и меч против него были бессильны;

а если бы тайком убежали от него, все равно

он бы их настиг.

Однажды, когда Хан-Боху, положив голову

на колени девушки, беседовал с ней, царевна

попросила его:

— Расскажи-ка мне, как это ты умудряешься

оставаться в живых, когда на тебя нападает так

много врагов? Где же хранишь ты свою душу?

Значит не любишь меня, если скрываешь.

Нечего мне тогда и жить на белом свете!

Хан-Боху не мог устоять перед этими

словами девушки.

— На семь дней пути отсюда есть белая гора.

Там живет белый, непобедимый бык, он не

допускает к себе ни человека, ни зверя. Раз

в семь дней он поднимается на вершину горы,

утолить из родника жажду. Выпив семь

глотков, бык возвращается вниз. В животе этого

быка живет белая лисица, в животе белой

лисицы есть белый ларец, а в ларце живут семь

белых птичек. Они-то и есть моя душа, — тайны

моих семи сил. Нельзя ни быка побороть, ни

лисицу поймать, ни раскрыть ларец, ни

изловить птичек. Если убьют быка, убежит лисица;

поймают лисицу-—не откроется ларец;

откроют ларец — улетят птички.

Девушка, выведав все эти тайны, рассказала

Бадикану и прибавила:

— Я свое сделала, если ты мужчина —

сделай свое.

Выждав время, Бадикан отпросился у Хан-

Боху на месяц, чтоб поехать в дальние: места

поохотиться. Хан-Боху согласился. Бадикан

поехал к дервишам и ворожеям и спросил:

-— Как побороть чудище, ничем не уйзви^

мое?

— Если оно мужчина — значит, женщиной;

а если зверь — так вином, — ответили те.

Бадикан, захватив семь нош семилетнего

вина, повез их и вылил в водоем белого

родника, находящегося на белой горе, а сам

поблизости вырыл яму и притаился в ней; Вскоре

он заметил, как белый бык подошел к роднику

и, услышав запах вина, подпрыгнул на высоту,

равную высоте семи тополей, и с ревом отошел.

Изнуренный жаждой, он явился к роднику на

следующий день и, выпив вина, опьянел,

потерял рассудок и упал наземь. Бадикан стремглав

подбежал к нему и одним ударом меча снес

ему голову. Хан-Боху в это время охотился.

Как только отлетела голова быка, у Хан-Боху

голова упала на грудь, и он весь задрожал: