покрылась всякими явствами. Увидя это, жена

мелика подумала: «Дай-ка я украду у нее эту

скатерть», — и, обратившись к находившемуся

тут деревенскому старосте, шепнула:

— У нас дома есть точь-в-точь такая же

скатерть, беги и принеси ее, мы их обменяем.

Староста побежал в дом мелика, принес, что

она просила, и жена мелика тайком подменила

скатерть крестьянки.

Гости разошлись.

Вечером, когда мужику и его жене

захотелось есть, они достали скатерть и постлали ее,

но, к их удивлению, скатерть ничем не

покрылась. Тут они догадались, что скатерть украла

жена мелика.

На следующий день мужик с женой пришли

к роднику, напились и сказали: «Охай».

Немедленно выскочил Охик:

— Чего вам надо?

— Голодны мы, — ответили они.

— Да ведь дал же я вам скатерть?

— Пришла к нам жена мелика и украла ее.

Охик спустился к себе и принес им тыкву.

— Вот вам, берите. Если вы станете ее

трясти, из нее выскочит конница; она пойдет

войною на мелика.

Муж и жена взяли тыкву и вернулись к себе.

Дома они стали ее трясти, и из тыквы

выскочили вооруженные всадники. Собравшись, они

пошли войною на мелика и начали ломать

стены, двери, окна его дома. Собравшиеся

спросили, почему они воюют:

— Мы приехали взять обратно скатерть,

украденную женою мелика, — ответили воины.

Мелик испугался и сейчас же отдал скатерть

воинам, а они возвратили ее крестьянину. Тот

' Армянские сказке

снова спрятал конницу в тыкву и повесил ее

на стене.

Прошло несколько лет,- и, наконец,

крестьянин сказал ж^не:

— Наверное, наш сын уже обучен. Пойдем-ка

за ним.

Они отправились к роднику, напились воды,

сказали: «Охай».

Охик появился и спросил — зачем его

вызвали.

— Верни нам нашего сына, — ответили

родные, — обучен или нет — довольно с него.

— Пойду и посмотрю — если увижу, что

обучен — приведу, — сказал Охик и спустился

к себе.

У Охика была дочка. Она сказала юноше:

— Видишь, сколько здесь отрубленных

голов, — это все головы учеников моего отца.

Если отец спросит тебя, научился ли ты

ремеслу, отвечай — нет. А не то и ты тоже

лишишься головы.

Охик, придя к себе, спросил юношу:

— Ну, паренек, скажи, обучен ли ты, чтоб

я вернул тебя твоим родным?

— Нет, мастер, не обучен.

Охик стал его бить, исколотил и все

требовал, чтоб парень сказал, что обучен. Но тот

все твердил, что не обучен. Видя, что старания

его бесполезны, Охик взял юношу и вернул его

родным. Дорогою сын сказал родителям:

— Идите вы вперед, а я вас догоню.

Юноша превратился в вороного коня,

обогнал родителей, задев по дороге отца, и, опять

превратившись в юношу, подошел к ним.

Увидя сына, отец сказал!

—. Сынок, жаль, что ты отстал от нас. Когда

тебя не было, мимо нас промчался огненный

конь. Будь ты с нами — мы бы его поймали.

Покуда они дошли до дому, сын превращался

в десять различных животных и пробегал мимо

родителей. Дома он сказал отцу:

— Батя, бежавшие мимо тебя конь, лань,

олень и другие животные — был я. Мое

ремесло — превращение. Вот я превращусь в коня,

и ты возьми меня и продай на базаре. Но

смотри, продай без узды. Узда — это я, если ты

ее продашь вместе с конем, я больше не

вернусь.

Несколько раз превращался он в вороного

коня, отец продавал его без узды, и сын

вечером прибегал домой. Однажды, когда отец

продавал сына, превращенного в коня, Охик был

на базаре; он узнал в коне своего ученика и

его отца и подошел к ним. Отец не узнал Охика.

— Что дать тебе за этого коня? — спросил

Охик мужика.

— Сто пятьдесят, — ответил отец.

— Но ты должен продать мне с уздой.

— Нет, я продаю без узды.

— Я дам тебе двести, только продай коня

с уздой, — сказал Охик.

Мужик соблазнился деньгами и уступил. Охик

взял коня к себе в родник, привязал к столбу

и сказал дочери:

— Присмотри-ка за ним, я пойду принесу лук

и пронжу его стрелой.

По уходе Охика девушка освободила коня, и

тот, превратившись в птицу, улетел. Охик пу-

стился за ним, превратившись в ястреба. Птичка,

завидя свадьбу, превратилась в розу и упала

среди пирующих. Ястреб превратился в ашуга

и с сазом в руке пришел к пирующим. Все

гости по очереди стали нюхать розу, когда же

черед дошел до ашуга, он взял розу, омял и

хотел разорвать ее, но роза превратилась

в горсть проса и рассыпалась по земле. Одно

из зерен попало в чувячок одного из гостей.

Ашуг превратился в курицу-наседку, и та go

своими цыплятами стала клевать просо. Но

зерно, застрявшее, в чувячке гостя,

превратилось в лисицу, задушило наседку с ее

цыплятами и вновь превратилось в юношу.

С неба упали три яблока: одно тому, кто

рассказал, другое' тому, кто слушал, третье

всему белому свету,

Т. Навасардян. «Армянские

народные сказки», кн. VI. Записана

в араратской деревне.

Ашуг — народный певец на Востдке.

Саз — струнный инструмент в роде мандолинь*.

Жили-были в одном городе трое безбородых.

Они занимались тем, что каждый день

выходили на проселочные дороги и надували

встречных крестьян. Безбородые нарочно не работали

вместе, чтоб показать крестьянам, что они не

знают друг друга.

Как-то раз один мужичок, по имени Яро,

послал своего сына в город с коровой, наказав

ему продать ее:

— Смотри* сынок, бери за корову не меньше

трех золотых: корова наша красивая и

молочная.

Рано утром сын крестьянина пустился в

город, погнав перед собою корову, единственную

кормилицу семьи. За селом он встречает одного

из безбородых.

— Здорово, братец, куда держишь путь? —

спросил безбородый.

— Доброго здоровья, я иду в город. Отец

мой наказал продать там эту корову, — ответил

парень.

— Да что с тобой, не говори другим, что

это корова, — над тобой посмеются. Это телка,

а не корова. Если ты хочешь ее продать, так

и быть, я куплю ее за тридцать курушей .

— Дурака, что ли, ты нашел, брат, что

смеешься надо мной? — сказал мальчик и пошел

дальше.

— Хе-хе, — расхохотался безбородый, — вот

придешь в город и там поймешь, что животное

твое не корова, а телка.

Пройдя немного дальше, мальчик встретил

другого безбородого.

Тот сказал ему то же самое, что и первый.

Мальчик не послушался.

— Паренек,— добавил безбородой, — я за

телку дам на десять курушей больше, чем

другие, послушай ты меня — не то пожалеешь. Мне

тебя жалко: вижу, что ты человек бедный.

Пройдя дальше, мальчик стал говорить про

себя: «Боже, неужто отец подсунул мне телку

и сказал, что она корова? Будь, что будет, ведь

не безбожники же все горожане, чтобы

обмануть меня. Если встречу еще покупателя,

который скажет, что это телка — продам».

Прошел мальчик еще немного и добрался до

города. Тут его остановил третий безбородый.

Повторив все, что сказали двое первых, он

добавил:

— Братец, пойми, ведь мы христиане,

окрестили нас в одной купели, почему же ты

упираешься? Дай мне телку, человек я недурной и

заплачу за нее на пятнадцать курушей больше,

чем другие.

Увидя, что все встречные в один голос

говорят, будто у него телка, а не корова, и боясь,

что другие, может быть, не дадут за нее и

сорока курушей, а этот встречный дает целых

сорок пять — мальчик сказал безбородому: