— В центр Кинкейда, мисс Уэст? — Малкольм смотрит в зеркало заднего вида, отражающее мой ничего не выражающий взгляд через открытую перегородку. Водитель ведет себе абсолютно корректно, а от его сильного британского акцента и безупречных манер Бьянка писается в штаны.

— Увы, — вздыхаю я, опустив голову на спинку сиденья.

Он кивает, видимо, понимая, что лучше воздержаться от уточнений.

Умный мужчина. Бьянка платит ему приличные деньги явно не за красивое лицо.

Лавируя по дороге, я закрываю глаза и притворяюсь, что нахожусь в другом месте. Ненавижу автомобили. Мало того, что закрытое пространство взрывает мой мозг, так еще мне не с кем поговорить, что позволяет мыслям свободно прокручивать мой обширный каталог плохих жизненных решений. О некоторых я сожалею, но кое-какими слишком наслаждалась, чтобы мечтать исправить. Увы, иногда время может стать злейшим врагом. Оно заставляет подвергать сомнению вещи, о которых ранее вы не задумывались.

Например, мысли о Кэри Кинкейде.

И его рте.

К ним, признаю, можно пристраститься.

Я заостряю внимание на окне, когда заднее сиденье начинает сужается, окружая меня со всех сторон. Я закашливаюсь и глубоко вдыхаю, надеясь, что это остановит стеснение. Ничего не получается. Воздух сгущается, заполняя легкие и забивая горло давно потушенным дымом. Запахом горящей резины. Металлический привкус крови не проходит, сколько бы раз я не вытирала рот.

Слепо хлопаю по кнопке на окне, надеясь, что, черт возьми, смогу его опустить, прежде чем перепрыгну через сиденье и остановлю машину. Наконец мне удается нажать на нее пальцем, давая стеклу высвободить меня из тюрьмы и просунуть голову из машины. Я хватаю ртом воздух, который нещадно развевает волосы по лицу, но всасывание удушающей влажности лучше, чем вдыхание кислорода из смертельной ловушки.

Изучаю окрестности. Никаких туристических пляжных лавок, но мы как-никак путешествуем по району, в котором бы я запиралась на десять замков. Еще рано, поэтому неумолимое летнее солнце еще не привлекло поклонников пляжа. Тем не менее, переулки не пустынны и кое-какие указатели кажутся знакомыми.

— Малкольм, как далеко отсюда до центра?

Ни один серебряный волос не сдвигается с места, как он вздергивает подбородок и чешет голову.

— О, где-то полтора километра. Не волнуйтесь, скоро прибудем.

Я перекидываю ремень от сумочки через плечо и обхватываю дверную ручку пальцами. Бьянка обосрется со страху, когда узнает, что я сделала, но сначала нужно разобраться со своими проблемами.

— Остановись и выпусти меня.

— Прошу прощения, что?

— Ты слышал меня, — уверенно чеканю я. — Остановись и выпусти меня. Я дойду до работы пешком.

К счастью, он уже начинает останавливаться, потому что как только слова вылетают из моего рта, я сама начинаю сомневаться в своем здравомыслии.

Будто читая мои мысли, он щелкает дверным замком, запирая меня внутри.

— Мисс Уэст, по доброй воле я не могу этого допустить. Мы сейчас в нежелательной части города, и не хочу указать на очевидное, мэм, но вы сюда совершенно не вписываетесь.

А вот это зря. Ненавижу, когда мне бросают вызов. Что бы это ни было.

— Сделай это.

Послушно кивнув, он паркует машину на обочине.

Звук открывающейся двери натягивает ухмылку в уголке моего рта, и я вылезаю из лимузина без единого слова. Пройдя около двадцати шагов, автомобиль проезжает мимо меня, не оставив мне никакого выбора, кроме как передвигаться на своих двоих. На которых, кстати, уже формируются волдыри от попыток балансировать на неровном асфальте в модных туфлях на танкетке.

Так я начинаю ковылять по улицам Миртл-Бич, проклиная себя, потому что дико ошиблась, посчитав, что некие указатели были мне знакомы.

Ни хера не представляю, где нахожусь.

Зайдя в тупик в переулке около леса, упираю руку на бедро и безучастно смотрю перед собой. Да, это было огромной ошибкой. Проглотив свою гордость, тянусь к телефону. Неожиданно голос с заброшенного участка справа привлекает мое внимание.

Два здоровенных парня лет по восемнадцать пробираются через участок травы ко мне с горящими глазами.

Я никогда не оказывалась в ситуации, когда просто мое существование представлялось красной тряпкой перед парой быков. Поэтому я не опускаю взгляд и надеюсь на лучшее, огибая их и возвращаясь откуда пришла.

— Куда-то торопишься, детка?

Обернувшись, я вижу, что парни уже позади меня. Опасно близко позади меня. Так близко, что я надеру себе задницу за то, что выбралась из уютного и безопасного лимузина в дерьмовой части города.

Парень побольше медленно проводит языком по своим зубам в скобах. Белая бандана повязана вокруг его головы. По-любому они из какой-то банды, и это знание никак не успокаивает мои нервы.

— Эй, ты глухая или типа того? Я задал тебе вопрос.

— Я слышала тебя и в первый раз, засранец, — процеживаю сквозь стиснутые зубы.

Какого хрена на меня нашло? Улица фактически пустынна, так что меня могут осквернить примерно тридцатью разными способами, прежде чем прибудет помощь. Тем не менее, я торчу здесь и извергаю ругательства изо рта, отказываясь вести себя мило и приветливо, как будто давала по жопе всю свою жизнь.

Да. Меня вот-вот не станет.

Неудивительно, что Конг не заценил мою крутизну.

Ога, я прозвала его Конгом. Никакой конкретной причины, кроме той, что настоящее имя парня мне не известно и этот ублюдок выглядит достаточно большим, чтобы карабкаться по стене Эмпайр-Стейт-Билдинг.

— Умный ротик, да, детка? Может, нам стоит что-нибудь в него засунуть, чтобы помочь ему заткнуться? — Он хватается за яйца и ухмыляется через плечо своему другу.

Возможно, стоит пересмотреть свою тактику. Отступив на несколько шагов, я вытягиваю руки перед собой.

— Слушайте, ребята, мне не нужны неприятности.

Прежде чем я успеваю сделать что-то еще, Конг и его кореш зажимают меня, повышая мое артериальное давление.

— Какие сладкие висюльки у тебя на шее... — Конг опускает глаза к моей груди и таращится на бриллиантовый кулон, который я никогда не снимаю. Киркланд подарила мне его на день рождения за три месяца до смерти. Я готова рискнуть всем, чтобы сохранить его.

— Это подарок от моей подруги.

— И теперь ты подаришь его мне, — огрызается он.

— Пошел на хуй.

Моя голова откидывается от удара Конга.

— Мо, покажи этой маленькой сучке, что происходит, когда нас не уважают.

Я парализована, прежняя бравада исчезает, когда металлический вкус крови наполняет мой рот. Мне кажется, что она стекает в горло, вызывая отвращение. На мгновение я забываю, где нахожусь.

Но ребята не забывают.

Прежде чем я успеваю среагировать, Мо оказывается позади меня, заламывает мои руки, отчего в глазах мелькают звездочки. Как только Конг убеждается, что я обездвижена, он делает шаг вперед и обхватывает своими короткими пальцами мое ожерелье.

— Тебе повезло, ты расплатилась со мной своей сумочкой. В другом случае тебе пришлось бы предоставить нам с Мо свой зад. — Жестким рывком он срывает цепочку с моей шеи и засовывает в свой карман.

Наблюдая, как исчезает моя последняя, связанная с Киркланд ниточка, я пытаюсь вырваться из своего заключения.

— Отдай, мудак!

— Заткнись, или я передумаю. — Повернув голову, он сплёвывает на траву рядом со мной и кивает Мо. — Возьми сумку.

— А с ней что делать?

Конг смеется, закуривая сигарету и проходя мимо нас.

— Как будто мне не насрать.

Даже не знаю, что произойдет в ближайшие несколько секунд. Единственное, в чем я уверена наверняка — это что моя сумочка вырвана с плеча так сильно, что ремешок оторвался, а после тяжелая нога ударяет по задней части моего колена, растягивая меня вниз лицом на тротуаре.

Обтеревшись подбородком об асфальт, я лежу в полном потрясении. В какой-то момент я не понимаю: то ли весь воздух выбило из груди ударом, то ли каждое мое ребро раздавлено.

Вдох. Ладно, мозг, помоги-ка мне.

Наконец мне удается поднять голову, повернуть в сторону подбородок и, убедившись, что Мо и Конга нигде нет, медленно подняться на ноги. Вытаскивая гравий из колен, я запираю эмоции, угрожающие всплыть на поверхность.

Я отказываюсь плакать. Не здесь.

Пригладив волосы одной рукой, другой вытираю губы и размазываю кровь по всей тыльной стороне руки. Супер. Высовываю язык и провожу им по рту, смакуя знакомый металлический привкус.