— Боюсь, другого выхода нет! Смотрите, что творится: у нас последний шанс войти в залив. Иначе, каракку отнесёт в открытое море, севернее. И неизвестно, получится ли на нашем текущем судне в принципе вернуться на заданный курс.

Заливало «Санта-Марию» вовсю. Несмотря на голод, жажду и общую слабость, матросы бегали по кораблю, выполняя отрывистые приказы капитана. Он и сам видел, что оставаться посреди бушующего моря опасно. Огромную, тяжёлую каракку крутило и вертело волной, словно она была пёрышком.

Как только ветер переменился, на корабле спустили паруса, и волны погнали его к берегу.

   — Успеем войти в залив? — де Лейва с надеждой смотрел на приближающийся берег.

   — Идём очень быстро, — посетовал капитан, — надеюсь, мы не напоремся на скалы. Увидеть их заранее практически невозможно. Если и заметим, то в последний момент, когда будет уже поздно.

Тем не менее моряки изо всех сил вглядывались в даль, пытаясь вовремя разглядеть опасность.

   — Странно устроен человек, — пробормотал Антонио, — еле жив, а жить хочет. Силы физические из него вытекают, но дух не сдаётся и требует продолжения существования для тела.

Де Лейва бормотание друга расслышал, несмотря на оглушающий рёв волн и раскаты грома:

   — Грешно желать самому себе смерти. Поэтому так велел Господь человеку — борись до конца. Опустить руки всегда успеется. Смотри, мы преодолели половину пути домой. Или даже чуть больше половины. Остался самый сложный отрезок пути. Мы обязаны продержаться. Нет непреодолимых испытаний. Есть лишь испытания, которые человек не хочет преодолевать.

Будто небеса услышали слова дона и решили продолжить проверку на выносливость и жизнелюбие. Корабль дёрнуло, что есть мочи. Люди попадали на палубу, некоторые упали в воду. Судно накренилось, и те, кто лежал на палубе, с трудом могли удерживаться от падения в море.

   — Мель! — закричал один из вглядывающихся в дно матросов.

И без его крика стало понятно, что случилось. Гонимая ветром и волной «Санта-Мария» вошла в залив и тут же со всего размаху напоролась на мель. Антонио барахтался в холодной воде, выискивая взглядом де Лейву. Но народу было в воде столько, что различить кого-то оказалось сложно. Вокруг раздавались крики захлебывающихся людей: не все находившиеся на кораблях умели плавать. Опытные моряки пытались тащить товарищей к берегу. Антонио вытягивал шею, отчаянно пытаясь разыскать дона Алонсо.

Корабль всё сильнее кренился на бок. Нос почти совсем скрылся под водой. Те, кто ещё оставался на судне, прыгали в воду. Антонио поплыл к берегу: от холода сводило ноги, из-за слабости кружилась голова, а перед глазами плыли разноцветные круги.

Упав на землю, Антонио постарался сесть и сфокусироваться на лицах вокруг.

   — Слава Богу! — вскричал он, наконец-то увидев де Лейву. Тот тащил за собой дона Риккардо. — Зачем вы спасли этого негодяя? Самое ему место на дне.

   — Я хочу всё-таки довести его до Испании. Сведения, которыми он обладает, — бесценны, — отдышавшись, пояснил де Лейва. Он упал рядом с Антонио, — садитесь, дон Риккардо, — обратился он к де Вилару, — берегите силы.

   — Спасибо, — огрызнулся де Вилар, — лучше б руки мне развязали.

   — Это мы уж сами решим, развязывать вас или нет, — ответил дон Алонсо, — и вообще помолчите. Не до вас.

К ним приближался капитан. Через разорванную штанину на левой ноге у него проступала кровь.

   — Вас ранило? — де Лейва попытался встать, но силы оставили его и он снова упал на песок.

   — Ничего страшного, — капитан поморщился, — даже не заметил, что меня зацепило. Главное, почти все живы. Нам повезло оказаться недалеко от берега. Я должен извиниться — моя вина. Море казалось глубоким. Мель обычно можно разглядеть: вода меняет свой цвет. А тут — словно над нами решили подшутить.

   — Садитесь рядом, — предложил дон Алонсо, — посоветуемся, что делать дальше.

Антонио покрутил головой. Вокруг голый берег, ни домика, ни человека, ни животного...

Жильё кое-какое нашлось. Развалины заброшенной крепости, расположенной неподалёку от моря, дали приют близким к отчаянию людям. Де Лейва отправил несколько человек на поиски ближайшей деревни. С каракки ныряльщики вытащили все деньги и ценности, которые смогли. Но ни еды, ни питья у выживших не осталось. В деревне надо было умудриться купить хоть какое-то пропитание на пятьсот человек. Задачка трудновыполнимая. Тем более, учитывая настроение ирландцев, в принципе не склонных помогать поверженным испанцам.

Как двигаться дальше, не имея корабля, никто не понимал. Короткое совещание на берегу не дало никаких результатов, и вечером де Лейва вновь созвал своих приближённых. На сей раз они собрались в небольшом помещении, которое в отличие от многих других имело потолок и подобие камина. Камин удалось растопить. Возле огня сушилась обувь и одежда — ну или по крайней мере то, что от них осталось.

   — Отправленные за едой солдаты пока не вернулись, — доложил капитан, — если они не придут, завтра нам в любом случае придётся отсюда уходить. Долго здесь мы не протянем. В комнатах гуляет ветер, кормить людей нечем. В любом случае мы будем вынуждены искать жильё и пропитание.

   — Согласен, — кивнул дон Алонсо, — подождём до завтра и двинемся в путь. Надеюсь, мы уговорим ирландцев оказать нам помощь.

   — Мы слишком много от них хотим, — встрял Антонио.

   — Что ты имеешь в виду? — удивился де Лейва. — Напротив, мы постараемся обойтись малым.

   — У нас пятьсот человек. Всех надо разместить, накормить, — объяснил Антонио, — а главное, нам необходим корабль для продолжения путешествия. Тут, наверное, в деревнях народу меньше, чем нас. Англичане тут же узнают о нашем присутствии. Такое количество человек не спрячешь.

   — Ты прав, — де Лейва нахмурился, — у тебя есть другие идеи?

   — Нет, — честно ответил Антонио, — пожалуй, не стоит идти всем вместе. Лучше отправлять небольшие группы в разных направлениях в поисках провианта. Заодно, пусть смотрят, нет ли возможности сесть на какое-нибудь судно, которое согласилось бы нас везти дальше.

Дон Алонсо помолчал, а затем объявил о принятом решении:

   — Ждём до завтра. Затем разбиваемся на несколько групп. Думаю, так хоть кому-то удастся спастись. Идти всем вместе неблагоразумно, согласен.

В ту ночь Антонио не надеялся сомкнуть глаз. Но усталость взяла своё. Накидав соломы и устроившись поближе к огню, он тут же провалился в сон. Время от времени Антонио просыпался на мгновение, не понимая толком, где находится. Он удивлялся отсутствию качки и снова засыпал.

Разбудили его голоса. Было по-прежнему темно, но выглянув в окно, Антонио увидел, как занимается рассвет. Тучи нависали над морем, которое даже не собиралось успокаиваться. Обломки «Санта-Марии» печально торчали из воды. Антонио вспомнил те несколько месяцев, что он провёл на каракке, и грустно вздохнул. Он успел возненавидеть корабль, но и полюбить его как дом родной.

Шум за стеной усиливался. Антонио надел высохшую рубашку и камзол, прицепил шпагу, вместе с которой он накануне вылез из воды на берег, и вышел из комнаты. Когда он подошёл к помещению, где остановился де Лейва, Антонио увидел тех, кто был отправлен на поиски деревни и пропитания.

   — Отличные новости! — заметив Антонио, заулыбался дон Алонсо. — Неподалёку стоит гукор «Дукесса Санта-Анна». Ему удалось укрыться от бури, не сев на мель и не наткнувшись на скалы. Повреждения у корабля незначительные. Они смогут нас взять на борт.

   — Нас всех он не вместит, — возразил Антонио, — гукоры не очень вместительные.

   — Другого выхода нет. Пойдём туда, где они остановились. Выбросим пушки и другие ненужные в данной ситуации вещи. Выходим прямо сейчас. Нас обещали накормить тем, что раздобыли матросы с гукора. Неподалёку от них деревня, жители которой встретили их довольно дружелюбно. Долго, конечно, стоять там нельзя. Англичанам быстро доложат о прибившейся к берегу «Дукессе».