— Как же вы здесь очутились? — спросил капитан «Санта-Марии». — Зачем повернули обратно?

   — Когда я увидел, как впереди тонут корабли, велел идти другим курсом, чтобы попытаться обойти

Ирландию с противоположной стороны. Лоцманов, знающих это море, нет. Я просто решил, хуже уже некуда. Почему не попробовать? Но начался страшный шторм, и нас относило и относило от заданного направления. Потом мы заметили вашу каракку и намеренно пошли навстречу. Мы надеялись хоть что-то услышать о судьбе наших товарищей.

В тот день капитаны обоих судов вместе с де Лейва решили обходить Ирландию правее. Крюк им показался небольшим. Воспользовавшись переменой ветра, корабли встали на заданный курс. Состояние их было удручающим. Но всем сесть на один корабль, бросив второй, не представлялось возможным: слишком много народу находилось и на галеоне, и на каракке. Волны относили суда друг от друга, но пока они оставались в зоне видимости.

Антонио чуть приободрился. Всё-таки в компании переносить тяготы проще, чем в полном одиночестве. Зародилась надежда, что кто-то из шедших впереди смог преодолеть подводные скалы близ Ирландии. Значит, возможность пройти опасный участок существовала.

Сначала по городу поползли слухи: Армада движется по направлению к Ирландии. В первый момент эта новость вызвала всплеск энтузиазма. Ирландцы подумали, к ним идёт сам мессия. Спасение рядом! Армада войдёт в порты, разгромит англичан, и католики дружно отпразднуют победу. Затем пошли разговоры о том, что испанский флот находится в плачевном состоянии. Ни о каком спасении речи не идёт. Напротив, помощь явно требуется самим испанцам, а это чревато неприятными последствиями. Английские шпионы держали ухо востро. Назначенные Елизаветой наместники готовы были доложить о любом испанце, ступившем на ирландскую землю. Тем, кто осмелится оказать помощь врагам Англии, грозили страшные наказания вплоть до казни.

Умирать никому не хотелось. Поэтому экипажам кораблей, которые шторм прибивал к берегу, в лучшем случае не позволяли высаживаться. В худшем — людей убивали, а с судов уносили всё ценное. Шлюпки, посылаемые за помощью, отправляли прочь. Тех, кто добирался с кораблей до берега вплавь, сдавали англичанам, назначенным следить за порядком на бунтующем острове.

Эйлин жалела несчастных испанских мореплавателей. Её дом стоял на утёсе, нависавшим над бурлившим морем. В течение нескольких дней она видела, как корабли разбивались о скалы. Казалось даже, она слышит крики людей. Мурашки пробегали по коже от такого зрелища. Девушке хотелось помочь терпящим бедствие, но она не решалась. Что она может сделать, если куда более знатные и влиятельные люди не смели дать им приют.

Соседи рассказывали в замке, расположенном неподалёку, хозяин разместил целый экипаж потерпевшего крушение корабля. Он скрывал их у себя недолго: англичанам доложили о случившемся. Английские солдаты ворвались в замок и убили всех испанцев до одного без всякого суда.

На корабли отправлялись охотники за наживой. Смельчаки исследовали затонувшие суда, стараясь успеть забрать оттуда драгоценности до того, как это сделают англичане.

— Представляешь, говорят, кораблей у испанцев больше ста! — любившая посплетничать соседка делилась добытой на рынке информацией. — Они все разбиваются вдоль наших берегов! Уже штук шестьдесят разбилось! Тебе видно должно быть хорошо с утёса. Наш дом пониже стоит и подальше от моря. Ничего не разглядишь.

   — Кого-нибудь спасают? — спросила Эйлин, заранее зная ответ.

   — Куда там! — махнула рукой женщина. — Никому не нужны неприятности. Хотя в основном тела на берег море выбрасывает мёртвые. А те, что живы! — она помотала головой. — Ты видела? Они в ужасном состоянии.

   — Нет, я испанцев не видела, — призналась девушка, — вниз к берегу давно не спускалась.

   — Их принять за нормальных людей трудно. Скорее они похожи на приведения, — начала описывать соседка, обрадовавшись благодарному слушателю, — тощие, бледные, в оборванной одежде, свисающей лохмотьями. Глаза горят безумным огнём. Все они больны. У многих цинга. А, знаешь, она ведь заразная! Зачем нам сдались эти больные испанцы? Чтобы заболеть из-за них или попасть в тюрьму?

Когда соседка ушла, Эйлин снова вышла посмотреть на море. Возле одной из скал торчал нос корабля. Большая его часть ушла под воду. Эйлин прошептала молитву за упокой души погибших матросов и поплотнее запахнула тёплый платок из овечьей шерсти: дул сильный ветер.

   — Будет опять штормить, — сказала она, — если кораблей в самом деле много, то этот несчастный — не последний разбившийся о наши скалы.

Девушка знала, что говорила. Она жила на утёсе двадцать пять лет, и трагедии разворачивались на её глазах по нескольку раз в год. Побережье возле Ирландии везде было опасным для кораблей, но бухта рядом с городком Лавафелт отличалась особенно коварными водами. Зайти в неё могли только опытные мореплаватели, знавшие Лавафелт, как свои пять пальцев. Чужаков бросало волнами на скалы. Выживали единицы. Конечно, если море успокаивалось и переставало сильно штормить, шансов пройти сложные участки становилось куда больше. Но штормило возле Лавафелта практически постоянно.

Вот и сейчас небо, только утром бывшее голубым и безоблачным, хмурилось. Ветер нагнал тучи, которые грозили разразиться дождём. Где-то вдали над морем уже сверкали молнии. Волны обрушивались на каменистый берег, переворачивая не только мелкую гальку, но и крупные камни.

Эйлин поспешила вернуться в тёплый дом. Родители её давно умерли. А жених два года назад ушёл в море и не вернулся. Эйлин ждала его, но сердце подсказывало, он не возвратится. Она привыкла к одиночеству и тишине, которую нарушали лишь завывание ветра, шум волн, да уютное урчание кота, пристраивавшегося к Эйлин на колени.

— Бедные, бедные испанцы, — обратилась девушка к пушистому другу, — интересно, что за страна Испания? Название красивое, — она прикрыла глаза, попытавшись представить себе что-то отличное от Лавафелта. Эйлин нигде не бывала, кроме родного городка, поэтому в голове всплывали лишь картинки из тех немногих книг, что имелись в доме. Но Эйлин была уверена: так настойчиво загадочные испанцы могли идти только в райские кущи. В раю обычно росли деревья с большими зелёными листьями, цвели яркие цветы, а люди ходили в длинных, белых одеждах. Видимо, в Испании было тепло, очень зелено и в отличие от Ирландии безветренно...

«Сан-Хуан» исчез из виду.

   — Скорее всего, обогнул остров. Поэтому мы его не видим, — высказал своё мнение капитан, — когда нам удастся сделать то же самое, мы должны снова заметить галеон.

   — А какие у нас перспективы? — спросил дон Алонсо. — Пока нас уносит в сторону.

   — Да, волны несут нас прочь от берега. Но, может, это и к лучшему. Если бы несло на берег, мы бы разбились о скалы. Главное, с курса мы не сбиваемся. У нас просто займёт больше времени поворот на юг.

Антонио подумал о «Сан-Хуане». Его терзали мрачные предчувствия. Раз корабль так быстро пропал, не говорит ли это о том, что он разбился?

   — Шторм очень сильный, — крикнул де Лейва, перекрывая грохот волн и завывание ветра, — не стоит ли нам где-нибудь бросить якорь и переждать непогоду? Слишком опасно продолжать двигаться вперёд. Впереди ничего не видно, а слева виднеется залив, прикрываемый высоким берегом с двух сторон.

   — Ирландцы? — спросил Антонио.

   — Мы не будем причаливать к берегу. Встанем поодаль, только чтоб укрыться от ветра. Буря чуть утихнет, пойдём дальше.

Капитан задумался.

   — Попробовать войти в залив можно, — наконец сказал он, — беспокоят меня лишь подводные скалы, которыми по слухам здесь испещрено всё дно.