— Благодарю, очень своевременное предупреждение, — моя интуиция пока молчала, вернее какая–то лёгкая и неявная тревожность всё же чувствовалась. — А вот и потеря нашлась, — на Лизином экране появилась сильно зашумлённая картинка с вернувшегося в зону приёма летательного аппарата. — Грегори, ты сейчас представишь меня своим парням, у меня для них есть несколько слов и не все они окажутся приятными… — пора довести до народа, в какой заднице они сейчас находятся.

— Надеюсь, мне уже не требуется представляться, — заявил внимательно смотрящим на меня бывшим британским военным, бывшим бандитам, а ныне людям с весьма неопределённым статусом. — Вам сильно повезло выскочить из западни, в которую попало ваше, хм… подразделение. Но выскочили вы не до конца… — после чего раскрыл перед ними текущий расклад. — Единственная возможность снизить угрозу кровной мести — это официально изменить ваш социальный статус, — теперь пришло время огласить, так сказать — приговор. — Для всех местных вы превращаетесь в моих личных рабов, соответствующие знаки отличия на шеи мы подберём при первой же возможности, — сильное изумление и явное недовольство прекрасно читалось на лицах мужиков. — Впрочем, у моего народа имелись древние традиции так называемых «боевых холопов». По статусу они, конечно, считались рабами, но такое рабство не сильно отличается от армейского контракта, — я попытался хоть немного подсластить горькую пилюлю. — Контракт действует до выхода нашего отряда на территорию Протектората Русской Армии, там каждый из вас получит возможность самостоятельного выбора дальнейшей службы или мирной жизни. Сразу предупреждаю, попадём мы туда нескоро. Кто не согласен с озвученными условиями, может прямо сейчас покинуть расположение лагеря с личным оружием, запасом провизии, но без транспорта.

Мужики переглянулись между собой и дружно промолчали, а молчание у нас означает согласие.

— Раз возражений нет, тогда слушайте первую вводную… — выдал им необходимые инструкции для спешного сворачивания лагеря и подготовки техники к движению в составе колонны.

Мины придётся снимать самому, тут уж ничего не поделать, ибо бросать столь ценный ресурс жалко. Решив один вопрос, занялся другим. Сын Зелимхана Хафиз сразу оценил мою обеспокоенность и не стал возражать против предложенного плана. Его отец выглядел весьма неплохо для перенесшего тяжелое ранение в грудь. Дышать ему было ещё тяжело, но он находился в сознании и стоически сдерживался от начала разговора, лишь лёгкими кивками головы подтверждая своё согласие с моими словами. Мы быстро скрутили рабочую радиостанцию с притащенной битой машины и направились к людям Зелимхана, ждущим возвращения своего вождя и его сына. Нас узнали ещё на подходе, дружно высыпав из машин встречать. Оружие никто не взял в руки, держа на ремне. Хафиза долго расспрашивали на непонятном мне языке, сначала посматривая в мою сторону с лёгкой настороженностью, которая быстро улетучивалась вместе с рассказом парня. Теперь в глазах этих восточных мужиков, направленных в мою сторону, читалось большое уважение. Они не выглядели как арабы, больше походили на казахов или туркмен. Достаточно широкоплечие, у всех короткие стрижки и небольшие аккуратные бородки. Саванный камуфляж из хорошей плотной ткани, тканевые кепи с небольшим козырьком, при нашем появлении все сняли солнцезащитные очки, открыв свои лица. В качестве личного оружия АКМ-ы и РПК, заметил парочку новеньких чёрных АК-104. Пистолеты никто не носил. Быстро выяснилось, что к настоящему моменту они смогли благополучно починить свои машины, и ждали только команды для начала выдвижения. Смонтировав в кабине предоставленного грузовика привезённую радиостанцию к двум уже имеющимся, я проверил закрытую связь с нашим лагерем и отправился обратно снимать мины. Совместный выезд мы запланировали после наступления ночной темноты. Путь предстоял долгий и достаточно опасный. Топливо рассчитывалось чуть ли не в обрез, как у меня, так и у торгового каравана Зелимхана. Им придётся поделиться с нами бензином, ибо бросать трофейную технику мне категорически не хотелось. Она пойдёт на продажу, дабы было чем рассчитаться за дорогое жильё на время сезона дождей. Благодаря нашим техническим средствам мы постараемся избежать нежелательных встреч, однако к ним тоже стоит хорошо приготовиться.

В назначенное время мы, естественно, никуда не выехали. Просто не успели доделать всё необходимое. Долго собирали вещи, я застрял с минами, но больше всего ушло времени на подготовку нашего пациента к транспортировке. Трястись ему было вредно, но ехать как–то нужно. Вот мы и выдумывали, как обеспечить ему необходимые условия. С горем пополам соорудили в кузове больничного грузовика полужесткий гамак, висящий на пружинах от автомобильных амортизаторов.

Поймал себя на том, что дёргаюсь сам сделать многое за подчинённых, вместо того чтобы просто контролировать выполнение. Когда хватает лишних рук, требуется кардинально менять своё поведение. Пусть я и ненастоящий полковник, однако, другие верят в обратное. Им так проще, а вот мне… Короче, теперь придётся делать подобающий вид и не сильно переигрывать при этом. За три часа до рассвета мы, наконец, собрались в одну колонну, двинувшись в нужном направлении. Альтернативы Эль–Орану у нас не имелось. Только там удастся переждать сезон дождей в более–менее цивилизованном окружении, не особенно–то дружелюбном, впрочем, но пока у тебя хватает золота, тебе будут приветливо улыбаться. Отсюда до оазиса не так далеко, чуть меньше четырёхсот километров. Напрямик по карте. Однако маршрут нашего конвоя оказался втрое длиннее. Такова плата за условную безопасность и саму возможность проехать. Погода будет портиться и нам требуется поспешить, дабы не застрять прямо посреди саванны. По плану мы должны двигаться практически без остановок, выдав водителям стимулятор из моих запасов. У людей Зелимхана имелось другое средство, позволяющее не спать трое суток, сохраняя при этом полную работоспособность, но приводящее к тяжелому суточному откату. Плюс наркотический эффект привыкания.

Наш весьма внушительный по местным меркам конвой смог пройти только шестьдесят километров, после чего неожиданно закипел двигатель бензовоза. Колонна встала, дабы устранить поломку. Быстро выяснилось, что и другие машины Зелимхана вот–вот готовы закипеть. Более не доверяя их водителям, пришлось разбираться самому вместе со своими «рабами». Да уж. За свою жизнь я многое повидал, но вот заделку пробитого пулей радиатора с помощью строительного силиконового герметика наблюдаю в первый раз. В принципе, пробитые радиаторы положено менять, ибо надёжно отремонтировать их очень сложно. Даже не современные железные, а старые медные. Вот только где бы найти поблизости магазин запчастей. Я ещё понимаю, налить того герметика, дабы суметь экстренно покинуть опасное место, но посчитать подобное за полноценный ремонт перед дальней дорогой… да ещё не счистив с радиатора грязь и отслаивающуюся старую краску. Пока машины стояли, вода вроде не вытекала, но стоили поехать, как поднялась температура и давление в системе охлаждения с соответствующим результатом. Ко всему этому у нас и так имеется чётко наметившийся дефицит воды. Осознав всё это, я мысленно схватился за голову, отозвав в сторонку сына Зелимхана для приватного разговора.

— Сделаем небольшой крюк, — спокойно заявил он, выслушав мои аргументы. — Недалеко отсюда есть маленький оазис, где мы регулярно пополняли запас воды и провизии. Оазис держит вождь Марек, — заметив вопрос на моём лице, пояснил он. — За бочку воды он всегда просил тридцать патронов, нам вполне по карману рассчитаться с ним за воду и недолгий постой, дабы отремонтироваться. Надеюсь, твои рабы помогут моим людям сделать всё как надо.

Я лишь кивнул головой, соглашаясь с этим не по возрасту твёрдым и рассудительным парнем, хотя внутри появилось неприятное тревожное чувство. Показываться посторонним на глаза для нас неоправданный риск, однако выбора сейчас нет. Моё предложение бросить неисправную технику, поддержки совсем не нашло. Заделав текущие радиаторы на скорую руку с помощью того же герметика, мы снова двинулись в путь. К тому моменту уже рассвело, а вскоре стало жарко. Естественно, далеко уехать мы опять не смогли, в который раз потеряв драгоценную воду. До известного Хафизу оазиса оставалось около двадцати километров, которые мы с горем пополам проделали до самого вечера. Сразу заезжать в него категорически не стоило, сначала требовалось провести переговоры с местными обитателями. По радио на дежурном канале никто не откликался, пришлось ехать на более–менее исправном грузовике под флагом Зелимхана. Его должны точно опознать. Остальной конвой остановился лагерем в пяти километрах, ощетинившись во все стороны пулемётными стволами. Антенны тоже чутко следили за эфиром, а над нашими головами в вышине парила еле заметная глазу точка беспилотника.