Цирюльник, чтоб его... Если он маг, то как позволил обратить себя в бездушного упыря, зависимого от крови? Если вампир, то почему нежить не уничтожили сабли-убийцы Тай-Кхаэ"лисс с серебряной гравировкой, но причинил боль серебряный же столовый нож, которым его ранил Симка? Может, это зависит от руки, наносящей удар? Или от чего-то иного? В конце концов, как он связан с Береном? "Записать всех, о ком наставник так или иначе упоминал, особенно, касательно Алой Волны и охоты на тёмных", - сделал мысленную пометку Вилль. Похоже, равеннские следователи приезжали сюда за ответом на последний вопрос. Естественно, обратились к нынешним властям - Трислову, а поскольку гном Сидор и орк Кирим ведают исключительно делами хозяйственными, к тому же в своё время градоправитель с ними в караулке не пил по-свойски и военные байки не травил, то рациональнее было переговорить с главой безопасности Акимом и стражниками, бывшими солдатами. Марту тоже, небось, спрашивали, но вряд ли Берен распространялся при ней о военном прошлом. К слову, "чёрный человек" из тайной службы у Вилля об этом как бы между прочим интересовался, но тогда аватар, не зная истинной причины, вспомнил лишь вышеупомянутые байки. В общем, следователи приехали, собрали данные, осмотрели кладбище, быть может, повторно вскрыли могилу, сделали какие-то выводы, а потом навели порядок на погосте и подкорректировали память опрошенных.

  Размышляя таким образом, Вилль добрался до Мирона. В окошке на кухне горел свет, значит, решили почаёвничать на сон грядущий. Вилль постучал в стекло. На мгновенье ему показалось, что занавеска шелохнулось, будто сидящий за столом её потревожил, отшатнувшись в угол. Затем полотнища ткани раздвинулись, явив несколько встревоженное лицо мельника. Правильно, кто радуется ночным гостям? Впрочем, мельник обрадовался, когда гвардеец виновато показал кошелёк.

  - Прости, что так поздно, Мирон, - с порога покаялся Вилль. - Я к тебе за мукой, десятком яиц, да ещё капустки бы мне с яблочками. - Огурцы-то собрали, обмыли и съели, а вот капуста упокоилась в помойном ведре.

  - Для сурьёзного дела никогда поздно не бывает, - назидательно заметил Мирон, приглашая гостя на кухню.

  За год у мельника ничего не изменилось, разве что циновка была новой, да на столе теперь стояли две, а не три перламутровые чашечки с розовыми цветочками и золотой каймой.

  - К вам родственник приехал, да? Что ж вы его к нам в гости не взяли, одного дома оставили?

  - Родственник? - удивился мельник. - Вдвоём с Ташей мы живём с тех пор, как Лушка ушла, и не надо нам лишних нахлебников!

  - А зачем тогда сервиз достали? Празднуете чего? - в свою очередь удивился Вилль. Сколько он помнил Мирона, чашки из сервиза скаредный мельник доставал лишь в крайнем случае - по праздникам либо принимая важных гостей вроде градоправителя или кузнеца Сидора. Теперь и гвардеец лички сошёл бы за "важную птицу".

  - Ничего мы не празднуем, это тебе после сегодняшнего повсюду застолья мерещатся! - Мирон засмеялся, но как-то принуждённо. - Просто побаловаться решили!

  - После твоей сливянки что угодно примерещится! - охотно согласился Вилль, отводя взгляд от крошек на полу возле стоящего в уголке третьего стула.

  Допытываться не стал: если мельник не спешит знакомить постояльца с гвардейцем Его Величества, значит, есть на то причины. Может, родственника стесняется, а, может, впрямь никого у них нет, и крошки остались с обеда. От чая отказался, купил всё, что нужно, и пошёл домой, поборов соблазн заскочить к Эртану. Ещё посидят вдвоём по-старинке, а ходить в гости порознь с невестой или хотя бы не условившись с ней об этом заранее, как-то не по-семейному.

  ***

  Что Алесса всегда любила в подруге, так это понятливость. Видя, что отношения молодых стали больше, чем дружескими, сама предоставила дом в их полное распоряжение, и не пришлось намекать, чувствуя себя сказочной лисой, выгоняющей бедного зайку из собственной избушки. Оставалось избавиться от навязчивого кота. Для этого был придуман замечательный и простой план! Валерьянку - в сливки Симке, прищепку на нос - себе. Не зная, как скоро вернётся друг, Алесса заранее нарядилась в приготовленные для такого случая неудобные, но безумно красивые и дорогие вещички, состоящие, в основном, из бледно-лиловых кружев и тесёмок. Подарочной упаковкой служил шёлковый халатик двумя тонами сочнее, а аксессуарами - подвязки и туфельки на высокой шпильке и с пуховыми пампушками.

  Повертевшись перед зеркалом, заколола волосы жемчужной шпилькой, пустив по щеке свободную прядку. Засомневалась, не отрастить ли хвост для пущей романтики, но решила, что это будет слишком.

  "Кис-кис-кис..." - ухмылялась пантера, пока девушка рылась на полках чулана в поисках залога незабываемой ночи - валерьянки.

  Ага, вот она, кошачья радость! Алесса хихикнула вслух ради торжества момента. Для того, чтобы достать искомое, пришлось встать на цыпочки лицом вплотную к полкам. Уже не видя цели, девушка шарила рукой наугад, когда что-то больно ударило её по пальцам. Наверху звякнула опрокинутая ёмкость.

  - Ай! - Алесса замахала кистью, стряхивая мышеловку. На верхней полке каталось и булькало, намекая на то, что эта ночь точно будет незабываемой...

  Пузырёк мгновенье балансировал на краю полки, затем рухнул вниз.

  - По-па-ался! - торжествующе возопил материализующийся в воздухе домовой и тоже уставился на усеянную стекольным крошевом лужицу.

  - Ой-ё... - подытожила Алесса.

  ***

  Душераздирающие вопли слышались за версту. Вилль перешёл на бег, не схватившись за голову по единственной причине - руки были заняты.

  - Я Алесса! Я из леса!

  Я гуляю, где хочу-у-у!

  Что хочу, то ворочу! Ик!

  Ну а муж мне не ука-аз! - с конька крыши завывала пантера, покачивая свешенной лапой в такт.

  - Леська, слезай немедленно! Вот весь сказ! - зашипел Вилль.

  - Не хочу! Лучше ты ко мне полезай, солны-ик!-шко-о! Будем петь под звёздами песни романтишшшныя-а!

  - Ты уже допилась до звёздочек! Слезай, пока я тебе не устроил романтичную промывку желудка твоими же зельями!

  - Свою стряпню не потреб... блюю! А я хочу лета-а-ать!.. - пантера томно перевернулась на спину и... с мяуканьем улетела вниз по скату по принципу хвост-голова.

  Бросив покупки, Вилль кинулся на перехват, но опоздал. Из сугроба торчала только чёрная макушка, увенчанная шапочкой снега. В соседних домах захлопали ставни.

  - Ой, солнышко, а почему тебя так много? Идите сюда, всех перецелую!

  "Посмотрим, как тебя назовут после такого-то концерта", - вспомнив "лахудра", мстительно подумал Вилль.

  До крыльца пантера сама дошла, правда, в оставленной ею стёжке не разобрался бы и опытный егерь. А в избе Вилля ждал сокрушительный сюрприз.

  - Ой-ё! - сложив купленное на стол, аватар всё-таки схватился за голову. Если бедлам в погребе был сравним с последствиями медвежьих плясок, то на кухне устроили оргию, для пикантности использовав еду, утварь и ВСЕ горизонтальные поверхности. Любовники смылись - размазанная повсюду жратва осталась на совести старшего по дому. А если Марта решит наведаться спозаранку?

  - Что это? - обречённо спросил Вилль, заглянув в стоящую на полу кастрюлю с мутной, комковатой массой.

  - Я муку нашла и сама решила сварганить тебе блинчиков... ми-и-илый!

  - Больше похоже на клейстер... А взбивала хвостом, что ли?

  - Фу, протии-и-ивный! - обиделась Алесса. - Почему хвостом? Лапкой...

  Пантера сонно заморгала и, широко сладко зевнув, устроила подбородок на клейких лапках. Несколько мгновений спустя Вилль взял на руки уже девушку, отнёс на кровать, укрыл...

  - Сладких снов, вредоноска, - поцеловал в лоб. Впереди ждала незабываемая ночь.

  Чтобы не захламлять без того разворошённую кухню, аватар отнёс продукты в чулан. Там тоже куролесили, но с меньшим размахом. Домовой полусидя караулил у мышиной норки, обняв прислонённую к стенке кочергу как часовой - штык. Глаза у него были закрыты, левая задняя лапа подёргивалась.